Ознакомительная версия.
Мы с Поповым еле сдержались от того, чтобы не взорваться от смеха. Андрюха, глядя в пол, чуть не плакал от обиды.
На следующий день все «задержанные» собрались у Олега, и под пивко рассказывали свои невесёлые истории.
«Говоруна» Крицина хорошо «попрессовали», чтобы в следующий раз знал, как нужно разговаривать с представителями правоохранительных органов, да и стоит ли это вообще делать. Представители били ловко, умело, следов не оставляли. Досталось по рёбрам, почкам, печени…
– Ладно, заживёт, – успокаивал сам себя Алексей, потягивая «Жигулёвское» прямо из бутылки.
Андрюху, продержав в обезьяннике всю ночь, выпустили аккурат к занятиям в ПТУ, куда отправили депешу о задержании учащегося Морилова. Теперь его наверняка вычеркнут из состава группы, которая летом поедет в Польшу, грустил Андрей.
– Да суки они! – опять кратко резюмировал Лёша, допил пиво и убрал бутылку под стол, на котором лежал ещё один участник всей этой истории – мой комсомольский билет.
Сначала я чуть было не угорел.
Почти весь ремонт делал сам, опыта – никакого. Засел я в туалете с банкой краски, кистью и большим желанием сделать всё вокруг красиво. Старался на совесть, поэтому просидел в уборной долго. Так долго, что смутно помню, как выбрался оттуда. Потом сильно болела голова, а во рту ещё долго держался вкус краски.
Ванна стояла прямо в кухне. Место для неё в квартире не было предусмотрено вообще, вот и впихнули ванну рядом с мойкой для посуды. Действительно, это лучше, нежели бы её установили в комнате.
Горячая вода была техническая – из батареи. Этой водой мыли посуду, ей же и сами мылись. Кажется, такое невозможно, ведь вода в батарее грязная! Е-рун-да! Если весь дом из года в год использует батареи не только для тепла – вода побежит чистая. Летом, правда, нет отопления, значит, нет и горячей воды. А пошло тепло по трубам, у людей праздник – банный день и для посуды теперь воду греть не надо.
Радостно не только официально зарегистрированным жильцам, но и некоторым четвероногим обитателям старого дома. В туалете, в котором я так заботливо создавал красоту, пешком ходили мыши. Присядешь, бывало, и чувствуешь на себе пристальный взгляд. Кто здесь?! Смотришь, а неподалёку мышка сидит, и внимательно так на тебя смотрит.
Законопатили, зацементировали все возможные лазейки в углах и рядом с трубами. Посиделки вдвоём на этом прекратились.
Первую неделю не могли никак понять – отчего мы все чешемся, кто же нас кусает по ночам, да всё больше за ноги? Если бы я не раздавил случайно парочку клопов, наверное, долго бы ещё недоумевали – кто да почему? На битву с древними насекомыми бросили все знания и средства цивилизации – народные и синтетические. В этой битве пришлось пожертвовать кое-какими вещами, выбросив их на помойку. Но мы победили клопов, а заодно и тараканов – рыжих, крупных и нахальных.
До этого им было всё нипочём. Даже пожар, случившийся посреди морозной декабрьской ночи. У соседей за стенкой вдруг загорелся холодильник. Горел он долго и жарко, закоптив удушающим дымом все квартирки-клетушки двухэтажного барака.
На внешнем стекле окна в комнате была трещина, куда проникала влага. Когда ударили морозы под шестьдесят, между стёклами образовался лёд, который нарастал всю зиму и уверенно прибавлял в весе. Даже в самый солнечный день из-за серого толстого льда в комнате было сумеречно и оттого невесело. В конце марта я целый выходной потратил на то, чтобы убрать с окна ледяной нарост, выросший до нескольких сантиметров в толщину. К вечеру, при помощи электрообогревателя, чайника с горячей водой и крепкого ножа, стёкла были свободны ото льда.
В апреле пришла весна и в этот далёкий край. После двух месяцев сплошного тумана с постоянной температурой под минус пятьдесят, десятиградусный морозец казался самой благоприятной погодой для жизнедеятельности человека. А потом столбик термометра и вовсе вплотную приблизился к нулю…
Сначала в комнате сильно запахло извёсткой и на потолке стали появляться мокрые пятна. Они становились всё больше и больше, а потом как-то сразу разродились потоками воды. Капало у стен – на стол и шкаф, капало в углах – на кровать и телевизор, ежесекундно угрожая замыканием, в центре прямо из люстры текло на ковёр. За зиму под крышу намело снежные сугробы, которые плотно возлежали на стекловате, дожидаясь своего часа. И этот час настал. Только на улице потеплело, снег стал таять и в виде потолочных осадков выпадать в квартиры второго этажа.
