– Жду.
Войдя в ординаторскую, Иван Николаевич сообщил, что родственники отказываются от вскрытия и пусть идут сами к главнюку, после чего сел писать посмертный эпикриз.
В течение пяти минут ординаторская рассосалась, все пошли по своим делам. Заведующая шепнула Шастину, что на пару часов отъедет в парикмахерскую, куда-то двинулась Татьяна Игоревна, Шастин тоже исчез в неизвестном направлении. Иван Николаевич остался один. Посмертный эпикриз был практически готов. Иван позвал Наталью, попросил ее, чтобы санитарка принесла из регистратуры карточку Евсеевой, а сам пошел перекурить. В курилке он застал Шастина и Ирину Юрьевну, курящих и о чем-то весело болтающих.
– Привет, доктор! – сказала Ирина, будто они сегодня и не виделись.
– Привет, красавица, – ответил Иван Николаевич, сел на кушетку рядом с Шастиным. – О чем речь?
– Так, ни о чем, отпуска обсуждаем, виртуально, – мечтательно произнесла Ирина Юрьевна.
– И куда ты планируешь?
Иван закурил. В курилке было довольно прохладно, окна выходили на северную сторону, здесь курить было приятнее, чем на жаркой улице.
– Куда мне, бедной, одинокой женщине, планировать? Черное море, предел мечтаний!
– Ну что Вы, Ирина Юрьевна, – воскликнул Шастин. – С Вашими-то данными – и на Черное море? Вы достойны, по-крайней мере, Средиземного!
– Константин Евгеньевич, Вы же человек реальный, не мечтатель, как Турчин! Будьте снисходительны к бедной женщине! – протяжно отозвалась Ирина и широко зевнула, никого не смущаясь.
– Я тоже рвану на Черное! – мечтательно сказал Иван. – Может вместе?
– Я Вам не пара и Вы меня недостойны! – шутливо, с пафосом мурлыкнула Ирина Юрьевна.
– Ну да, ну да, с козлиным рылом в калашный ряд!
– Со свиным, – поправил Шастин.
– Суть не меняется, – Турчин изобразил на лице печаль.
У него зазвонил телефон. Иван Николаевич встал с кушетки и, увидев высветившийся номер Евгения, затушил сигарету, кивнув головой курильщикам вышел в коридор.
– Еще раз, добрый день, Иван Николаевич, – сказал Евгений. – Мы можем забрать бабушку?
– Вы где? Иду к Вам.
– Я в холле, на первом этаже.
Иван быстро пошел вниз, навстречу своему благодетелю. И вновь промелькнула мыслишка: вот сейчас Евгений передаст ему деньги, их окружат люди в неприметной одежде, и на руках Ивана Николаевича Турчина защелкнутся наручники лет этак на пятнадцать. Тьфу ты! Он даже мотнул головой, отгоняя всякие страшные мысли.
Евгений с матерью стояли в холле, о чем-то беседуя. Увидев Ивана Николаевича пошли навстречу. Евгений протянул руку, мужчины поздоровались. Ольга Павловна кивнула Ивану.
– Еще раз, примите мои соболезнования, – произнес Иван Николаевич.
– Спасибо, – ответила Ольга Павловна. – Все так неожиданно произошло…
– Когда же мы сможем забрать бабушку? – снова спросил Евгений.
– Понимаете, есть небольшая загвоздка, подпись главного врача. Всех, умерших в стационаре он направляет на вскрытие, я уже говорил Евгению.
– Но можно что-то сделать? Иван Николаевич, просим Вас, помогите… Мы доплатим…
– Хорошо! Пойдемте со мной, напишете заявление.
Иван Николаевич попросил их подождать в кабинете дежурного врача, а сам пошел к себе в отделение забрать бланк заявления об отказе от вскрытия. Спустился к Ольге Павловне, они написали заявление и, собрав все необходимые документы, Иван перекрестился незаметно и пошел к заму главнюка, симпатичному дядьке, доброму, умному и почти безотказному.
Напустив на себя полное спокойствие, Иван Николаевич показал амбулаторную карту Евсеевой, историю болезни и в два счета доказал начмеду, что труп можно спокойно отдать родственникам без вскрытия, справку о смерти он, Турчин, напишет. Начмед просмотрел еще раз записи участковых терапевтов, анамнез болезни в истории и подписал справку.
– Дооформи как следует, чтобы потом претензий не было, – сказал он и отдал все бумаги Ивану Николаевичу.
– Конечно, все сделаю, – пообещал Турчин и вышел из кабинета.
В комнату дежурного врача он зашел в приподнятом настроении.
– Ну, все, можно забирать, – сообщил Иван Николаевич родственникам.
– Спасибо Вам за все, – мягко сказала Ольга Павловна, а Евгений достал из барсетки пакет с деньгами.
– Здесь пятнадцать тысяч, за скорость и помощь в выдаче тела. Спасибо! – Евгений пожал руку Турчину.
