Но все равно однажды она допустила ошибку.
После некоторого перерыва у Зои появился новый кавалер. Звали его Виктором, ему не было и пятидесяти, он был ухоженным и воспитанным, чего не замечалось за абсолютным большинством Зоиных хахалей, и произвел приятное впечатление даже на Антона. Жуткие стоны и крики из спальни, так пугавшие его, при Викторе прекратились. С появлением Виктора Зоя расцвела, повеселела, разрумянилась, засверкала глазами и даже сделалась как будто мягче к племяннику, во всяком случае, перестала лупить его с таким остервенением.
К Антону Виктор отнесся как-то по-особенному. Зоя, как и всем предыдущим, понарассказывала ему о «дебиле племяннике», за которым ей приходится следить, но то ли Виктор не поверил ей, то ли просто был жалостливым человеком. Как-то Зои не было дома, Виктор пришел пораньше, нажарил мяса с картошкой, которое восхитительно запахло на всю квартиру, и позвал Антона.
– Иди поешь, затворник, – сказал он с усмешкой. – Зойка небось тебя не кормит толком. Отощал, бедняга. Это она зря, психов в больнице кормят как на убой. Нервные недуги требуют хорошего питания.
Антон несмело выглянул из-за шкафа и, вжав голову в плечи, сгорбившись, просочился на кухню, шмыгнул на табуретку за столом, в самый угол, и опустил глаза.
– Да не бойся ты, я ничего Зое не скажу, – хмыкнул Виктор. – Ишь, какой затравленный… Она тебе тетка, я так понимаю?
– Да, сестра отца.
– И что же, она твоего отца не любила?
– Не знаю, – осторожно ответил Антон и все-таки решился взяться за вилку. – Папа вроде никогда такого не говорил. Отзывался о ней всегда хорошо.
– А отец, стало быть, у тебя умер?
– Угу, – промычал юноша, быстро жуя вкусное мясо, которого уже сто лет не пробовал.
– Да ты не давись, не отниму, – хохотнул Виктор. – Значит, отец умер, а она тебя к себе забрала?
– Нет, не совсем так, – пояснил Антон, немного осмелев. – Отец умер, потом маму сбила машина, а потом тетя Зоя переехала сюда за мной следить.
– А генерал, стало быть, их отец был? Зои и твоего бати? – продолжал свои расспросы Виктор.
– Нет-нет! – юноша замотал головой, не переставая жевать. – Дедушка Степан Егорович, генерал Назаров, был маминым отцом. А папа с тетей Зоей с детства круглые сироты. Кажется, их родители в войну погибли…
– Так это, получается, твоя квартира, а не ее? – уточнил Виктор.
– Наверное, – подтвердил Антон. – Я тут всю жизнь живу, а она только недавно приехала, когда все умерли…
И, несмело взглянув на Виктора, попросил:
– А можно мне еще?
На другой день Антон слышал из-за шкафа, как Виктор коротко попрощался с Зоей, обещая, как обычно, вернуться вечером. Зоя заперла за ним дверь. У нее было хорошее настроение, она гремела кастрюлями на кухне и фальшиво напевала ужасную песню про белые розы. Однако вечером Виктор не вернулся. Не появился он и на следующий вечер, и через день, и через неделю. Зоя пыталась ему звонить, но оказалось, что ни по рабочему, ни по домашнему номеру телефона, которые он ей оставил, знать не знают никакого Виктора.
Исчезновение очередного кавалера, на которого Зоя, судя по всему, имела большие надежды, совершенно выбило ее из колеи. Она снова начала срывать зло на племяннике, а когда не могла до него добраться, целыми днями орала на него, костеря самыми последними словами.
– Это все из-за тебя, ублюдка!.. – причитала Зоя, иногда прерываясь на истеричные рыдания. – Наверное, не захотел Виктор в одной квартире с психом жить, вот и сбежал, бросил меня… Где я еще такого мужика найду? Кому я уже нужна, старая тетка… А все ты виноват, сволочь! И что же ты, дебил, никак не подохнешь? Мешаешь мне жить по-человечески, как и вся твоя семейка мешала! Украли мое счастье, суки! Ну ничего, поделом вам… И ты скоро с ними будешь в земле лежать, и тебя черви съедят, гнида! Я за тебя свечку вверх ногами поставила в церкви и службу заупокойную заказала. Вот увидишь, действует безотказно. Подохнешь, как и все твои родственнички…
Антон не понимал и половины того, что она говорит, но ему было так страшно, что и словами не передать. В такие минуты он и сам хотел умереть, исчезнуть, не существовать больше – чтобы этот кошмар, в который так безжалостно зашвырнула его судьба, наконец-то прекратился…
Он не мог утешиться даже музыкой, потому что нечасто отваживался подходить к инструменту. С тех пор как Зоя вышла на пенсию, рассчитать время ее возвращения домой было почти невозможно. Антон понимал, что если тетка придет и застанет его за игрой, второго шанса у него не будет. Когда Зоя разозлится, с нее станется разнести не только фортепиано, но и его голову. Но однажды он услышал, как Зоя говорит по телефону с какой-то из приятельниц. Речь шла о дне рождения, и, когда тетка ушла, тщательно принарядившись и вылив на себя чуть ли не ведро духов, Антон решился вылезти из-за шкафа и подойти к инструменту. Все-таки вечеринка никак не может продлиться меньше двух часов…
Входная дверь открылась тихо, так тихо, что, весь погруженный в игру на инструменте, Антон этого даже не заметил. Не слышал он и шагов за спиной, и опомнился только тогда, когда почувствовал, что его шеи коснулось что-то острое. И замер от ужаса.
