– А-а-а, вот вы где… А там Гигант шампусик притащил. Присоединяйтесь, хватит на всех. – И он так же таинственно исчез, как и появился.
– Ну что, пойдем? – нерешительным шепотом спросил Кирилл, слегка приподнявшись на локте.
– Пойдем, – кивнула она, несколько озадаченная и, как показалось Кириллу, с ноткой разочарования в голосе.
Пора упоительных лобзаний и юношеских ласк прекратилась так же внезапно, как и началась. Все бросились наверстывать упущенное в учебе, и лишь несколько образовавшихся пар продолжили захватывающее путешествие в мир впечатлений первой любви. Кирилл не принадлежал к когорте счастливчиков. Перспектива поступления в институт превратила его последний год школьной жизни в сущий ад. Он стал нервозным, взыскательным к себе и еще более одиноким.
2
Чем больше Лантаров наблюдал за бородатым соседом, тем больше удивлялся. Сначала он обнаружил, что тот не прикасается к тому, что готовят на завтрак, обед и ужин. Ему даже и не приносили блюда. А когда новенькая санитарка, совсем еще девочка, налила ему жидкой кашицы, Шура, прищурившись, тихо и ласково пожурил ее. Лантаров открыл некую прелесть наблюдений и превратился в тайного лазутчика – так он старался придать оттенок смысла своему вынужденному заключению. И все больше поражался: Шура медленно, с наслаждением жевал какие-то коренья, орехи, сушеные фрукты и еще черт знает что совал себе в рот, только не привычную пищу.
Однажды очень ранним утром, когда едва стало сереть за окном, Лантаров застал соседа Шуру за совершенно необычным занятием. Тот лежал на спине, и одна его нога, как и положено, была на растяжке. Тогда как другая, здоровая, находилась не где-нибудь, а за головой бородача. Лантаров чуть не присвистнул. Фактически, Шура лежал, можно сказать, на собственной пятке, упираясь в нее затылком. Причем особенной трудности это для него, по всей видимости, не представляло. На его лице с закрытыми глазами отражалось умиротворение, странная полуулыбка, как у ребенка, который только что съел что-то сладкое. Вообще, Лантаров причислил бы этого Шуру к сумасшедшим, если бы не убеждался каждый раз, что тот похож на сосуд, до краев наполненный человечностью, доброжелательностью и непривычной щедростью ко всем окружающим. Втайне Лантаров испытывал чувство благодарности к этому человеку, которого он совершенно не знал, – ведь именно после разговора с ним у него произошли первые сдвиги сознания и ручьем потекли воспоминания о прежней жизни. Да и вообще небезынтересный, хоть и чудаковатый тип, с ним хоть поговорить можно. Что касается Лантарова, который не обладал стойкостью римского легионера, он был попросту раздавлен уже после двух недель пребывания тут. Это Шура непрестанно читает, что-то черкает или отправляется подолгу гулять на костылях. И как ему удается не скучать, не ныть?! А вот ему, Лантарову, такое не под силу. Только одно радовало Лантарова: шум в его голове почти исчез, сил стало заметно больше, и даже появился интерес к окружающему миру.
– А как случился перелом? – Лантаров воспользовался тем, что Шура оторвался от книги, и кивнул на его подвязанную к растягивающему механизму ногу.
– Мой-то? Да жадность подвела, – с наивным простодушием улыбнулся Шура. – Валил в лесу дерево, а пилу заклинило стволом. Мне бы ее оставить, да попробовать ствол подтолкнуть бревнышком, а я пилу пожалел. И ствол незаметно так, да и пошел на меня. Я отскочил, конечно, но под ногами уж много веток срезанных было, вот и зацепился. И вот тебе счастливый случай – перебило ногу.
– Счастливый?! – Лантаров поразился.
– Конечно, счастливый. Чудно вышло. – Шура лукаво улыбнулся. – Во-первых, жив остался. А во-вторых, для чего-то мне это же надо было? Мы никогда не знаем наперед, хорошо или плохо то, что с нами произошло. Время пришло в чем-то разобраться, что-то понять, ну, что раньше не доходило. Знаешь, Кирилл, ничто в нашей жизни не случается просто так. Вообще, если хорошенько покопаться в событиях, мы поймем: любая проблема – это урок и новая возможность.
– Прикольно… – Лантаров вздохнул и неожиданно для самого себя произнес со вздохом: – А я вот себя сейчас чувствую самым несчастным человеком на свете. Мне иногда кажется, что я попал в ад.
Зачем он сказал это незнакомому человеку? Лантаров тотчас пожалел об этом. Но тоска неуемная толкала на откровенность.
– Рай и ад находятся у нас в голове. Потому не стоит так говорить. – Шура посерьезнел, между бровями залегла поперечная складка. – Кирилл, разве ты не знаешь, что мысли материализуются? Будешь думать, что ты несчастный – таким и будешь. Будешь думать, что счастливый, успешный и здоровый – будешь таким, и все будет получаться. А недуг – это для всего организма, и для сознания в том числе, отличный способ очищения. Ну, как клизма. Приблизительно.
