- Это, наверное, центр, - сказала Клер. - У Оксфорда, конечно, есть свои преимущества. Что бы люди ни делали, этого им не испортить.
С загадочной внезапностью город ожил, появились юноши в коротких плащах, перекинутых через руку, свободно развевающихся вокруг плеч или обернутых вокруг шеи. Тони Крум спросил у одного из них, как называется это место.
- Библиотека Радклиф. А вот это - Брезноз. Хай вон там.
- А где Майтр?
- Направо.
- Благодарю.
- Пожалуйста.
Он склонил непокрытую голову перед Клер и отошел.
- Ну что, Тони?
- Пойдем выпьем коктейль.
Мотоциклист в кожаной куртке и шлеме, стоявший возле своего мотоцикла, внимательно посмотрел им вслед, когда они входили в гостиницу.
После коктейлей и бисквитов они вышли на улицу с одинаковым ощущением, и Тони сказал:
- Еще светло и рано. Поедем обратно через Магдален Бридж, затем через Бенсон, Дорчестер и Хенли.
- Остановимся на мосту. Мне хочется посмотреть на мою тезку.
Огни бросали светлые блики на черную воду реки Червел, над нею высился темный контур колледжа, Хмурый и массивный, а в стороне Крайстчерч-Мидоуз горело несколько фонарей. Позади них широкая улица тянулась между двумя слабо освещенными серыми рядами домов и подворотен; узкая речка, над которой они остановились, струилась неслышно.
- Они называют ее просто "Чер", правда?
- Летом у меня будет плоскодонка, Клер. Верховья реки еще красивей.
- Вы меня научите править и грести?
- Еще бы!
- Уже почти десять! Огромное спасибо, Тони, за сегодняшний день!
Он посмотрел на нее сбоку долгим взглядом и завел мотор. Неужели ему суждено всегда с нею куда-то ехать? Неужели у них никогда не будет долгой, настоящей остановки?
- Вам хочется спать, Клер?
- Не очень. Но коктейль был ужасно крепкий. Если вы устали, я поведу машину.
- Устал? Конечно, нет! Я только думал о том, что с каждой милей мы приближаемся к разлуке.
В темноте дорога всегда кажется длинней, чем днем, и всегда иной. Возникают сотни не замеченных днем предметов: заборы, скирды, деревья, дома, повороты. Даже селения кажутся другими. В Дорчестере они остановились, чтобы спросить, куда им свернуть; их обогнал человек на мотоцикле, и Крум крикнул ему:
- На Хенли сюда?
- Прямо.
Они доехали до следующей деревни.
- Это, наверное, Неттлбед. Теперь до Хенли селений уже не будет, а от Хенли останется тридцать пять миль, и мы вернемся к двенадцати.
- Бедняжка, вам придется еще раз проехать весь путь обратно?
- Я буду мчаться, как сумасшедший. Это здорово успокаивает.
Клер погладила обшлаг его пальто, и опять наступило молчание.
Они только что поравнялись с лесом, как вдруг Крум затормозил.
- Фары погасли, - сказал он.
Мимо них проехал мотоциклист, тоже затормозил и крикнул:
- У вас фары погасли, сэр!
Крум остановил машину.
- Кажется, батарея вышла из строя. Мы пропали.
Клер рассмеялась. Он вылез, обошел машину, осмотрел ее.
- Я помню этот лес. От него до Хенли добрых пять миль. Придется как-нибудь ползти, положившись на судьбу.
- Хотите, я вылезу и пойду перед машиной?
- Нет, слишком темно, я могу вас задавить.
Через сто ярдов он опять остановился.
- Я съехал с дороги. Никогда не приходилось править в такой темноте.
Клер опять засмеялась.
- Ну что ж, вот вам и приключение!
- И я не взял с собою фонаря! Кажется, этот лес тянется мили на две.
- Попробуем еще раз.
Мимо пронеслась машина, и шофер что-то крикнул им.
- Поезжайте за ним, Тони!
Но не успел он завести мотор, как машина, спустившись под гору или свернув в сторону, скрылась из виду. Они снова медленно поползли вперед.
- Ах, черт! - вдруг сказал Крум. - Опять сбились!
- Сверните в сторону, остановимся и подумаем. Неужели до Хенли нет никакого жилья?
- Ничего. И зарядить батарею можно ведь не везде. Хотя я надеюсь, что просто перегорел провод.
- Может быть, нам остановить машину и пойти пешком? Ничего ей тут в лесу не сделается.
- А потом? - пробормотал Крум. - Я должен возвратиться за ней на рассвете. Знаете что: я провожу вас до первой гостиницы, раздобуду фонарь и вернусь. С фонарем я как-нибудь ее доведу или останусь с ней до утра, а утром приеду за вами.
- И вы пройдете десять миль пешком? А почему бы нам не остаться вместе и не подождать восхода солнца? Я всегда мечтала провести ночь в автомобиле.
В душе Крума, видимо, происходила борьба. Провести с ней целую ночь! Наедине!
