К тому времени я стал уже опытен и достаточно зрел, а она по-прежнему была красива и молода, хотя с нашей последней встречи прошло много лет.
И тогда я отправился к мудрецам. Выслушав мою историю, старцы сказали, что помочь мне могут лишь древние книги. Они находятся в разных частях света, но чтобы их отыскать, нужны годы лишений и странствий. И даже, когда отыщу, я не должен ни одну из них раскрывать, пока не соберу все.
Много лет я скитался по свету в поисках этих книг. Время текло между пальцами, словно песок, подгоняя меня. Оставалось найти ещё одну книгу, но у меня уже не было сил. И я решил пренебречь советами мудрецов, и открыл первую книгу, которая оказалась у меня под рукой.
Начав чтение, я вскоре почувствовал прилив сил, а через несколько дней и вовсе стал молодеть. Подумав, что получил то, что искал, я прекратил поиск недостающей книги.
О, как же я был самонадеян и глуп!
Спустя какое-то время силы снова стали меня покидать, а жизнь превратилась в сущий кошмар. Из потаённых глубин моей бедной души, словно газ из болот, поднимались древние страхи. Чем яростней я читал заклинания, тем реальнее они становились, пока и вовсе не овладели мной. Правда, со временем, я нашёл заклинание, которое помогает держать их на расстоянии, но они навсегда остались рядом со мной.
Из этих же книг я узнал, что таинственная красавица была жрицей светлого божества, а я стал колдуном – повелителем тёмных сил.
Осознав всю тяжесть греха, я собрал эти книги и удалился в пустыню, чтобы стать их хранителем на вечные времена.
– А что стало с последней, ненайденной книгой?
– Она осталась в мире людей. Эта единственная светлая книга называется Тора, или Путь жизни. В ней указана цель, к которой должен стремиться каждый в своём духовном и физическом существовании в мире.
Закончив рассказ, старец грустно вздохнул, подняв свои глаза вверх. И Странник увидел в его бездонных глазах горечь утраченного, сожаление о ненайденном и безысходность от содеянного им. Блеснула скупая слеза, как надежда на искупление. Отшельник тихо сказал:
– Тебе пора уходить. Я провожу.
Взяв свой фонарь, он поднял завесу, и Странник, войдя в тайную комнату, разглядел вдалеке свет. Подойдя к выходу, он подумал: «Я будто вошёл сюда из одного мира, а выхожу совершенно в иной!»
И кое в чём он был прав.
День четырнадцатый. Становление
«В наше время люди обладают четырьмя путями к Неведомому, четырьмя формами понимания мира. Это – религия, философия, наука и искусство; они уже очень давно разошлись друг с другом. Сам факт такого расхождения указывает на их отдалённость от первоначального источника, т. е. от эзотеризма. В Древнем Египте, в Греции, в Индии бывало время, когда все четыре пути составляли одно целое…Истина находится в центре, где сливаются все четыре пути…»
П.Д. Успенский «Новая модель Вселенной»
Лето одаривало теплом и ощущением благодати. В природе всё шло своим чередом. Растения отцветали и приносили плоды. Вступил в свои права август – пора созревания. Жизнь стала размеренной и неторопливой. Во всём чувствовалась осознанность этого наступающего процесса.
Весенняя легкомысленность и поспешность сменились невозмутимым спокойствием зрелости, а летняя пылкость сформировала ответственность. Плоды окрашивались яркими красками и наливались полезными соками, вбирая солнечный свет.
Всё тайное, невидимо происходившее доселе в природе, приобретало явные очертания будущих форм.
Алиса радовалась хорошей погоде и сознавала необходимость возникшей отсрочки. Ей требовалось это вынужденное одиночество для разработки эскизов. Краски и образы её необычных снов уже начали размываться, поэтому нужно было спешить. Но чтобы восстановить целостность сновидений, необходима внутренняя концентрация. Спокойствие и уединённость как раз давали ей такую возможность.
Теперь после работы Алиса спешила домой, стараясь максимум свободного времени уделять своему творческому занятию. Выбирая из сновидения наиболее запечатлевшуюся картинку, она сначала делала лёгкий набросок, отмечая расположение фигур, потом изображала сами фигуры, прочерчивая их более чётко, и уже после всего этого подбирала соответствующий фон.