Я – к соседям с одним из двух наших извечных вопросов:
– Что делать?
Вопрос: «Кто виноват?» даже не задавал, предчувствуя, что прозвучит он в нашей ситуации риторически, а я буду выглядеть по меньшей мере глупо. Но и на первый вопрос вразумительного ответа не последовало. Все разводили руками – что ж тут поделаешь? – вздыхая, пожимали плечами, говорили, что такое наводнение каждый год весною и они к нему привыкли. Сочувственно предлагали мне тоже успокоиться, не портить нервы почём зря, а принимать потоп смиренно:
– Оно само скоро пройдёт. Покаплет и пройдёт!
Спать в кровати с зонтиком мне никак не хотелось, и я, крепко ругаясь, полез с лопатой наверх. Снег старался отбрасывать на дощатую дорожку, которая проходила посредине чердака. Когда случайно прилетало соседям, не расстраивался – всё равно «само скоро пройдёт»!
Не знаю, как у них, а у нас, действительно, дождик с потолка закончился. Настроение стало полностью соответствовать весне с её ярким солнцем и долгожданным теплом. Хорошо!
И не беда, что горячую воду в батареях отключили. В тазиках помоемся. Чай, не баре!
Прожили мы в этой квартире почти четыре года. Хорошее было время, весёлое…
В нашей школе бокса каждый месяц проводился «Открытый ринг». Эдакий междусобойчик юных спортсменов из всех групп.
Накануне очередного «Ринга» я встал на весы, двинул гирьку по шкале и озадаченно почесал свою белобрысую тыковку – четыреста граммов лишнего веса! Это значило, что завтра мне предстояло биться не в своей весовой категории, и не с ровесником, а с кем-то из старшей группы. А в подростковом возрасте и один год – разница большая. Я знал не понаслышке, как старшие товарищи в спаррингах с нескрываемым удовольствием отрываются на младших. Имея превосходство в росте, длине рук, боксёрском стаже, великовозрастные спортсмены с громадным кайфом мутузили тех, кто младше, неопытнее. Не очень-то прислушиваясь к замечаниям тренера, старшие работали в парах с начинающими весьма серьёзно. Градом ударов сыпали по корпусу, норовя побольнее пробить в печень, но больший процент увесистых тумаков всё же приходился в светлые пионерские головы. Да хорошо так приходился! Бойцы вовсю отыгрывались за все свои житейские неурядицы – двойки и замечания в дневниках, отцовские ремни и первые неудачи с девчонками…
А ведь многие из них были уже комсомольцами!
Пиком наслаждения для этих юных садистов было усадить своего младшего оппонента пятой точкой на ринг. Спарринги проходили под контролем тренера, поэтому такое редко, но всё же случалось. В этот момент «победители» озарялись счастьем. Конечно, они приносили необходимые извинения пострадавшему и тренеру, дескать – не хотел, как-то нечаянно получилось, но физиономии их вовсю светились праздничным неоном – «Жизнь удалась!»
Так что же делать с лишними граммами?
Известное дело – убирать их надо!
Оделся я потеплее, сверху натянул чей-то тесный непродуваемо-непромокаемый шуршащий спортивный костюмчик, и пошёл накручивать круги по залу да со скакалочкой прыгать. Долго ли, коротко ль, а полученный после такого интенсивного сгона вес меня вполне устроил.
Уставший, но вполне довольный собой, я пошёл домой. По дороге вывел себе формулу успеха. Сегодня – не ем ничего, завтра – один, всего ОДИН бутерброд с чаем, и всё. Всё! На ринге буду лёгкий и злой, потому что голодный. Вот и буду «порхать, как бабочка, и жалить, как пчела». Привет Мохаммеду Али!
Мама хлопотала на кухне:
– Ты прямо к столу. Мой руки, будем ужинать.
Я легко – всё же решено:
– Не, мам, спасибо! Я что-то не хочу.
И улыбаюсь.
И ещё больше горжусь собою!
Мама внимательно посмотрела на меня:
– Ты не заболел?
– Нет, мам, не заболел.
– Случилось что-то?
– Да ничего случилось, всё нормально.
– А в школе как?
– И в школе – нормально.
Открытое сияющее лицо ребёнка успокоило маму – не врёт!
– Поел, что ли, где-то?
О, чем не вариант!
– Ага. После занятий пошли к Сашке, уроки делали. Чайку заодно попили, бутерброды всякие…
– Ну ладно, – успокоилась мама. И тут же:
– А я вареников налепила, с жимолостью.
Вот было настроение, и нет его больше! Солнышко куда-то скрылось. Только что в кухне было так светло, так радостно… Вдруг – бац, и сразу стало как-то сумрачно, неуютно.
Ознакомительная версия.
