Дмитрий Вощинин - Зарисовки на запотевшем стекле (сборник)

Илья что-то возражал. Уже значительно позже, когда на работе к Новому году в шутку писали стихи обо всех сотрудниках и его сравнили с тюленем, сразу вспомнились Ольгины слова. Он вовсе не обиделся, а наоборот – повеселел. В памяти остались ее емкие фразы:

– Женщины ничего никогда не забывают. Они вспоминают зрительно и другими чувствами… а мужчины помнят и любят, что видят.

Отъезд произошел безболезненно. Прошло время.

По приезде на родину было много соблазнов, как будто попал в другой мир. Новые встречи, новая квартира, новая машина, новая престижная работа. Все, как сызнова. Хотя это было, наверное, не главным.

Вот и сейчас Илья поймал себя на мысли, что не стал заезжать в Константину и ехал напрямую в Сетиф, чтобы, не теряя времени, побыстрее добраться домой. Ехал он на добротном Peugeot. Машину он по-прежнему любил и всегда садился за руль сам.

Он посмотрел на часы.

Прошло несколько лет, и как-то незаметно для самого себя он стал относиться к этой истории, как к красивому эпизоду. Появились новые увлечения, потом создалась семья. Ребенок, заботы. Единственным напоминанием еще некоторое время были часы, купленные тогда в Константине. Носил их долго, работали они очень точно. Но потом стали отставать. Отдал их чинить в мастерскую в Москве, после чего они стали ходить кое-как, но оставались все такими же, и ему было жалко расставаться с ними.

К сорокалетию ему подарили новые, японские, которые так и лежали в красивом футляре. И вот однажды какой-то продавец, увидев часы на его руке, предложил ими выгодно рассчитаться за товар. Предложение было заманчивым, ведь Илья знал, что у этих красивых часов остались только необычный цвет и изящный дизайн. И он махнул рукой в знак согласия. Так он расстался и с последним свидетелем.

Он включил двигатель. «Повернуть в Константину?» – промелькнуло в голове. Но, отжав сцепление, он не сделал поворота, и сильная машина понесла вперед.

Вот уже опять во власти дороги. Илья включил радио. Подъезжая к столице, он решил заехать на выставку, вернее сказать, на место, где уже давно не проводились выставки. Там остался парк, который еще радовал посетителей. Бросалась в глаза облупившаяся краска опустевших мрачных павильонов, забывших многолюдье. Покрылись мхом заросшие камни, выросли одинокие кипарисы, откуда-то появились засыхающие агавы, тенистые деревья. Вот неуклюжая металлическая конструкция с торчащими в разные стороны углами железа. Она стояла когда-то при входе и олицетворяла прогресс молодого государства, а сейчас доживала свой век в несколько другом амплуа служа, разводкой электроосвещения для небольших беспорядочных строений. Она стала чем-то вроде рабочей коняги и трудно теперь представить ее былую стать и тысячи восхищенных глаз, обращенных к ней, как невозможно представить обаятельную девушку, видя утратившую былую красоту, женщину. Только в такие минуты можно ощутить человека во власти страшного монстра и повелителя – времени. Каждый год, несет свои новые чувства и мысли в постоянно изменяющемся мире. Илья вспомнил, как спустя несколько лет, будучи в Питере, не решился позвонить Ольге. Потом от друзей узнал, что она вновь с мужем в загранкомандировке. И позже он уже не искал встречи с ней. По правде сказать, боялся испортить те сентябрьские, нежные и глубоко искренние впечатления. И все-таки у него есть теперь в жизни счастливый миг! В душе он уверен, что эта тайна осталась и в сердце у Ольги. Он улыбнулся и ностальгически ощутил, что эти сентябрьские дни – одни из тех, которые теперь заставили его почувствовать такой близкой эту необыкновенную солнечную страну, это загадочное и своеобразное место на земле – Средиземное море. А ведь, действительно, нет на земле более живого и благодатного уголка!

Кругом – История. Близкая и понятная, в которую постоянно окунаешься, как в это теплое и нежное море. Казба – убежище и оплот пиратов, Аннаба, Эль-Кала, ведущие в старый Карфаген, обновленные французской культурой Fillipe-ville, Bougie, Orane. И, конечно, эти маленькие рыбацкие порты, захламленные и грязноватые, с их обшарпанными от повседневной работы шаландами и шхунами, пропахшими сочными запахами соли, свежей рыбы и потом.

Утомляющее дневное солнце, зеркальное, спокойное море. Много здесь и недавно построенных цивилизованных чистеньких портиков с богатыми гостиницами и ресторанами.

В крупных городах шумные пассажирские и похожие на улей грузовые порты, наполненные щупальцами портальных кранов, несмолкающие даже ночью. Здесь жизнь была всегда: сто, тысячу и миллион лет назад.

В редкие минуты вдохновения или неожиданного прилива радости жизни Илья часто слышит старинную восточную музыку, видит перед собой тихую, уютную гостиницу с резными арками на берегу наполненного солнцем спокойного моря и ощущает сладкие запахи морской стихии и раскаленного песка.

Первым указом временного правительства от февраля 1917 года с евреев будут сняты все ограничения по проживанию в России.

Составлено Распутиным в середине 1916 года в присутствии адвоката Аронсона и передано на хранение митрополиту Питириму.