- А вы мне доверяете?
- Не будьте старомодны, Тони. Это самое правильное, что можно сделать, и ужасно интересно. В конце концов, если на нас наскочит какая-нибудь машина или нас оштрафуют за то, что мы едем без фар, получится гораздо хуже.
- И никогда ее нет, этой луны, когда она нужна! - пробормотал Крум. Вы действительно хотите остаться?
Клер коснулась его руки.
- Отведите ее подальше, за деревья. Тихонько. Осторожней! Стоп!
Машина обо что-то ударилась. Клер сказала:
- Мы уперлись в дерево и стоим теперь спиной к дороге. Я сейчас вылезу, посмотрю, видно ли нас.
Крум остался ждать ее. Он разложил поудобнее кожаные подушки и поправил плед. Он думал: "Нет, она, должно быть, меня не любит, иначе она ни за что не отнеслась бы к этому так спокойно". Трепеща при мысли о долгой темной ночи вдвоем, он был заранее уверен, что эта ночь будет для него пыткой. Вдруг он услышал ее голос:
- В порядке! Машину совсем не видно. Теперь пойдите посмотрите вы, а я посижу.
Ему пришлось идти ощупью. По грунту под ногами он понял, что достиг дороги. Здесь темнота казалась менее густой, но звезд в небе не было. Машина словно растворилась во мраке. Он постоял с минуту, затем стал пробираться обратно. Автомобиль настолько затерялся среди деревьев, что Круму пришлось свистнуть и ждать, пока Клер ответит. Ну и тьма! Хоть глаз выколи! Он влез в машину.
- Оставить окно открытым или закрыть?
- Опустите наполовину... так будет хорошо. А знаете, Тони, очень уютно.
- Слава богу! Вам не помешает моя трубка?
- Конечно, нет. Дайте мне сигарету. Ну вот, теперь замечательно!
- Почти, - отозвался он тихо,
- Хотела бы я сейчас видеть лицо тети ЭГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Крум проснулся, совершенно не понимая, где он; тело казалось одеревеневшим. Чей-то голос проговорил: "Уже светает, Тони, но еще ничего не видно".
Он сел.
- Боже мой, неужели я заснул?
- Да, бедненький. А я чудно провела ночь, только немножко ноги затекли. Который час?
Крум посмотрел на свои часы со светящимся циферблатом.
- Почти половина седьмого... По всему телу мурашки бегают. Ух!
- Давайте выйдем и хорошенько потянемся.
Его голос ответил, как казалось ему самому, откуда-то издалека.
- Итак, эта ночь прошла.
- Было очень тяжело?
Он сжал голову руками и промолчал. Мысль о том, что и следующая ночь и все другие пройдут без нее, была как удар в сердце.
Клер вышла из машины,
- Пойду разомнусь немножко. А потом пробежимся и согреемся. Позавтракать до восьми нам все равно не удастся.
Тони завел мотор, чтобы разогреть машину. В лесу медленно светало; теперь он уже видел тот бук, у которого они провели ночь. Затем он тоже вышел из машины и направился к дороге. Все еще полный серого сумрака и тумана, лес, тянувшийся по обе стороны шоссе, казался таинственным и мрачным. Ни ветерка, ни звука! Крум чувствовал себя, как Адам, тащившийся к выходу из рая, но не заслуживший права быть изгнанным из него. Адам! Странное, приветливое, бородатое существо. Человек до "грехопадения", сектантский проповедник в естественном состоянии, с ручной змеей, яблоком греха и секретаршей, целомудренной и длинноволосой, как леди Годива! {Как говорит легенда, жена английского феодала леди Годива, желая избавить жителей Ковентри от непосильного налога, согласилась проехать по городу обнаженной.} Тони почувствовал, что его кровь быстрей побежала по жилам, и вернулся к машине.
Клер, стоя на коленках и смотрясь в карманное зеркальце, причесывалась маленькой расческой.
- Как вы себя чувствуете, Тони?
- Отвратительно! Я думаю, пора ехать, позавтракаем в Мейденхеде или Слау.
- А почему не дома? Мы попадем туда к восьми. Я умею варить отличный кофе.
- Превосходно! - отозвался Крум. - Буду делать пятьдесят миль в час.
Они мчались с отчаянной скоростью и говорили мало. Оба были слишком голодны.
- Пока я буду готовить завтрак, вы можете побриться и принять ванну... и время сэкономите, и будете чувствовать себя лучше на обратном пути. А я выкупаюсь позднее.
- Пожалуй, лучше завести машину в гараж, - сказал Крум, когда они проезжали мраморную арку у входа в Хайд-парк. - Вы войдете одна; подъезжать так рано вдвоем - слишком подозрительно. Шоферы уже, наверное, вышли на работу. Я приду очень скоро.
Когда он в восемь часов вошел в квартиру Клер; она встретила его в голубом халатике, столик в нижней комнате был уже накрыт для завтрака, и пахло кофе.