Создав таким образом некий конструкт, она на отдельных листах прорисовывала каждый символ и каждый объект. Труднее было передать и запомнить цвета. Для этого Алиса разработала свою схему: штриховка различных видов, волнистые и зигзагообразные линии, а также простые геометрические фигуры служили обозначением на эскизах конкретных цветов.
Каждый рисунок требовал осмысления и серьёзной технической обработки. Поэтому на создание эскизов тратилось много времени и усилий.
Вспоминая свои сновидения, она словно проживала их заново. Параллельно с картинами, в голове проносились разные мысли. Некоторые цеплялись и завязывали с ней разговор.
«Почему одни произведения способны вызывать у нас всплеск эмоций и необычные переживания, другие – оставляют равнодушными, а третьи и вовсе нас раздражают?
В чём, например, состоит феномен Джоконды?
Возможно, авторы таких произведений, да и вообще любых образов в искусстве и литературе, закладывают в них что-то личное, не высказанное словами. Говорят, что художник, в широком смысле этого слова, вкладывает в произведение свою душу, точнее, частицу души. Я бы сказала иначе: своё состояние в момент написания произведения, своё отношение к миру и отражение мира в себе.
Душевное состояние – это вибрация, которая имеет свою определённую частоту.
Высокочастотные вибрации создают созидательную, благостную, оздоравливающую энергетику, которую мы воспринимаем, как прилив радости, сострадания, вдохновения или любви. А низкочастотные вибрации воздействуют разрушительно и негативно, пробуждая в нас тёмные архаические состояния – страх, уныние, злобу, агрессию.
Если человек настраивается на низкочастотные вибрации осознанно (впадая в уныние или злобу) или же бессознательно (воспринимая такого рода изображения и звучания), он, таким образом, концентрирует на себе негативную энергетику, и по закону Аналогий, который гласит: “Подобное притягивает подобное” привлекает к себе отрицательные воздействия, от простой неудачи до плачевных последствий.
И, соответственно, наоборот, когда человек “настраивается на позитивную волну” и заряжается положительной энергетикой, в его жизни могут происходить чудеса.
Выбор всегда остаётся за человеком».
Перед каждым новым эскизом Алиса пристально вглядывалась в девственно-белый листок бумаги, будто мысленно перекладывая на него возникающие из памяти сны. А потом начиналась магия творчества, когда грифельный карандаш лёгким движением по поверхности проявлял на бумажном листе образы, существовавшие до сих пор лишь в виде потенций, ещё не раскрытых возможностей. Непроявленная реальность переходила в проявленную действительность, приобретая конкретные формы и очертания.
Это ли не пример чудесного сотворения?
Вначале, словно видение издалека, появлялись слабые наброски, затем, по мере приближения к объекту, штрихами создавался объём, прорисовывалась перспектива, утолщением линий выделялись приоритеты и расставлялись значимые акценты.
Процесс творчества был захватывающим и напряжённым, но мысли по-прежнему не отпускали.
«Ну, допустим, с искусством понятно: настроение и состояние художника создают определённую ауру вокруг его детища. Здесь классицизм и сюрреализм могут мирно сосуществовать. Но как быть с религиями, воюющими между собой? Ведь в основе всех религиозных доктрин лежат одни и те же принципы и постулаты, нравственные основы – добросердечие и человеколюбие.
Как получается, что благими намерениями творятся неправедные дела? Кто использует религиозные догмы в качестве орудий раздора? И кому служит пастырь, ведущий свою паству к обрыву, призывая к насилию, убийству и самоубийству?
Называние Бога разными именами не меняет его истинной сути.
Церковнослужители через обожествление формы, ритуала и слова давно превратили в “язычество” многие возвышенные мировые религии.
Страшнее бессовестных церковных фанатиков только неистребимые атеисты-учёные, бездумно двигающие цивилизацию к её неминуемой гибели. Технический прогресс налицо: от каменного топора до ядерных боеголовок, от растительных ядов до химического, бактериологического, а теперь ещё и генетического оружия.
Но сегодняшнее оружие – это лишь эволюция дубины первобытного дикаря.
Человек вовсе не парь природы, он – её неразумное дитя.
Так в чём же мы преуспели? В самоуничтожении цивилизации? Мы всё больше скатываемся к состоянию варварства, которое несёт в себе разрушение и насилие. Жажда “хлеба и зрелищ”, страсть к играм и соревнованиям, внушаемость и подчинённость различным влияниям – всё это черты культурного варварства, психологического рабства.