– Тихо! – проговорили за спиной, и Антон с его музыкальным слухом сразу узнал по голосу Виктора. – Пикнешь – убью. Брысь за свой шкаф!
Повторять не пришлось. Антон пулей пробрался в свое укрытие и сжался там в комочек, тщетно пытаясь унять сердцебиение. А в квартире послышались еще мужские голоса, топот нескольких пар ног, шорох и скрип, будто двигали что-то тяжелое, еще какой-то непонятный шум… Насмерть перепуганный, Антон даже предположить не мог, что происходит, только сидел тихо, как мышка, боясь не только пикнуть, но даже дышать. Шум продолжался довольно долго, потом хлопнула дверь, и вроде бы все стихло, но Антон не решался выглянуть из своего укрытия до прихода самой Зои.
А та вернулась и подняла крик на всю ивановскую. Мать честная! Обокрали! Обнесли! Как есть обчистили! Все вынесли, ничего не оставили!..
На ее вопли сбежались соседи. Из их возбужденных разговоров Антон понял, что квартиру действительно ограбили, забрав и деньги, и почти все ценное – оба телевизора, видеомагнитофон, все аудиомагнитофоны (их в семье было три – у Ольги с Ильей, у Андрея и у Антона, на котором они с бабушкой так любили слушать классику), дедовские награды и именное оружие, украшения, старинную посуду, статуэтки, вазы, картины и даже часть мебели. Словом, все, что сама Зоя еще не успела продать. Чуть позже, когда пришла милиция, выяснилось, что кражу действительно совершил Виктор с подельниками. Консьержка знала этого вежливого, производившего самое приятное впечатление мужчину как жениха хозяйки четырнадцатой квартиры и совсем не удивилась, когда услышала, что они с Зоей и ее племянником решили переехать жить к нему, а огромную генеральскую квартиру продать, как сейчас все делают. Когда Виктор с помощниками стали выносить мимо нее вещи и грузить в машину, она и не подумала ничего такого…
Впрочем, знание того, кто именно совершил кражу, никак не помогло раскрыть дело, поскольку имя и фамилия, которыми Виктор представился Зое, разумеется, были вымышленными. Позже по отпечаткам пальцев милиция узнала настоящее имя этого вора-гастролера, который давно находился в розыске, – но ни его самого, ни украденных из квартиры денег и вещей так и не нашли. Антона допрашивать никто ни о чем не стал, и он был несказанно этому рад. В ту минуту его заботило только одно: чтобы тетка не увидела, что пианино не заперто. Ему повезло, Зоя действительно была настолько вне себя, что не обратила внимания на инструмент. И, как только она вышла из квартиры, он тотчас вернул замок на место.
После ограбления жизнь Антона, и раньше-то напоминавшая самый жуткий из ночных кошмаров, превратилась в настоящий ад. Лишившаяся денег, позволявших ей барствовать и бездельничать, Зоя озверела настолько, что временами и вовсе теряла человеческий облик. Она, наверное, убила бы своего несчастного племянника, если бы не боялась попасться – сотрудники милиции, которые вели дело о квартирной краже, имели привычку приходить в любое время без предупреждения. Чтобы спасти свою жизнь, Антон вообще перестал выходить из-за шкафа, пока тетка была дома. К счастью, уходить ей приходилось все чаще – привыкнув жить, ни в чем себе не отказывая, Зоя очень болезненно перенесла кражу и судорожно начала изыскивать все возможные способы найти деньги.
Установив, что воры унесли не все подчистую, она быстро превратила в деньги – торопливо, неумно, почти за бесценок – то, что еще осталось. Целыми днями рыскала по квартире, выискивая, что бы еще продать барыгам или сдать в комиссионку. Когда кончились мелкие вещи, настала очередь мебели. Услышав из своего укрытия, что она собирается продать фортепиано, Антон решил, что это его конец. Он просто не переживет, если лишится инструмента. «Ну почему, почему я до сих пор еще не умер?! – сокрушался он. – Хоть бы простуду подхватить, когда буду мыться, а там и до воспаления легких недалеко…» Но, как назло, серьезно заболеть у Антона все никак не получалось.
