ГАЛЮ?
4 июля. 20.00
Купил тебе конфет, булочки и масло. Кушай и поправляйся!
Завтра придем рано утром.
А варенье твое получилось отличное!
Особенно — черешня.
6 июля. 18.00
Принес свежую клубнику, молодую отварную картошку, масло и булочки. Кушай сама и досыта корми грудью нашу крошку!
Сегодня я был на рынке. Там очень много огурцов, клубники и цыплят, которые по 10 и 12 рублей за штуку.
14 июля — день моего рождения, а нашей крошке будет тогда, шутка ли сказать, десять дней!
Ты к этому дню уже выпишешься, мы сходим на рынок, купим цыплят — каждому по штуке — и будет у нас праздник!
А вчера вечером кошка с черным пятном на лбу поймала у нас ту самую мышку, которая тебя ночью, помнишь, тогда так испугала.
29 августа
Немного задержался с сообщением о приезде.
Почему?
Сама бы могла догадаться.
Мы же с тобой ясно обо всем договорились, вот я и не торопился.
Авиаписьмо твое от 25 августа получил и обратил внимание, что оно подписано фамилией «Калиновская».
Ты неисправима, моя милая, и все дуришь.
В Москву я приехал в 23.15.
Дорога была исключительно трудная — весь вагон битком набит, — это из Молдавии везли фрукты.
Я всю дорогу почти не спал.
Даже ногу больную — и ту протянуть было негде!
Хорошо еще, что я пиджак и плащ уложил в чемодан, а то бы они сильно испачкались.
Такая жуткая была грязь в вагоне.
Питался я в дороге хуже всех.
Те яички, которые ты купила на рынке, оказались с зародышами.
Пришлось их выбросить.
Вечно ты покупаешь все самое негодное!
А другие пассажиры всю дорогу ели, даже не ели, а жрали цыплят.
И жирных, как я заметил!
Моя же жена за все это лето мне ни одного так и не купила!..
Ну, ничего, как говорится, цыплят по осени считают.
Будет и на моей улице праздник!
Дорогая ЛЮБА, еще в поезде я узнал, что в ту ночь, когда мы собирались отправить багаж, его бы не приняли: в поезде том не было багажного вагона.
Когда я в час ночи подъехал на такси — содрали 18 рублей — к своему дому, то не узнал его: он весь утопал в зелени! А от свежего воздуха после железнодорожной пыли и гари я прямо-таки опьянел.
В садике под моим окном и на кухне все было как и три месяца назад, то есть все благополучно.
Варенье твое я довез в полной сохранности и убрал до твоего приезда, а ты пока сходи еще раз на рынок, купи два-три десятка яиц, свари их в крутом кипятке, остуди в холодной воде, потом возьми большую эмалированную кастрюлю и уложи их в нее вперемешку со скомканной газетной бумагой, чтобы они в дороге не побились.
Да смотри, чтобы они опять не оказались с зародышами!
Купи лучше целого цыпленка, отвари его, слегка подсуши в духовке, заверни в непромокаемую бумагу, добавь груш и отправь мне все это посылкой.
Пора уже тебе быть по-настоящему преданной женой!
Веди себя прилично.
А то у меня очень плохое на этот раз мнение о тебе сложилось.
Разные там домоуправы, елкины-палкины и прочие белобрысые развратные черти!
………………..
………………..
4 ноября
Сегодня получил твое авиаписьмо от 29 октября.
Погода стоит нелетная, и оно шло дольше, чем поездом.
Поэтому я и решил написать тебе не авиа, а простое письмо.
Пользуюсь случаем и поздравляю тебя с праздником 42-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции!
Поздравь от моего имени маленькую Люсю и нашу крошку Галю. А еще — передай мой праздничный привет Зине, Розе, семье Ворониных, Семену, Кларе и отцу Яши.
Он очень хороший человек!
Я огорчен, что с обменом комнаты у тебя ничего не получилось.
Это лишний раз подтверждает, что она не такая уж и хорошая.
Так такие дела не делаются.
Ты явно поторопилась менять ее на изолированную — без соседей — со входом прямо с улицы.
Могила тоже бывает отдельная, но никто в ней лежать не спешит!
Прошу тебя: береги свое здоровье и здоровье наших детей.
Между кормлениями обязательно проветривай помещение.
Газ вреден!
Он вызывает раздражения слизистых оболочек носоглотки, а страдает от этого, как ты сама понимаешь, прежде всего грудной ребенок. Это из-за твоей новой газовой плиты, которую ты установила прямо в комнате, наша крошка целыми днями и даже глубокой ночью так надрывно кричит!