– Как все подготовите, подойдите к санитаркам в отделении, они вам помогут.
– Спасибо еще раз и прощайте, надеюсь, – добавил Евгений. Они с матерью вышли из комнаты.
Иван Николаевич защелкнул дверь, достал пакет из кармана и начал пересчитывать купюры. Они так же были не новенькие, разных номиналов, ровно пятнадцать тысяч евро. Вот это да! Он – богач! В голове Ивана Николаевича кружились веселые, разноцветные мысли о будущем применении заработанного богатства. Десять тысяч баксов и двадцать пять тысяч евро! Не сон ли это? Настроение было очумительное, о работе уже не хотелось думать. Возникло странное желание позвонить Юльке и рассказать ей обо всем. Глупости, не поймет. Сколько же это в рублях? Почти миллион и триста тысяч! Да-а-а… Во времена тухлого средневековья, Турчин вполне мог бы работать Главным палачом в каком-нибудь княжестве…
Вот сейчас можно и с Юлькой куда-нибудь уехать, только бы уговорить.
Во время обеденного перерыва Иван Николаевич снова отпросился у заведующей и поехал в банк, где произвел несложные финансовые операции по конвертации валюты и создания еще одного валютного счета в евро. Рублевая карточка «Сбербанка» была пополнена ста тысячами рублей. В кармане, наличными, Турчин оставил пятьдесят тысяч. Это было так приятно, рассовывать денежные средства по разным корзинам! По пути на работу, он не отказал себе в желании заехать в табачный магазин и купить себе когда-то доступного и любимого «Captain Black», без всяких ароматизаторов. В ворота больницы он въезжал «на коне»!
Остаток рабочего дня пролетел быстро. Иван с кем-то встречался, весело болтал, кого-то подбадривал, кому-то искренне сочувствовал, в общем, был активен, как Шастин ежедневно. Ровно в шесть Иван Николаевич переоделся, захватил из своей тумбочки пару бутылок коньяку и коробку шоколадных конфет из фонда подарков, и быстренько спустился к своей «кошечке». Сегодня вечер должен оказаться необычным, завтра позвонит заведующей и придумает какую-нибудь отмазку, чтобы прийти на работу часам к одиннадцати.
Иван Николаевич, не придумав, чем заняться, двинулся просто вперед. Машин в городе было много, вечер, но пробки не раздражали. Иван подрулил в Центр, с трудом припарковал «кошечку» и побрел в огромное, сверкающее разноцветными фонарями, здание торгового комплекса.
Он бродил среди украшенных витрин, заходил в ювелирные отделы, разглядывал без особого интереса перстни, цепочки, броши, серьги. Раньше, до внезапно свалившихся денег, он мечтал о том моменте, когда сможет себе позволить вот так просто, зайдя в ювелирный, купить себе что по душе, что приглянется. Сейчас же он мог купить практически любую вещь, но желание пропало. Как интересно устроен человек! Всю жизнь карабкаешься к цели, раздирая в кровь кожу и сердце, а достигнув цели наступает апатия; надо ставить перед собой цель новую, чтобы вновь карабкаться к ней, раздирая в кровь кожу и сердце, чтобы опять схватить апатию…
Ивану вспомнилось, что на протяжении многих лет он увлекался нумизматикой, лет с 8–9, и бросил свое хобби только в конце 90-х, когда появилось огромное количество подделок и цены на оригиналы подскочили до заоблачных цифр. Иван распродал свою коллекцию, оставив только самые дорогие, штук тридцать. Может снова заняться нумизматикой? Эта пробежавшая мысль несколько оживила его печальное настроение. Иван Николаевич подошел к витрине с золотыми и серебряными современными монетами и долго вглядывался в них, вспоминая свою молодецкую страсть. В те, советские времена, мало кто понимал ценность этих неброских медных, серебряных монет, и продавались они практически за бесценок. Иван помнил, что советский полтинник 21–27 годов так и стоил 50 копеек, рубль, серебряный, 21–24 годов так и стоил рубль, советский, бумажный. Эх, были времена! Екатерининские пятаки покупали десятками штук, собирали «по годам». Литературы не было, специалистов было очень мало. Часто встречались монеты Петра, Елизаветы, конечно, не по рублю, но и не по нескольку десятков тысяч, как сейчас.
Так он простоял у витрины с подарочными и коллекционными монетами из драгметалла около получаса, продавец-консультант дважды подходил, предлагал помощь, Иван отвечал, что вспоминает молодость. После второго подхода консультант отстал от предложения услуг.
Ничего не купив, Иван поблагодарил продавцов за терпение и вышел из ювелирного отдела. Направо? Налево? Какая разница! Он пошел смотреть отдел подарков. Картины по стенам его не привлекали, так как заведомо были написаны во множестве экземпляров. Разномастные вазы, напольные, настольные, миниатюрные тоже попахивали ширпотребом, пусть и искусно выполненным. Антикварный магазин! Вот куда должна завести его дорога!
