Мальков окинул взглядом местность:
– Вроде все тихо… Он часа в два приехал, зашел в дом…
Машина проехала мимо большого дерева на обочине, недалеко от дома, во дворе которого стояла машина Арбенина. Из-за дерева выглянул крепкий молодой парень. Мальков жестом поприветствовал его, и тот коротко кивнул.
– Седой пять человек дал – всю ночь за домом следили…
Иномарка остановилась, пассажиры вышли и направились к крыльцу. Мальков взялся за ручку двери и рывком распахнул ее, срывая щеколду. В комнатах – никого. Кровати не заправлены, двери раскрыты.
Ставицкий, беззвучно выругавшись, подошел к окну в маленькой комнате, которое выходило на огород. Чуть толкнул створку – она открылась…
– Где-то здесь спрятались: сарай, подпол, – сказал Мальков и, заметив, что Виктор выглянул в окно, подошел ближе. – Там тоже люди – со всех сторон сторожат…
Ставицкий вышел из дома, обогнул его и направился к огородной калитке. Мальков догнал его, и они вместе зашагали по дорожке между домами к колодцу, возле которого на деревянной скамейке сидел молодчик.
– Кто Ставицкий? – встрепенулся он.
Мальков кивком указал на Виктора.
Парень взволнованно достал из кармана большой круглый значок:
– Надо надеть… Он сказал: это очень важно!
Ставицкий, отпрянув, бросил взгляд на Малькова. Тот отобрал у парня значок и показал Виктору: «Я не лох. Я только учусь».
* * *
Юра Арбенин спустился по ступенькам, остановился в дверном проеме и как следует осмотрелся. Большая чистая комната в подвале: кирпичные стены, в углу – друг на друге, чтобы занимали поменьше места – стояли табуреты.
Несколько молодых актеров репетировали, жонглируя булавами, мячами, кольцами, яркими лентами на палочках.
Виталий Бурдыга – единственный, кто был здесь в рубашке и брюках – стоял на коленях на полу и что-то чертил карандашом на лежащем на полу листе бумаги, выговаривая стоящему рядом актеру:
– Не ходи сюда! Видишь геометрию?! Это тебе не цирк, здесь спектакль: не надо ломать мизансцену! Все, репетируем!
Бурдыга встал и заметил постороннего.
– Юрка, ты что ли?!
Они улыбнулись и по-дружески обнялись.
– Ты куда пропал?! Слышал – все?.. С театром завязал? Ну и дурак! Сазонов в ТЮЗе уже Лопахина репетирует!.. Кто был Сазонов и кто ты?!
Юра лишь неопределенно повел плечами.
– Так получилось…
– А где вообще? Чем занимаешься?
– Да так… Можно сказать, ничем.
– Ладно, не хочешь – не говори! Что у тебя? Только быстро!
– Ничего, просто зашел – тут, рядом был…
– Юрка, извини, у нас полчаса осталось.
– А можно я тихонько посижу, посмотрю? – попросил Юра. – Все равно делать нечего.
– Конечно!
Он снял верхний табурет, торжественно вручил Юре и устремился к своим актерам. Вдруг, остановившись, обернулся:
– Слушай, а Николай Арбенин – это же твой брат, да?
– Однофамилец, – покачал головой Юра.
Он сидел на табурете в углу, а молодые актеры жонглировали различными предметами в быстром темпе, танцуя под музыку. Бурдыга давал короткие указания.
В центр вышел актер на ходулях, все начали по очереди перебрасываться с ним предметами, и тот успевал «ответить» каждому. Лишь один мячик упал и покатился в сторону Юры. Тот поднял его, подкинул, повертел и отправил обратно, актеру на ходулях.
* * *
Верхний свет в спальне был выключен, горела лишь бра над кроватью. Настя лежала в постели и читала книгу. Она услышала, как в двери повернулся ключ, и посмотрела поверх книги на зашедшего в квартиру Юру.
– Ничего не хочешь сказать?
– О чем?
– Для начала объяснить: где был, что делал?
– Гулял.
– Мог хотя бы позвонить, сказать? Я же волнуюсь!
– Двушки не было… Извини. Спи.
Улыбнувшись Насте, Юра закрыл дверь спальни и пошел на кухню.
Там он открыл холодильник, достал сосиску, полез в хлебницу.
В кухню зашла Настя в ночнушке.
– Ничего у нас не получится… Да?
– Не знаю…
Настя села на стул.
– Юра, что я не так делаю?
– Все так… Дело не в тебе.
– Я же говорила: если не уверен или боишься – давай отложим свадьбу? Пока ты в себе разберешься…
– Не надо мне разбираться: я про себя все знаю.
– А что тогда?!
Помолчав, Юра подошел к Насте и, едва касаясь, нежно провел рукой по ее волосам. Девушка, подавшись вперед, крепко обняла его.
– Ты права, – медленно проговорил Юра. – Не надо никакой свадьбы.
