– Ерунду всякую, даже повторять стыдно. Так меня за руку схватил – синяки остались…
– Что он говорил? – мягко перебил Николай.
– Что, на самом деле, я его не люблю… Сказал, что он мне вообще не нужен – мне вы нужны, представляете?..
Встретившись взглядом с Николаем, девушка натянуто улыбнулась, показывая, какая это глупость. Анна Владимировна потрясенно покачала головой.
– При чем здесь я? – недоуменно пожал плечами Николай.
– Не знаю!.. Правда, не знаю! – Настя расплакалась. – Николай Ильич, я же его так люблю!
– Вот пьянь ревнивая! – в сердцах бросила Анна Владимировна. – Весь в отца!
* * *
Арбенин зашел в свой кабинет, где, с трудом уместившись на небольшом диванчике, спал, посапывая, младший брат.
Николай взял стул, поставил перед диваном. Достал из наплечной сумки бутылку пива, бутылку минералки, открывашку и упаковку анальгина, потряс Юру за плечо.
– Вставай.
Юра открыл глаза, и Николай кивком указал на пиво, минералку и таблетки.
– Выбирай!
Юра сел на диване, протер глаза и тупо взглянул на приготовленный Николаем «утренний набор».
– Это болезнь, Юра.
– Какая болезнь? – пробурчал тот. – Я даже не опохмеляюсь!
– Я не об этом. У меня пациент был – он просто не мог быть счастливым… Везде искал что-то плохое. Красавица-жена, сын отличник, любимая работа, куча друзей – все равно все плохо! Жена наверняка изменяет; у сына – скрытые садистские наклонности; на работе его используют; друзья насмехаются и в глубине души презирают!.. В конце концов, от такой жизни решил повеситься. Еле откачали.
Юра взял упаковку анальгина, достал две таблетки.
– Что она вам наплела?
– Что ты ей наплел?!
– А что я наплел?
– Много чего… Я-то понимаю, что тобой движет страх ее потерять: «Я не достоин любви этой удивительной женщины! Здесь что-то не так!.. Видимо, ее заколдовали!» А Настя вообще ничего не может понять!
Юра открыл бутылку с минералкой, положил в рот таблетки и запил. Потом повернулся к брату, словно на что-то решившись, и, наконец, произнес:
– Я все думаю: странно как-то… Помнишь, как она раньше со мной? И вдруг…
– Ты вообще слышишь, что я говорю?! – перебил его Николай. – Она любит тебя! Так трудно в это поверить?! Неужели нельзя просто быть счастливым?!
– Ладно-ладно, не ори…
* * *
– Спасибо, дорогой, с меня причитается! – Гузак положил трубку телефона и обернулся к Ставицкому. – Ни на самолет, ни на поезд билеты не брали… А на автобусах, электричках могли куда угодно уехать!
– Два дня назад были здесь, – доложил Мальков. – Соседке продала кольцо по дешевке. Куда уехали – та не знает, на работе тоже… Из родственников у Веры Николаевны только тетя в Брянске – там не появлялись… Что делать будем?
– Все, что могли, сделали! Тупик! – развел руками администратор.
Ставицкий смерил Гузака взглядом и едва заметно усмехнулся:
– Вряд ли они за границу уехали… Можем попросить Славу Гудовского показать Денискино фото по телевизору.
– О! Точно! – оживился Гузак.
– Но это на крайний случай. Попробуем пока другой вариант… Он мне больше нравится.
…«ПАЗик» затормозил на автобусной остановке. Из него вышли несколько человек, в том числе Вера и Денис.
– Вдохни глубже, – сказала Вера, и Денис послушно потянул носом. – Чувствуешь, какой воздух?! В Москве такого уже сто лет нет!
Вера с трудом несла большой чемодан. Денис с рюкзачком за спиной насторожено косился вокруг: они шли мимо кладбища, по дорожке к видневшимся вдалеке домам.
– А папа знает, что мы здесь?
Вера улыбнулась сыну, произнесла как можно более беззаботным тоном:
– Зачем ему знать? Он все равно уехал… за границу, надолго… А мы хоть от Москвы отдохнем.
Денис снова покосился на могильные кресты за оградками, посмотрел на старые деревянные дома впереди. По его лицу было видно, что мальчика не особо радовала перспектива отдыхать от Москвы в этом захолустье.
– Я не хочу тут жить.
Вера поставила чемодан на землю, чтобы сменить руку.
– Мы же навсегда – просто поживем немножко… И вообще, какая разница, где жить?.. Что ты так смотришь?
Денис и правда смотрел на Веру немигающим взглядом. Она шагнула к сыну, обняла.
– Не злись… Тебе тут понравится, вот увидишь!
Некоторое время спустя они подошли к частному дому с двумя входами.
