Позвонил Алексей и назначил встречу. Родик был готов к этому, зная, что должен отдать причитающиеся, как теперь называли, крышевые деньги.
Увиделись, как обычно, в кафе. Родик передал пакет и уже собирался уходить, но Алексей остановил его:
– Родион Иванович, нам нужен ваш совет.
– Все, что в моих возможностях…
– Тут старшие делили кое-что, и мне досталось два здания на Садовом кольце. Там раньше было предприятие. Его приватизировали, а директор пустился в коммерцию и попал по самое не могу. Типа вашего фуфлыжника Сергея. Ну, ему рога отбили и здания забрали. Что с ними делать – не знаем.
– Посмотреть надо…
– Может, сейчас подскочим? А то старшие икру мечут.
– Поехали.
Здания – одно двух-, а второе – трехэтажное – выходили фасадами на Садовое кольцо и имели довольно затрапезный вид. Подслеповатые ряды окошек, треснувшая штукатурка, облупившаяся и покрытая черной пылью когда-то розовая краска. Построены эти дома, вероятно, были еще в прошлом веке. Внутри все выглядело не лучше. Деревянные перекрытия ходили ходуном, многочисленные клетушки много лет не ремонтировались и были забиты видавшей виды однотипной мебелью, многочисленными сейфами, непонятного назначения электронным оборудованием.
– Да-а-а. Нужен серьезный ремонт, – заметил Родик. – Месторасположение отличное. Можно на первых этажах делать магазины, а на других – офисы. Но вложения…
– Возьметесь? – спросил Алексей.
– Хм… Мне нужно помещение метров сто – сто пятьдесят. Есть тут один бизнес. Однако платить за приведение этого бардака в порядок мне нечем. Так что…
– А если за счет нашей доли?
– Можно подумать. Только тут, вероятно, потребуется больше обозримой доли. Вот если подумать об оплате в счет аренды…
– Заметано. Что надо – отмусолим. Мы же не жлобы!
– Есть еще вопросы формальные. Потребуется полная перепланировка, включая изменение формы окон, прорубание дверных проемов на фасаде. В принципе это выливается в длительные согласования.
– В этом мы ничего не понимаем…
– Поясню. Если все делать по закону, то я этим заниматься не буду. Мне нужно помещение максимум через месяц, а согласования займут, возможно, даже годы. Здесь внутренняя часть кольца – центр. Все на виду.
– Если касается наших предъяв, то их не будет, а в районе свои кенты заправляют. Кого надо – забашляем. Кому треба – объясним.
– Я сегодня все прикину и завтра в первой половине дня дам ответ. Мне надо со строителями связаться. Посчитать. Учтите: за все сразу браться не буду. Разговор может идти о поэтапных работах. Сначала сделаю для себя. Например, вот это крыло первого этажа. А там посмотрим. Годится?
– Заметано. Так что, на сегодня расход?
– В общем – да. Хорошо бы, если нашелся хотя бы поэтажный план.
– Что есть – все дадим. Документы у директора. Он на втором этаже в другом крыле.
Пройдя по неубранным коридорам, Родик и Алексей вскоре остановились около относительно новой фанерованной двери со следом от недавно снятой таблички. За дверью оказалась стандартной советской планировки пустующая приемная, а через приоткрытую боковую дверь просматривался кабинет. За столом сидел невзрачно одетый почти лысый худощавый мужчина с бледным, испещренным морщинами лицом. Примечательными на этом лице были только глаза, выражающие безмерную усталость. Мужчина медленно поднялся и застыл в выжидательной позе. Родик понял, что перед ним провинившийся директор.
– Родион Иванович, скажите ему, что вам надо, – вместо приветствия заявил Алексей.
– Добрый вечер, – начал Родик. – Если возможно, то я хотел бы получить поэтажные планы.
– Есть такое. Вам копии подойдут?
– Конечно. Если есть какие-то еще документы, касающиеся зданий, то не мешало бы и на них взглянуть.
– Тут у меня папка. Хотите – я отдам ее всю. Сами разберетесь, – предложил мужчина, зачем-то поправляя замусоленный узел когда-то зеленого галстука.
– Давайте! Я позднее дома посмотрю. Извините, как ваше имя-отчество?
– Владимир Александрович…
– Вам расписку составить?
– Какие расписки, – перебил Алексей. – Это все наше. Дай сюда.
Мужчина еще больше сник и покорно протянул Родику потертую картонную папку.
Родик пролистал ее содержимое и спросил:
– Здания в собственности этого АОЗТ?
– Да, – бесцветно ответил Владимир Александрович.
– Можно взглянуть на уставные документы?
