Кеша: «Случайность это просто мера недостаточности информации». Гера: «А как же квантовая механика? Принцип неопределенности Гейзенберга?». Кеша: «Это всего лишь математика. Принцип неопределенности не более чем постулат. Волновое уравнение Шредингера не было выведено строго. Оно было подобрано, причем, для простейшего атома, водорода. Никаких траекторий электрона в атомах не существует. Электрон „размазан“ в пространстве. Использование волнового уравнения и классической механики для описания микромира, конечно, позволило перейти от детерминизма к вероятностному описанию. Но ничего более. Не случайно Эйнштейн скептически относился в квантовой механике». Гера: «Ты хочешь сказать, что все события, даже в мире атомов и молекул, однозначно предопределены?». Кеша: «Конечно. Просто за недостатком информации ученые вынуждены для микромира прибегать к описанию формальному». Гера: «А как же по-другому? Ведь исследователи не могут залезть внутрь молекул, чтобы самим взглянуть – что и как». Кеша: «В последние годы уже начали залезать»…
Гера: «Человечество должно создать Бога». Кеша: «Создать? Зачем?». Гера: «Чтоб у жизни был смысл». Кеша: «Не ищи смысл жизни, потому что не найдешь его нигде, но ищи хоть что-нибудь и в этом найдешь смысл жизни». Гера: «Засунь этот свой афоризм куда-нибудь себе же и поглубже!». Кеша: «Герундий, не хами». Гера: «А ты не занимайся словоблудием». Кеша: «Тот, кто пытается уяснить смысл жизни, подобен псу, старающемуся хвостом отворить дверь, или черепахе, вздумавшей забраться на пальму. Кстати, в каком виде надо создать Бога?». Гера: «В виде суперкомпьютера». Кеша: «Это будет не Бог, а электронная эманация человека». Гера: «Назови это как хочешь, но когда-нибудь человечество будет заменено на суперкомпьютер». Кеша: «Компьютер не заменит человека до тех пор, пока не научится пить, курить, гулять и сквернословить». Гера: «Главное, что компьютер не лжет». Кеша: «Это лишь пока ему ничего от жизни не нужно»…
Кеша: «Если верен тезис материализма, что ничто не возникает из ничего и не исчезает бесследно, то, значит, истинно утверждение идеализма о бессмертии души». Гера: «Я готов признать бессмертие души, но не аргументы в пользу этого». Кеша: «Верь в бессмертие своего гордого духа; с этим оружием ты непобедим. Душа состоит из ощущений, воспоминаний и мечтаний. Телесная оболочка – лишь передвижная камера хранения». Гера: «Ты махровый идеалист». Кеша: «А ты хреновый материалист»…
Кеша (провокационно): «Мысль вызывает изменение мира. Сильные духом материализуют дух». Гера (поддавшись на провокацию, сердито): «Мир изменяется сам по себе, поскольку существует объективно». Кеша: «Ну да, это мы проходили еще в школе. Банальна твоя мысль как кожура незрелого банана. Тому, кто утверждает, что окружающий мир существует объективно, можно посоветовать закрыть глаза и рот, заткнуть уши, остановить дыхание, перестать чувствовать и мыслить, и в этот миг попробовать доказать наличие окружающего мира». Гера: «А вот как стукну тебя по макушке! Так сразу же почувствуешь, что всё вокруг существует независимо. И тогда попробуй доказать, что ты не верблюд, если ты осел». Кеша: «Ну да, нашел метод: костылем привычки да по башке с идеями! У кого не хватает аргументов, тот хватается за булыжник. Этим ты ничего не докажешь». Гера: «Докажу. Действием». Кеша: «Тесная тропинка действий не выведет тебя на просторный путь размышлений. Объективность это свихнувшаяся от мании величия субъективность». Гера: «Опять афоризмы! Словесная провокация!». Кеша: «А почему бы и нет? Попробуй, опровергни. Во-первых, имею право предположить, что сам, своими же мыслями, инициировал твое действие. Во-вторых, если бы не было органов чувств, то я бы не почувствовал удара, а это всё равно, что ты пустое место»…
Гера: «Власть денег простирается от политики, быта, спорта и секса до науки, искусства, брака и любви». Кеша: «В отношении любви – строго до». Гера: «Любовь тоже имеет цену. Ее можно купить». Кеша: «Это при капитализме». Гера: «А ты что-то против него имеешь?». Кеша: «Три источника и три составные части капитализма: деньги, деньги и деньги. Мораль капитализма примитивно-ублюдочна: делай деньги; а если не можешь, то хотя бы говори о деньгах; но если и на это не способен, то, по крайней мере, думай о деньгах». Гера: «А, по-моему, твой ср@ный социализм облажался навсегда!». Кеша: «Ничего подобного. Капитализм победил временно, как в 20-е годы НЭП». Гера: «Социализм был застойным болотом». Кеша: «Из болота социализма да в г@вно капитализма! Не навсегда. Социализм неизбежен, так как капитализм истощает ресурсы планеты и развивает в людях низменные инстинкты обогащения, надувательства, вседозволенности, продажности и пошлости. Против социализма возражают богатые, у которых нет совести, и бедные, у которых нет мозгов». Гера: «Люди должны жить богато». Кеша: «Да, каждый человек должен быть богатым; но каждое богатство должно быть человечным»…
Кеша: «Кутузов – великий полководец». Гера: «Кутузов не выиграл ни одного крупного сражения. И сдал Москву. Какой же он великий?». Кеша: «Но ведь он победил Наполеона!» Гера: «Ничего подобного. Наполеон сам ушел из России. Если бы не зверские морозы, то еще не известно, как бы всё обернулось». Кеша: «Кто бы ни выиграл сражение, победителем является война. Но все-таки в итоге Россия победила». Гера: «А до победы? Позор отступления, сгоревшая Москва и сто тысяч погибших русских солдат. Разве это не на совести Кутузова? Во время Бородинской битвы он отсиживался в ставке и всего только раз поехал взглянуть на поле сражения, да и то не руководил оттуда боем, а жрал курицу, в то время как солдаты умирали. Престарелый Кутузов воевать не умел. Он был просто придворный старпер». Кеша: «Он делал всё, что мог». Гера: «Что он делал?! После Бородинского сражения все генералы предложили назавтра снова дать бой. Если на другой день после поражения побежденные способны думать о новой битве, значит, их победа близка. В новом сражении можно было победить. А этот старый маразматик единолично постановил отступить и сдать Москву». Кеша: «Побеждает не тот, кто сильней, а тот, кому суждено. Вера в победу опирается на дух, победа – на штык. Сражение выигрывает тот, кому нечего больше терять. Наполеон всё поставил на кон. Он бы выиграл. Кутузов правильно сделал, что сохранил армию». Гера: «Что значит сохранил? Русская армия потеряла при Бородине одну треть». Кеша: «Вот именно поэтому Кутузов и отступил. Раны победителей зарубцовываются к утру, раны поверженных кровоточат всю жизнь». Гера: «Да Кутузов вообще был полководец отступления! Кто никогда не вступает в бой, тот непобедим. Между прочим, ведь еще при Аустерлице, в 1805 году, Кутузов был бит Наполеоном. Кстати, ты не в курсе, что Кутузов был членом масонской ложи? Причем, он был не просто рядовой масон, а награжден за заслуги масонским орденом»…
Гера: «Слабый пол – безмозглые создания». Кеша: «Безмозглыми мы называем тех, у кого мозги другие, чем у нас». Гера: «Бывают, бывают умные женщины! Правда, не встречал». Кеша: «Женщины умнее мужчин: они не склонны маршировать строем, исполнять дурацкие приказы и убивать друг друга». Гера: «Умный не тот, кто изрекает умное, а тот, кто не болтает чепуху. А женщины часто мелют вздор. Они смотрят легкомысленно на вещи серьезные и серьезно на несерьезные. Женский мозг на 10 % меньше, чем мужской. Вот почему они глупее». Кеша: «У слона мозг больше, чем у нас обоих вместе взятых, но слон всё же не умней. Надо принимать во внимание не вес как таковой, а соотношение между весом мозга и тела». Гера: «И что из этого?». Кеша: «Мужчины весят на 20 % больше, чем женщины, значит и мозгов должно быть на 20 % больше, а не на 10 %. Получается, что мы глупее». Гера: «Важен не вес мозга, а количество извилин. У всех голова с мозгами, да не у всех с извилинами». Кеша: «Человеческая речь связана с числом извилин в мозговом речевом центре. А речь, как известно, лучше развита у женщин». Гера: «Зато мужчины по своей сути лучше женщин». Кеша: «Нет. В нашей стране замечательные женщины: трудолюбивые, скромные, заботливые, терпеливые. А вот мужики – обормоты; каждый четвертый – тунеядец, каждый третий – бандит, каждый второй – алкаш»…
Кеша: «Ты не замечал, что многие наши политики и прочие телезвёзды говорят „эта страна“, а не „наша страна“?». Гера: «А какая разница?». Кеша: «А такая. Ты ведь говоришь про свою маму „моя мать“, а не „эта мать“. Так?». Гера: «Так. Но чаще выражаюсь – „твою мать!“». Кеша: «Соотечественники, которые вместо „наша страна“ говорят „эта страна“, может быть, тысячу раз правы, но они чужие. Они презирают и глухо ненавидят страну, которая их вскормила». Гера: «Не забывай, что у многих из них от Советской власти пострадали родители или деды. Одних расстреляли, других посадили, третьих выслали из страны». Кеша: «А что, разве у других людей родню в свое время не расстреливали и не ссылали? В стране пострадал каждый четвертый. Но в народе никто не говорит „эта страна“». Гера: «Вот и плохо, что народ такой, ничегонепомнящий». Кеша: «Он помнит. Но умеет прощать». Гера: «Да как же можно всё это простить – расстрелы, доносы, кровь, сломанные судьбы!?». Кеша: «А как Христа – предали, мучили, распяли, отреклись, а он всех простил? И дал великий урок, что за зло нужно платить добром. И тогда не будет зла». Гера: «Если за зло платить добром, то от зла спасения не будет. Кто отвечает на зло добром, тот позволяет умножить зло в тысячу раз». Кеша: «Для себя пусть будут принципы, для других – великодушие. Справедливость добьется решения вопроса, а милосердие добьется решения всех вопросов. Если ты не пришел к милосердию, значит, заблудился. Где нет снисходительности, там война. Не зря говорят: перед гением преклонись, а перед милосердным пади на колени»…
