О, эта женщина была прекрасна! Тот, кто держал ее в своих объятиях, кто видел всю прелесть этой души, самой природой предназначенной для любви, кто чувствовал у своего сердца этот трепет, эту дрожь, эти спазмы и кто мог бы сказать: «Все это – любовь, любовь ко мне, все для меня, единственного среди множества мужчин, для меня, избранника!» О! Этот человек – баловень судьбы!..
Вот каковы были мои мысли, когда эта волшебная нимфа вдруг поднялась и, повернувшись ко мне, прерывисто произнесла:
«Монсеньор, мне девятнадцать лет. Я красива. До сих пор я была чиста как ангел. – Она обняла меня. – Хорошо же… Я ваша… возьмите меня…»
И в то же мгновение я почувствовал, как ее губы впились в мои. Этот поцелуй скорее был ядовитым укусом, дрожь пробежала по всему ее телу. Пелена огня застлала мой взор…
Десятью минутами позже я держал ее в своих объятиях – полумертвую и рыдающую.
Она медленно приходила в себя; ее загадочные глаза блестели неестественным огнем, зубы стучали в лихорадочном ознобе. Я видел и чувствовал все это.
Она вспомнила все произошедшее и упала к моим ногам.
«Если у вас есть хоть капля сострадания, – произнесла она, рыдая, – немного жалости, отвернитесь от меня, никогда не пытайтесь узнать мое имя. Позвольте мне уйти и забудьте все, что произошло сегодня».
С этими словами она поднялась, быстрая, как мысль, и бросилась к двери. На секунду остановилась и сказала:
«Не следуйте за мной, именем Бога заклинаю, не следуйте за мной».
Дверь захлопнулась, и она исчезла как видение. Больше я ее не видел.
* * *
Больше я ее не видел. В течение десяти месяцев, прошедших с тех пор, я искал ее повсюду: на балах, спектаклях, гуляньях… Каждый раз, когда я видел издали женщину с тонкой талией, с детской ножкой, с черными волосами, я следовал за ней, приближался к ней, пристально заглядывал ей в лицо, надеясь, что она покраснеет и выдаст себя. Но я так и не нашел ее… Мне не удалось снова ее увидеть… Только в грезах! О! Она приходила ко мне ежечасно. Там – в грезах – я чувствовал ее объятия, ее поцелуи-укусы, ее ласки – такие страстные, что они казались дьявольскими. Но вот однажды маска спала, и мне явилось необыкновенное лицо, настолько неясное, будто облако покрывало его; такое яркое, словно было окружено ореолом; бледное, с белым голым черепом, с глубокими глазными впадинами и шатающимися редкими зубами. С той ночи я уже не видел ее совсем.
Сжигаемый безумной любовью к женщине, которую я даже не знал, всегда надеясь и постоянно разочаровываясь, не смея признаться себе в охватившем меня безумии, я еще больше терзался.
Антоний замолчал и вынул хранившееся на груди письмо.
– Теперь, когда я тебе все рассказал, возьми письмо и прочти.
На листе дорогой бумаги изящным почерком было написано:
«Может быть, вы забыли несчастную женщину, которую однажды встретили на маскараде, однако она ничего не забыла и умирает оттого, что не умеет забывать.
Когда вы получите это письмо, меня уже не будет в живых. Пойдите на кладбище Пер-Лашез, попросите привратника, чтобы он показал вам между свежими могилами ту, где на могильном камне начертано имя Мария. Подойдите к этой могиле, преклоните колени и помолитесь».
– Это письмо, – продолжал Антоний, – я получил вчера и сегодня утром был на кладбище. Привратник показал мне могилу, и я два часа простоял на коленях, молясь и плача… Понимаешь? Она там – эта женщина!.. Эта чистая душа улетела, тело ее согнулось под бременем ревности и раскаяния. И она умерла, неизвестная мне, неизвестная… Заняв в моей жизни такое огромное место, она сошла в могилу… О! Слышал ли ты что-нибудь подобное? Знаешь ли ты историю столь же печальную? А теперь надежды нет: я ее никогда не увижу. Но я буду любить ее вечно. Ты понимаешь, Александр? Я люблю ее как безумец. И я готов жизнь отдать за счастье видеть ее, чувствовать…
С этими словами он вырвал письмо из моих рук, несколько раз поцеловал его – и зарыдал, как ребенок.