* * *
Арбенин зашел в шашлычную, огляделся и направился к дальнему столику, за которым сидел Фильцов.
– Привет. Что-то важное?
– Хочу возобновить знакомство, втереться в доверие и узнать, где ты прячешь сына Ставицкого, – отрапортовал подполковник. – Личная просьба генерала Кожина!
Николай сел напротив, обдумывая услышанное.
– Что ему сказать? Ты вообще не понял, о чем речь?
– Скажи: я проводил Дениса с мамой на вокзал. Они уехали на электричке в южном направлении… Нет, не поверит!
– Нормально. Может, ты меня расколол? – помолчав, Фильцов добавил. – Извини, Коля, я бы хотел еще чем-то помочь, но… Без работы остаться в наши дни – сам понимаешь…
– Понимаю… Спасибо тебе.
– Сам же познакомил его со Славой Гудовским! – в сердцах признался Фильцов. – Похоже, они там спелись… Хочешь совет? Отдай этому Ставицкому сына – все равно заберет.
– Да-а, генерал КГБ – это серьезно, – вздохнул Николай.
– Еще и бандитов у тебя увел… Если такая поддержка, ты ничего не сделаешь.
Николай снова замолк, задумчиво глядя куда-то мимо Фильцова.
* * *
…Арбенин и Зубарев рассматривали фотографии: дача замминистра нефтяной промышленности, хозяин дачи Семен Сергеевич Кайгородов, листы медицинской карты, смеющаяся девушка лет двадцати и та же девушка, но изможденная, в больничной палате.
– Его дочь, Варвара, – пояснил Зубарев. – Уже шесть операций было, каждый раз дней через десять снова закупорка сосудов – ничего не могут сделать. Главное, понять не могут, что за болезнь? Собрали целый симпозиум… В общем, решили ампутировать ногу. Операция завтра, в десять утра.
– Вот зачем он хотел меня видеть…
– Конечно! А тут вся эта шумиха, что пацан умер…
– Плохо, что не знаем диагноз, – с досадой сказал Николай. – Может начаться все, что угодно…
– Может, объяснишь?
– Мы можем вылезти из того дерьма, в которое нас засунули. Для этого надо спасти ей ногу… Патаев говорил, ее отец – друг министра внутренних дел.
– А что может начаться? – недоуменно поднял брови Зубарев. – Девушка может умереть?
– Да нет, не думаю, – Николай отвел взгляд.
– Коля, не надо! Даже есть хоть малейший риск…
– А что нам еще делать?! У нас нет выбора!
* * *
Глубокой ночью в больничном коридоре санитар вопросительно воззрился на Арбенина в больничном халате. Тот, глядя в глаза дежурному, показал пустую ладонь. Санитар кивнул, и Николай двинулся дальше.
В одноместной палате исхудавшая, некогда симпатичная девушка проснулась, открыла глаза. У ее кровати стоял мужчина в белом халате и, откинув одеяло, держал руку ладонью вниз в паре сантиметров от ее ноги. Нога выглядела жутко: отекшая, с выпирающими венами и шрамами от надрезов…
– Вы кто?
Николай перевел пристальный взгляд на девушку.
– Спи… Надо спать…
Веки Варвары устало сомкнулись.
За окном уже начало светлеть, но Николай, неимоверно уставший и едва стоящий на ногах, все еще водит дрожащими ладонями над ногой девушки. В какой-то момент он чуть не потерял сознание, и его повело в сторону. Николай еле успел схватиться рукой за спинку кровати. Какое-то время постоял, опустив голову и тяжело дыша, затем возобновил манипуляции с ногой.
Рано утром в палату зашла медсестра:
– Варенька, надо вставать: к операции будем гото…
Она резко остановилась, осекшись, поскольку увидела обессиленного Арбенина, сидевшего на полу между окном и кроватью.
– Не нужна операция… Позовите врача…
* * *
На закрытой веранде, за столиком, пили чай Арбенин и счастливые Семен Сергеевич Кайгородов с женой.
– Врач сказал: это чудо, такого не могло быть! Они там все в шоке! – замминистра покачал головой. – Какой же я дурак!
– Это я виновата! – призналась его жена. – Семен сразу хотел вас позвать, а я… Вы же сами рассказали по телевизору, как девочки ногу не смогли спасти… А потом эта история с мальчиком… Я испугалась!
– Семен Сергеевич, мне нужна ваша помощь, – попросил Николай.
– Конечно! Все, что смогу!
– Пойду, пирог посмотрю, – улыбнулась Кайгородова и отправилась на кухню.
– Я слышал, вы дружите с министром внутренних дел?
– Хотите, чтобы историю с мальчиком спустили на тормозах? – проговорил Кайгородов.
– Наоборот. Хочу, чтобы ее изучили, нашли нестыковки.
* * *
Посетитель, унылый худой мужчина в возрасте, сидел на стуле и, косясь на Арбенина, говорил:
