– Да нет, Валер! – воскликнула я в легкой панике. – Вы совершенно мне не мешаете! Ну вот ни капельки! Да я даже рада, что не одна. А то, сами ведь видите, квартира большая, мне в ней прямо страшно одной. Да и вообще не представляю, кому вы можете помешать с таким характером.
– С каким? – поинтересовался жилец.
– С хорошим, – удивилась я вопросу. – У вас замечательный, покладистый характер.
– Да какое там! – отмахнулся Валера. – Нашли, тоже мне, ангела. Слышала бы вас моя бывшая жена! Она ведь так и не смогла со мной ужиться, – с кривоватой улыбкой возразил он.
Я испугалась, что задела его больное место, залопотала извинения. Получилось, конечно, опять же глупо.
– Но я действительно считаю, что с вами жить легко, – призналась искренне. – Правда, соседство – не то что семья, но…
– Вот именно, – он подтвердил. – Как я понимаю, у вас тоже все не просто сложилось?
– О! Еще как!.. Хотя – может, и наоборот, очень даже просто. Да в общем как у всех. – Я махнула рукой, прогоняя неприятные мысли о муже. – Мне в самом деле с вашим появлением легче жить стало, – почему-то принялась объяснять. – Понимаете, после ухода Миши я совсем духом пала. Сын учится в Москве. Муж ушел и сказал, что больше не любит. Такое чувство, что никому не нужна и никуда не гожусь. На работе еще держусь, как могу, чтоб никто не догадался, а домой как приду – хоть в петлю.
– Да что вы, господи!..
– Нет, это я так. Просто слова, не обращайте внимания… Какое – в петлю! Разве можно, когда сын, мама… И вообще. Да у меня и характер совсем другой, я ж трусиха.
– О! – воскликнул Валера, взмахнув указательным пальцем. – Возвращаю комплимент: отличный у вас характер!
– Ну да… – я усомнилась. – Но, в общем, жить после Мишкиного ухода как-то уже совсем расхотелось. А тут вы поселились – и мне теперь не в пустой дом идти. Так что полегче стало. А там, глядишь, и притерплюсь, привыкну к одиночеству. Пройдет же когда-то тоска.
– Вы его очень любите?
Я как-то даже и не поняла сразу вопроса.
– Мужа… – пояснил он, видя мой ступор. – Извините, я, наверное, совсем нахально не в свое дело лезу, а это меня вовсе не касается… Только, может, еще наладится у вас с ним, бывает же…
– Да ничего не наладится. Он к другой женщине ушел. И не в любви совсем дело. Просто двадцать лет жизни… Я ж за него студенткой вышла. А так… Честно сказать, уже не уверена, что хочу его возвращения. И вот кстати, у него-то как раз характер тяжелый. Но… в то же время муж ведь все-таки. Все же семья какая-никакая. Вот сын приедет – объяснять придется. Расстроится парень. – Тут уж я действительно загрустила и завздыхала, переживая за своего мальчика.
– Да уж, семья… У меня тоже вроде семья была. А сейчас и думаю – была ли на самом деле? Сколько ж мы ругались!
– Ругались? Не могу себе представить. Вы совсем не похожи на скандалиста.
– Ну, по-всякому бывало. У меня, конечно, характер поспокойнее. Она-то просто порох. Из-за любого пустяка готова разораться.
– Говорят, настоящая женщина буквально из ничего может сделать три вещи: салат, шляпку и скандал.
– О! Моя точно настоящая. Во всяком случае, в отношении скандалов… Ну а теперь она себе другого мужа нашла. Я переживал. А сейчас думаю – нормально. Все к лучшему. И переживания мои – просто по инерции, вроде как была семья – да вдруг нету. А то, что о той семье, кроме скандалов, вспомнить нечего – это как? В общем, к лучшему все… Дочку вот только жалко.
Вечером к нам, как оно часто бывало, пожаловала Викуся – в боевом наряде соблазнительницы и с бутылкой шампанского. Снова расположились в кухне. Вика была веселая. Объяснила, что у нее сегодня особенно весеннее настроение, хотя зима в разгаре, и потребовала от Валеры шампанское немедленно открыть.
Мы выпили, Вика смеялась очень много – и когда открывали, и когда наливали, и когда выпивали. Она все говорила, все шутила, почти не нуждаясь в нашей поддержке. А мы с Валерой в этот вечер были какие-то оба словно пришибленные. Почему-то и шампанское не шло. Уж не знаю, из-за чего накатила эта скованность сразу на обоих. Утром ведь болтали оживленно… Наконец я решилась под благовидным предлогом их оставить. Не сомневаюсь, мол, что они, как коллеги и давние знакомые, найдут, о чем поговорить, а у меня, к сожалению, дела.
– Но как же, Аллочка… – растерянно потянулся ко мне Валера, словно это я, а не Викуся была его приятельницей и он боялся остаться без меня в незнакомой компании. – А давайте еще выпьем за здоровье! – воскликнул мой сосед с каким-то прямо отчаянием. – Ведь Вика ничего не имеет против здоровья?
– Само собой! – с фальшивой радостью подтвердила Викуся, конечно недовольная тем, что он не спешил остаться с ней наедине.
И в общем так в тот вечер ничего у нее и не вышло. И потом – все никак не выходило. И всякий раз, когда я пыталась оставлять их вдвоем, ясно было, что дела не идут. Мы столько уже выпили все вместе вина, что давно перешли с Валерой на «ты». Викуся и смотрела говорящими глазами, прямо вопиющими, можно сказать, – ну, будь мужчина заинтересован, одной секунды хватило бы, чтобы правильно прочитать ее призыв! И прикасалась она к нему при всяком удобном случае, и наклонялась, и садилась так, чтобы декольте или короткая юбочка выглядели особенно пикантно, – но ничто не приносило успеха. Валера словно бы не замечал всех этих усилий. И не видно было, чтобы он хоть сколько-нибудь интересовался подружкой моей. Даже обычной симпатии, которую я всегда от него на себе чувствовала, не перепадало Викусе.
– Но почему, почему?! – страдала она. – Ал, ну что ему надо, а? Чем я не хороша?
– Ничего не понимаю, Вик, – я смущалась, – но ты точно красавица. Прямо не знаю, будь я мужчиной, сама б в тебя уже сто раз влюбилась. Эх, если бы мне такую внешность и твой артистизм! – мечтала вслух. – Никогда бы от меня Мишка не ушел.
– Как же! Мой-то от меня ушел же, – охлаждала Викуся. – Да нет, мужики-то, они по-любому кобели, тут я все понимаю. Им разнообразие нужно. Они одной женщиной не могут удовлетворяться. Но этот меня просто удивляет!.. Алк, – вдруг вскрикнула Вика, – а может, он импотент?! А-а! Точно… И как я раньше не подумала! От него же жена ушла, из-за этого, наверное. А-а!.. – заверещала она и опять задумалась: – Или это он от нее ушел?.. Не помню точно… Но все равно, почему на меня не реагирует? На меня же все реагируют, ясное дело, тут что-то не так, – говорила она обиженно. – Ну… ничего… Ничего, я еще из него человека сделаю! Он у меня еще станет нормальным мужиком, еще поблагодарит меня. Вот увидишь!
Я тогда даже загрустила: такой, думаю, хороший, молодой – и вот на́ тебе! Хотя, если честно, я совсем не уверена, что всякий, кто на мою Викусю не бросается, роняя слюни, обязательно импотент. Ну мне она, допустим, нравится, а ему, допустим, нет. Нормальное дело… В общем, хоть я и посочувствовала Валере, но больше как-то формальненько. А в подружкиных неуспехах отчасти себя обвиняла. Мало я их наедине оставляю, мало! Все время тут же с ними кручусь – вот ей и не удается его завлечь. Нет, думаю, теперь буду быстрее уходить – и пусть Вика уже все свои чары в ход пустит.
Но чем раньше я уходила с наших обычных посиделок – тем хуже шли дела у Вики. Откровенные туалеты совсем не помогали – не клевал Валера на рискованные мини и глубокие вырезы. Так что почти сразу после меня в комнату мою вваливалась злая от очередной неудачи Викуся. Ворчала и вскоре уходила домой. Однако к Валере относилась в общем с пониманием – ну импотент, что поделаешь! Сам небось переживает… Но мужик-то ведь хороший, отступаться Вике не хотелось, больно уж он ей в душу запал.
И снова она приходила «в гости к подруге». Иногда Валера сразу норовил скрыться в своей комнате. Тогда Вика стучалась к нему и просила пожаловать на кухню, чтобы «скрасить вечер двум одиноким девушкам»… Ну или помочь открыть вино. Или снять что-нибудь с верхней полочки самого дальнего шкафчика… А уж после оказанной помощи – святое дело – угостить благодетеля. Вот и опять вечеринка.
Однажды, когда я встала, чтобы откланяться и дать им очередной, стопятнадцатый, шанс, Викуся меня вдруг остановила, не торопись, мол, посиди еще. И пронзительно так на меня смотрит. Валера тоже смотрит, за руку даже взял, останься, говорит, не разрушай компанию. Ну осталась я. Сидим. А разговор все равно не клеится. Наконец Валера встал.
– Вот каждый вечер я вам общаться мешаю, – покаялся. – Вы меня простите, все потому, что очень уж приятно посидеть в обществе таких красавиц… В общем, спасибо, девчонки, пойду.
С тем и отправился к себе. А Вика молча пошла в прихожую и, хмурая, стала собираться.
– Ты что, Викусь? – спрашиваю ее. – Чего надулась?
– А ты не понимаешь? – она цедит.
– Ну понимаю, конечно. Но не падай духом. Просто что-то мы не так делаем. Может, ему не нравится, что мы почти каждый вечер выпиваем… А может, он стесняется – ты вон какая красивая и бойкая, мужчины таких женщин боятся, он, может, в себе не уверен.