Я обнял его и горько заплакал вместе с ним.
В греческой мифологии одна из девяти муз, покровительница лирической поэзии.
Крейцер – денежная единица Австро-Венгрии в 1858 – 1892 годах.
Опера Доменико Чимарозы «Тайный брак».
Мягкость (итал.).
Божества ада, властители смерти, я не прошу вашего жестокого сострадания, но я спасаю от ужасного рока нежного супруга и отдаю вам в жертву верную супругу (итал.).
Католический гимн, автором которого считается итальянский поэт XIII века Якопоне да Тодди.
«Господи, помилуй» (итал.).
«Господи, помилуй меня в скорби моей» (итал.).
Ряд концертных номеров, составляющих особую увеселительную программу, что дополняла основной спектакль.
Пактоль – золотоносная река в Лидии.
Напоминаем читателям, что в настоящем рассказе мы не придерживаемся истории, а передаем легенду. Карл Великий был тевтонской расы, а не франкской.
Этим словом назывались все сопровождавшие кардинала Руффо в Неапольском походе.
В Палермо казни производятся на Морской площади, напротив дворца князя де Бутера.
Мандарин – чиновник в имперском Китае.
Амфитрион – гостеприимный хозяин (устар.).
Вина – албанская колония, основанная эмигрантами после взятия Константинополя Магомедом II. Жители ее свято сохраняют костюм предков.
В Палермо монахини не могут принимать участия в общественных событиях, но присутствуют при них. Каждый мало-мальски богатый монастырь нанимает на Толедской улице один этаж, откуда из-за решеток монахини смотрят на священные или гражданские торжества. Идут же туда подземными ходами от монастыря до нанимаемого дома.
Большая Опера (буквально) – «Гранд-опера» (Национальная академия музыки и танца), крупнейший оперный театр Франции на протяжении более чем трех столетий.
Аспазия (Аспасия, род. ок. 470 до н. э.) – известная гетера (молодая женщина, ведущая независимый образ жизни) Древних Афин; отличалась образованностью и красотой.
Эригона – в древнегреческой мифологии дочь жителя Афин Икария, получившего в дар от бога виноделия Диониса (или Вакха, древнеримского Бахуса) мех (мешок) вина. Икарий был убит пастухами, которые отведали его вина и приняли состояние опьянения за отравление. Эригона нашла могилу отца и в отчаянии повесилась.
Эвхариса – в древнегреческой мифологии нимфа, приближенная нимфы Калипсо, владычицы острова Огигия на Крайнем Западе земли. Присвоение этого имени служанке – еще один пример увлечения античностью во Франции конца XVIII в.
Вакханки (или менады) – в древнегреческой мифологии неистовые, обезумевшие женщины, спутницы Диониса (Вакха).
Сен-Жермен-Л’Оссеруа – церковь в Париже напротив Лувра, придворный храм французских королей; ее колокола дали сигнал к началу массового избиения гугенотов католиками в Варфоломеевскую ночь.
…милые сердцу двойные луидоры… – Луидор (или луи, «золотой Людовика») – чеканившаяся с 1640 г. французская золотая монета крупного достоинства, стоила 20, а с начала XVIII в. – 24 ливра. В обращении также находились луидоры двойного номинала, называвшиеся дублонами. В 1795 г. луидор был заменен двадцати– и сорокафранковыми монетами.
…подобно новому Юпитеру, прольет золотой дождь на эту новую Данаю… – Даная – в греческой мифологии дочь царя города Аргоса Акрисия, которому была предсказана смерть от руки внука и который заключил Данаю в медную башню, куда не было доступа смертному. Однако Юпитер (Зевс) проник к Данае в образе золотого дождя, и она родила героя Персея. Золотой дождь является символом выгоды, богатства, изобилия.
Мазюрье и Ориоль – известные французские клоуны.
«Друзья истины» (точнее, «Федерация друзей истины») – массовая народная организация, основанная в 1790 г. «Социальным кружком» (см. примеч. ниже) и действовавшая в районах Парижа, населенных ремесленной беднотой и пролетариатом.
Трианон – название нескольких дворцов в садово-парковом ансамбле Версаля; здесь имеется в виду Малый Трианон, построенный Жаком Анжем Габриелем (1698–1782) в 1762 – 1764 гг., любимый дворец Марии Антуанетты.