Тот вопросительно посмотрел на Алексея.
– Просят – давай, – скомандовал Алексей. – Вообще, все, что Родион Иванович скажет, выполняй.
Родик, получив еще одну папку и не желая забирать ее с собой, попросил разрешения ознакомиться. Беглый просмотр вызвал удивление, смешанное с опасениями:
– Алексей, тут более трех десятков акционеров. Вас среди них нет. Завтра они возмутятся, и все наши договоренности да и вложенные средства исчезнут. Они собственники, и все права…
– Родион Иванович, это вопрос не ваш. Я за слова отвечаю. Базара нет. Скоро будет один акционер – я. Так, Володя?
– Конечно-конечно, – встрепенулся директор.
– Да-а-а… Что ж, под вашу ответственность, Алексей, – согласился Родик и, обращаясь к Владимиру Александровичу, уточнил: – Вы директор именно в этом обществе?
– Он теперь всюду директор. Если что, по полной ответит. Любую бумагу подпишет. Опытный. Еще при социализме этой конторой руководил. Все тут знает. Гемор исключен, – заверил Алексей.
Родика покоробило поведение Алексея, но он не стал акцентировать на этом внимания и спросил:
– Владимир Александрович, вы могли бы подготовить доверенность и договор на проведение ремонтно-строительных работ?
– Доверенность на что?
– На представление вашего общества в различных организациях города.
– Угу. Сделаю. Завтра. На фирму или на вас лично?
– На фирму. Вот возьмите визитку. Я гендиректор. В договоре цену не ставьте. Напишите, что в соответствии с прилагаемой сметой, – пояснил Родик и, обращаясь к Алексею, сообщил: – Вроде бы на сегодня все. Я вас покидаю. До завтра!
Еще по дороге домой Родик в душе порадовался очередному подарку судьбы. Организовать ремонт не составляло для него большого труда. В Москве работало несколько строительных бригад из Таджикистана, руководителем одной из которых был Касым – брат сотрудника душанбинского кооператива Родика. Он иногда обращался к Родику с различными просьбами, и тот ему помогал. Поэтому была уверенность, что необходимые строительные работы можно выполнить быстро и недорого. Несколько смущало то, что вся эта недвижимость бандитским способом отнималась у законных собственников. Однако стало обыденным веянием наступившего времени, когда криминал правил бал, а те, кто противодействовал или не принимал правила игры, быстро уходили со сцены или превращались в подобие Владимира Александровича. Родик давно не относил себя к таким борцам и уже не раз пользовался плодами незаконных действий. Поэтому его сомнения не являлись муками совести, а скорее искрами самосохранения, и он отмел их, сосредоточившись на организационных вопросах.
Родик еще не знал, что произошел судьбоносный момент, и он обдумывает не ремонт, а свою важнейшую часть жизненного пространства на ближайшие годы. Сейчас же он рассматривал все как временное решение проблемы и только анализировал техническую состоятельность задуманного и подсчитывал в уме свои финансовые возможности, с нетерпением стремясь побыстрее припасть к телефону и начать действовать.
Не успел Родик закрыть входную дверь, как раздался телефонный звонок. Он крикнул Оксе, чтобы та подняла трубку, но реакции не последовало. Тогда Родик не разуваясь пробежал в столовую и ответил:
– Да… Привет, Миш. Только влетел. С партнерами все нормально. Даже подбросили интересное предложение. Завтра расскажу. Как у тебя?
– Все нормально. Ты помнишь, что завтра идем на концерт?
– Какой концерт?
– Майкла Джексона. Я же тебе говорил.
– У-у-у… Вспоминаю. Надо тащиться в Лужники. Там, наверное, сумасшедший дом будет.
– Это знаковое мероприятие! Такой поп-идол в Москве впервые!
– Идол, идол… Чертик на сцене. Да и на гомика он похож.
– У тебя все на гомиков похожи. Это выдающийся человек. Такие раз в тысячу лет рождаются. И неважно, какая у него ориентация.
– Ладно. Останемся каждый при своем. Сходим, посмотрим. Лейтенант и Майор тоже там будут?
– Конечно.
– Мне надо с ними кое-что обсудить. Странно, что они мне про концерт не напомнили. Я недавно в клубе с ними встречался.
– Они его фанаты. Просто не хотели от тебя гадости слушать. Завтра у «Метрополя» с утра его поджидать будут. Что-то типа карнавала ожидается.
– Валтасаров пир. Жрать скоро будет нечего, а они идола на руках носить задумали. Хотя, если вспомнить историю, в такие времена всегда к шаманам обращались.
– Завтра прямо с работы двинем. Инна у меня бредит этим концертом.