Газ и у нас провели.
На кухне, как раз напротив моего столика, установили большую четырехконфорочную плиту. Она, разумеется, общая.
Денег у меня в тот день при себе не было, и половину ее стоимости — сто рублей — уплатил за меня сосед.
При первой же возможности необходимо будет эти деньги отдать.
В октябре я так и не устроился на работу, так как ждал со дня на день твоего приезда и боялся даже из дома выходить: вдруг твоя телеграмма?! График движения поездов изменился, и я просто не знаю, когда тебя встречать.
Правда, я тут говорил со знакомыми людьми, и они мне велели после праздника зайти в одно место.
Дров я заготовил на целую зиму.
В комнате у меня тепло и сухо.
Днем плюс 18 градусов, а стоит натопить, и уже — плюс 26!
Тетя мне подарила хорошие большие шелковые занавески с рисунками, и комнату теперь не узнать. А снаружи, когда в ней горит свет, выглядит даже лучше, чем у соседей. Но никто этому не удивляется, ибо все знают: ко мне едет моя жена!..
Кстати, когда я приехал, то купил на почте — подписывался на газету «Правда» — два лотерейных билета.
На одном надписал маленькую букву «м» — маленькая Люся, а на другом «к» — крошка Галя.
Билет с надписью «к» выиграл десять рублей.
Ай да Галя!
Ай да крошка!
Обязательно сохраню билет до твоего приезда.
А ты пока расцелуй, пожалуйста, от меня в обе щечки нашу счастливую крошку.
………………..
………………..
21 декабря
Письмо № 1
Несколько дней волновался.
И вот вчера прибежал на Центральный телеграф, заказал разговор по телефону и решил, не мучая более ни тебя, ни себя, ни детей, переехать жить к тебе.
Я так торопился и беспокоился, что старшая телефонистка, увидав это, наклеила на бланк моего заказа белую полоску —
«ПРОПУСТИТЬ ВНЕ ОЧЕРЕДИ».
И вот берет жена моя трубку и говорит:
«Аа-а, уу-у», а я так ничего, как в басне, и не пойму…
Вечно ты все так делаешь!
Видно, судьба моя такая: я тебя полюбил — через тебя и погибну!
На конверте этого письма изображен портрет писателя, который все это подробно описал.
Но я не развратник какой-нибудь!
Ни тебя, ни детей я не брошу, а желаю лишь одного — жить вместе со всей своей семьей и никогда не разлучаться!
Откровенно говоря, побывав у тебя дважды, я решил: останусь, раз судьба моя такая!
Почему?..
Да не возить же взад и вперед грудного ребенка!
Этим его и погубить можно, а ведь мне уже за сорок!
У тебя есть все удобства: газ, вода, теплая уборная.
Соседи, как я выяснил, люди хорошие.
Роза хорошо шьет.
Ее вещи не висят, а красят человека!
Она и халат тебе таким сшила, и платье для маленькой Люси.
Комната твоя находится на первом этаже. А будь она хоть «золотая», но на втором или на третьем, и мне такая — не нужна!
Ибо когда я сейчас хожу и ищу себе работу, то очень часто поднимаюсь в разных учреждениях по крутым лестницам, вхожу весь запыхавшийся, даже двух слов связать сразу же не могу.
Быть может, поэтому меня и на работу нигде не берут: думают, наверное, что я нервный.
Еще бы!..
Когда я ждал летом появления на свет нашей крошки, маленькая Люся то и дело мне грубила, если я ей делал какие-либо замечания: «Не ваше дело! Можете взять свой чемодан и уйти!..»
А ты — вот ведь даже до чего дошло — однажды выбросила мой костюм из шкафа!
Разве это хорошо?
Знаю, что все жены капризны, но нельзя же так!
Вот бы вы взяли с маленькой Люсей и написали мне по письму, обещая, что не станете больше грубить.
А она впредь пусть называет меня только «папа», а не «дядя».
Это очень плохо, когда один ребенок в семье говорит «папа», а другой — «дядя». Тогда посторонние начинают совать свой нос в чужую жизнь. А если в семье все дети говорят «папа», то никто из посторонних и не судачит.
И вообще, я не намерен тратить свои силы на напрасные нервничанья. Я и так уже весь превратился в кожу да кости, и если бы мы с тобой именно сейчас познакомились, вряд ли у нас получилась бы наша крошка Галя!
Остальное — во втором письме.
21 декабря
Письмо № 2
Пишу тебе второе большое письмо.
Вот ты все пишешь и пишешь: «Работа! Работа!..»