– Звучит оригинально, но применить вряд ли возможно. Как я могу считать свой случай счастливым, если у меня весь мир перевернулся? – Кирилл перешел на шепот. – Я вот даже вспомнить не могу многого из прежней жизни, не то что оценить… и вообще, как жить дальше…
– Ну, выход всегда найдется. И, кто знает, может быть, все с тобою приключилось к твоему же будущему счастью, к здоровью, к деньгам. Тебе предстоит поразмыслить, чтобы отыскать оборотную сторону твоей аварии. У каждого события, пусть даже оно кажется трагедией, всегда есть оборотная сторона. Та, которая ведет к новой, более качественной, более содержательной и, в итоге – более счастливой жизни. Ты что-нибудь слышал о Стивене Хокинге, британском астрофизике?
– Не-ет. А что он придумал?
– Придумал-то он много чего. Но всемирно знаменит совсем по другому поводу. Представь себе, в двадцать один год медики напророчили ему два с половиной года жизни. Из-за неизлечимой болезни. Он был обречен медленно умирать, теряя способность двигаться.
– И что же, он победил болезнь? – В глазах Лантарова зажегся легкий огонек интереса, как у ребенка к волшебной сказке.
– Не совсем. Но он победил главное – страх перед болезнью и смертью, не пал духом. А преодоление страха – самый важный шаг на пути к изменению жизни. Уходит страх – рождается вера. Так и у Хокинга – освобождение от ужаса смерти открыло ему новые возможности. Он написал увлекательные, просто шикарные книги, популярные на всей планете. Стал всемирно известным ученым, которого президенты и премьеры почитали за честь слушать. Он даже успел жениться и родить чудных детей. Хотя на свою свадьбу пришел с палочкой, рождение старшего сына встретил на костылях, а к появлению на свет дочери и младшего сына пересел в инвалидную коляску. Так вот, какая тут мораль в басне? Его жизнь коренным образом изменилась как раз после трагедии, после смертного приговора. Ну, не было бы роковой болезни, и он бы остался неизвестным учителем физики, каких миллионы! А так он превратился в икону, в надежду для тысяч больных людей, почти в живого целителя. И таких людей тысячи. Которые прошли через страшные события, но именно эти события их изменили и сделали счастливыми.
– Что-то мне не очень верится, что мои переломанные кости сделают меня счастливым…
Лантаров сказал так по инерции, он был слишком подавлен происходящим, погружен в раствор недоверия и слабости. Но рассказ произвел на него впечатление, застрял в голове пестрой картинкой с четким изображением. Только он пока не знал, что с этой картинкой делать, как ее применить.
– Все зависит от тебя самого. Просто мы порой многого не знаем. Как в окружающем нас мире, так и в нас самих. Скрытых возможностей, открывающих новые миры. Кстати, в тему к этому есть отличная притча – такая короткая и очень поучительная сказочка. Хочешь, расскажу?
– Давай. Пусть хоть сказочки как-то приукрасят эту унылую палату…
– Унылую? – Шура нарочито огляделся. – А я и не замечал… Обычная, где-то даже чудная палата: ничем не лучше и не хуже других. Ладно, слушай.
Жил себе с женой и сыном крестьянин-даос, не богатый, но благополучный и в целом счастливый. И вот однажды пришел к нему на участок красивый молодой конь, ну, это как будто тебе новую машину внезапно объявившийся дядюшка-миллионер прислал. Его юный сын возликовал, стал прыгать от радости. Но старик был мудр и предостерег юнца: «Не торопись с выводами! Ведь мы не знаем, что хорошо, а что плохо». И точно, на следующий день конь унесся прочь. Юноша залился горькими слезами от обиды, что счастье так быстро оставило его. Но отец повторил свои поучительные слова. И что же? Через несколько дней конь неожиданно вернулся, да еще и в сопровождении трех кобылиц. «Мы теперь несказанно богаты!» – вскричал обезумевший от радости молодой хозяин. И опять зрелый глава семейства невозмутимо повторил: «Не торопись с выводами! Ведь мы не знаем, что хорошо, а что плохо». И действительно, не прошло и недели, как импульсивный и неосторожный юноша, объезжая своего коня, неудачно упал и сломал ногу. И снова невоздержанный молодой человек бился в истерике, проклиная несчастья, что свалились на его голову. Зато старик, как и прежде, не терял самообладания. «Не торопись с выводами!» – спокойно заверил он сына. Последующие события подтвердили справедливость такой выдержки. Потому что началась война, и всех молодых мужчин забрали воевать. А вот юноша с переломанной ногой остался цел и невредим, тогда как большая часть крестьян-рекрутов погибла.