– Полдома ваши, отдельный вход, – пояснила хозяйка и махнула рукой за угол. – «Удобства» в углу, за малиной…
Вера поставила чемодан на крыльцо, достала из кармана деньги и отдала хозяйке. Та, пересчитывая, спросила:
– Надолго к нам?
– Пока не знаем…
* * *
Костя Соколов с забинтованной головой лежал в небольшой одноместной палате. Рядом в белых халатах стояли Арбенин и Зубарев.
– Наверняка ты его видел, хотя бы мельком? – напирал Михаил. – Он же пас тебя от телецентра!
Костя, мотнув головой, с трудом произнес:
– Не помню… Вообще ничего.
– Выйди, – попросил Арбенин Зубарева, – мешать будешь…
Оставшись один, он поставил возле кровати табурет и сел.
– Правда, не помню, – с извиняющейся улыбкой проговорил Костя, – я пытался уже…
– Ты все помнишь… Закрой глаза… Ты не спишь, все слышишь… Вспомни эту машину… Она ехал за тобой… долго… Ты должен был ее видеть.
– Кто-то был… – прошептал Соколов, – далеко…
– Он догнал тебя у поворота, набрал скорость… Хотя бы звук слышал?
– Какой-то шум… Я обернулся!
– И что ты увидел? – молчание. – Ты обернулся… Что ты видел в этот момент? Вспомни…
– Лица не помню, но там гитарка висела: маленькая, черно-белая!
Николай, нахмурившись, задумчиво смотрел сквозь Костю. Он отлично помнил, что такая электрогитарка висела в машине, на которой ездили Конев и Замятин…
* * *
«Каблук» Насти припарковался недалеко от подъезда, возле которого на скамейке сидел Юра. Он достал из-за спины букетик цветов, шагнул навстречу.
– Простишь меня?
– Поклянись, что не будешь так по-свински себя вести.
– Клянусь.
– Прощаю.
Счастливая Настя улыбнулась и забрала у Юры цветы.
– Все, не будем об этом вспоминать, но ты обещал, что такое не повторится!
Юра улыбнулся, кивнул и пропустил ее вперед. Девушка уже взялась за ручку двери, когда Юра окликнул ее:
– Настя?! Постой!..
Он быстро подошел к ней, стремительно заключил в объятия, прижимая спиной к двери, и поцеловал… Все это он проделал так же, как в тот вечер, когда провожал Настю, и она его оттолкнула.
– Юрка, ты сумасшедший, – выдохнула Настя. – Через минуту дома будем!
– У меня дежавю, или такое уже было?
– Что?
– У тебя так бывает?.. Кажется, все то же самое с тобой уже не в первый раз… Я тебя уже так же догонял, обнимал…
– Меня – нет, – улыбнулась Настя. – Наверное, это была какая-то другая девушка!
– Наверное…
* * *
Николай подошел к столику дежурного, где его ожидал почтальон с сумкой через плечо.
– Николай Ильич Арбенин?
Николай кивнул, почтальон подал ему телеграмму, положил на столик бланк и достал ручку.
– Вот тут распишитесь…
Арбенин ничего не отвечает, глядя на телеграмму: «Извини не зашла проститься тчк вряд ли еще увидимся тчк я должна спасти сына тчк вера».
Николай быстро подъехал к дому Веры, поднялся по лестнице, подошел к квартире и остановился: дверь была опечатана и видно, что дверной замок взламывали.
Тогда он поехал к себе домой и достал из старого альбома фотографию пятилетней давности: на ней счастливая, улыбающаяся Вера. Николай положил снимок на стол, сел, опустил ладони на стол, по обеим сторонам от фотографии, и неотрывно уставился на нее…
* * *
Машина Арбенина остановилась у калитки частного дома.
– Кто это? – послышался настороженный голос Веры, когда Николай постучал в дверь.
– Открывай.
Дверь открылась, взгляды Веры и Николая встретились… и вдруг женщина кинулась к Николаю, обвив шею руками, покрыла его лицо поцелуями…
…В крошечной комнате спал Дениска. Вера улыбнулась, глядя на сына, прикрыла дверь и вернулась к кровати, где лежал Николай.
– Слава богу, не разбудили!
Забравшись под одеяло, она обняла Николая, прижимаясь к нему и счастливо улыбаясь.
– А я знала, что ты нас найдешь… Почему-то знала – и все!
– Надо было внизу адрес написать, – усмехнулся Николай. – «Не ищи меня по такому-то адресу»…
– Где написать?
– В телеграмме.
– В какой телеграмме?
Воцаряется тишина: оба все поняли…
Николай, рывком поднявшись с кровати, быстро подошел к окну. Осторожно выглянул в щель между шторой и краем окна. Ни во дворе, ни за забором в темноте ничего не было видно…
На рассвете из леса по дороге к частному сектору выехала иномарка.
Мальков окинул взглядом местность:
– Вроде все тихо… Он часа в два приехал, зашел в дом…
