Ко всем своим «достоинствам» Денис прибавил еще парочку: стал часто возвращаться после работы навеселе, порой не ночевал дома. При этом к Симоне в качестве соглядатая была приставлена его сестра. Под предлогом помощи ослабленной, нуждающейся в заботе и внимании жене эта особа следила за каждым шагом невестки. Дом превратился в тюрьму, семья существовала только формально. Денис уже несколько раз применял силу, чтобы получить сомнительное удовольствие в постели с Симоной. Она была окончательно сломлена этим фактом и считала себя никчемным созданием, которому суждено всю жизнь прожить в обмане, грязи, боли.
Если в самом начале знакомства красивый мужчина, державшийся с достоинством и уверенностью, произвел на Симону неизгладимое впечатление, то этот жестокий и циничный человек также имел на нее неограниченное влияние. Унижения, которые она терпела, заставляли ее страдать и окончательно вытеснили из сердца ту сумасшедшую любовь первых месяцев замужества.
Через пару месяцев после того, как Симона потеряла ребенка, произошло событие, поставившее жирную точку на неудавшемся браке. Пожаловавшаяся на головную боль сестра мужа позволила ей одной отправиться на рынок за продуктами.
– Только Денису не говори, что я тебя одну отпустила, – попросила Ольга, – а то он меня со свету сживет. Ты же знаешь, как мы от него зависим.
Симона знала, что сама Ольга, ее пьянчужка муж и картежник сын – все они находятся на иждивении Дениса. Поэтому его поручения выполнялись со всей готовностью и усердием, на которые Ольга только была способна. В тот день сильнейшая головная боль не позволила ей выполнить установленный объем работ. Пришлось прибегнуть к помощи Симоны. Та с радостью бросилась выполнять поручение.
Добралась до рынка быстро, но всю дорогу ее не покидало ощущение, что за ней наблюдают. Симона разозлилась: вот ведь до чего себя довела! Занявшись покупками, она на время забыла обо всем. Забытое удовольствие от выбора нужных продуктов, общения с продавцами. Симона всегда торговалась, причем делала это очень искусно. Ей с радостью уступали, взвешивали с походом. Наконец все было куплено, сумки оказались тяжелыми. Симона вышла за пределы базара, высматривая водителей, предлагающих свои услуги.
– Куда едем? – Она обернулась и ахнула: перед ней стоял Скуратов собственной персоной. Он не выглядел счастливым, не улыбался. Лицо его было предельно серьезным и напряженным.
– Вот так сюрприз, – безо всякой интонации произнесла Симона.
– Да, повезло.
– Кому?
– Мне, конечно. – Валерий огляделся по сторонам. – Я так понимаю, муж на работе?
– Тяжелым, непосильным трудом зарабатывает на хлеб насущный. Кстати, у меня тоже мало времени. – Симона вскинула руку, чтобы остановить такси.
– Я подвезу тебя, если не возражаешь.
– Только не до самого дома.
– Конспирация?
– Ты сам все понимаешь. – Симона послушно отдала тяжелые сумки Скуратову и пошла за ним к машине. Новенькая «ауди» понравилась ей просторным салоном. Цвет красивый – золотистый металлик.
– Ты со мной рядом или сзади устроишься?
– Рядом.
– Тогда прошу. – Валерий помог Симоне устроиться на переднем сиденье, оставил сумки в багажнике и занял свое водительское место.
Какое-то время ехали молча. Симона не хотела первой начинать расспрашивать. Она была обижена на мужчину, подарившего ей надежду, заставившего взглянуть на происходящее с ней по-новому и исчезнувшего при первой же трудности. По-видимому, для современных рыцарей преграды существуют лишь затем, чтобы служить оправданием отступлению.
– Извини, что спрашиваю… Ты ведь была в положении, – несмело начал Скуратов. – Кто родился?
– Я потеряла ребенка.
– Извини, я не хотел причинять тебе боль, – желая скрыть неловкость и волнение, Валерий закашлялся.
– Не сомневалась в этом.
– Почему ты со мной так разговариваешь?
– Как?
– Будто я в чем-то виноват перед тобой.
– Тебе показалось. – Симона отвернулась к окну.
Толстокожий дурак – вот кто он после этого. Она не станет говорить о том, что ждала его появления, ждала хоть какой-то весточки. Ему не нужно знать о том, что ребенка она потеряла не случайно, что ее семейная жизнь хуже каторги, а муж – деспот. Каждому свое.
– Я должен тебе кое-что рассказать.
– Ничего ты мне не должен, – не поворачиваясь, сказала Симона. – Подумай сто раз, прежде чем сказать.
– Мы не виделись полгода.
– Знаю, что из этого?
– Два месяца я провел в больницах, потом – санаторий, мамины заботы. Собственно, она поставила меня на ноги.
– От чего лечился?
– От результатов внушения твоего мужа, – тихо ответил Скуратов, останавливая машину под тенью придорожных лип.
– Что? – Симона резко повернулась. В висках застучало. – Рассказывай.
– Денис Леонидович очень доходчиво объяснил, чтобы я не думал о тебе, не приближался к тебе. Конечно, сделал он это не своими руками. Нанял молодчиков, которые постарались на славу. Сотрясение мозга, сломанные ребра, разрыв селезенки и масса всяких неприятных подробностей.
– Какой ужас…
– Главное, мне сказали, что нечто подобное будет ждать и тебя, если ты…
– Я поняла. Не говори больше ничего. – Симона закрыла лицо руками. – Ты исчез из моей жизни не случайно, но это не остановило его.
– Ты о чем?
– Он бил меня, всячески издевался. Кончилось тем, что я потеряла ребенка.
Лицо Скуратова стало багровым. Он сжал руль с такой силой, что, казалось, он не выдержит и лопнет. Потом резко открыл дверь и выскочил на улицу. Валерий метался, как раненый зверь. Сделав два-три шага в одну сторону, разворачивался и шел в другую, потом обратно. Симона вышла к нему. Стала, опершись о машину, и дождалась, пока Скуратов остановился напротив.
– Ты не должна больше возвращаться к нему, – он осип от волнения.
– Мы встретились случайно. А ты говоришь такие серьезные вещи… – не глядя на него, ответила Симона.
– Ничего случайного. Если бы ты знала, сколько раз я поджидал тебя, сколько раз пытался поговорить.
– Что же мешало?
– Не что, а кто. Например, твой муж или его сестра. Я боялся не за себя, ты же понимаешь. Я не хотел неприятностей для тебя.
– У меня их по горло. – Симона нетерпеливо постукивала пальцами по машине. – Но… если бы я знала, что ты…
– Я люблю тебя.
– Ты уже говорил это однажды, – запрещая себе слушать, Симона быстро села в автомобиль. Валерий сделал то же самое. Он взял ее ладони в свои, легонько сжал, поднес к губам и нежно поцеловал. – О господи… Ты разрываешь мне сердце, Валера…
– Неправда, я хочу сохранить его, хочу снова поселить в нем любовь.
– Зачем я тебе? Ты же всего не знаешь.
– Например.
– Я старше тебя. Ты совсем мальчик. Мне двадцать пять, а тебе двадцать-то есть?
– Недавно исполнился двадцать один. У нас не слишком большая разница. В некоторых случаях и она не имеет никакого значения. И дело вовсе не в возрасте.
– Да? Вот так подарок – идеалист в чистом виде.
– Самый большой подарок для меня – сегодняшняя встреча. Ничего случайного. Я так загадал – сбылось! – быстро проговорил Скуратов. – И мне все равно, что ты немного старше.
– У меня детей может больше не быть.
– Ну и что? Главное, что мы будем друг у друга. Я буду тебя любить, баловать, заботиться.
– Это ты сейчас так говоришь, а когда у всех твоих друзей появятся малыши, ты поймешь, что нам этого очень не хватает.
– Ничего такого я не подумаю.
– Не загадывай.
– Симона, давай я прямо сейчас отвезу тебя к себе.
– Бред какой-то, – заерзала Симона. – Это не может быть правдой.
– Почему?
– Это то, о чем я мечтала… Но я не верю… не верю… – беспомощно оглянулась в поиске своих сумок, хотела взять их и выйти из машины.
– Сумки в багажнике, – словно прочитав ее мысли, сказал Скуратов. – Ты меня услышала. Решайся.
– Вот так сразу?
– Я долго ждал этого, а ты… ты бы тоже ждала, если бы знала, что я не забыл о тебе.
Машина тронулась с места. Скуратов вел ее напряженно, то и дело поглядывая на свою спутницу. Еще пару минут, и они окажутся на перекрестке, когда нужно решить, в каком направлении двигаться дальше.
– Я должна попасть домой, – после паузы сказала Симона. – Там мои документы, вещи.
– Если он что-то заподозрит, он тебя не отпустит!
– Не утрируй. Я же не рабыня Изаура, наконец, – она сама слабо верила в то, что произносила с такой уверенностью.
– Завтра я буду ждать тебя. – Скуратов остановил машину подальше от ее дома.
– Хорошо, в половине двенадцатого я выйду. Оставь машину подальше от дома… – Симона поставила еще несколько условий, которые она считала важными для успешного побега.
– Я буду не один на всякий случай… – Валерий осторожно взял руку Симоны в свою. Он не стал целовать ее, просто легонько пожал, прямо глядя в глаза.
Сестра Скуратова ничего не заподозрила. Симона купила все необходимое и ушла в свою комнату, откуда не выходила до самого ужина. Денис позвонил, чтобы сообщить о неотложной работе:
