Прохорова неожиданно перешла на «ты». В голосе ее было что-то очень неприятное, несущее угрозу. Лескова автоматически отступила на шаг назад, а Светлана, напротив, переступила порог квартиры, оказавшись на лестничной площадке. Придерживая дверь, она демонстративно уставилась на Сашу.
– Ты зачем пришла? – грозно спросила Светлана.
– Извините, я, наверное, пойду. – Лескова повернулась.
– Стой! – крепко схватив нежданную гостью за руку, довольно улыбнулась.
– Отпустите.
– Некультурно ведете себя, гражданка. Пришла, когда не звали, уходишь без «до свидания». Так тебе нужен Прохоров? Какая наглость… Ты никогда не любила его. Ты ж от него отказалась, а потом спохватилась, да поздно было. – Светлана вздохнула, рубанула воздух ребром ладони. – Хор-роший мужик был.
– Был? Почему был?
– Был и весь вышел. И я сюда пришла за вещами. Кое-что осталось, думаю, забрать надо. Ничего лишнего не возьму, он не обидится.
– Вам отоспаться нужно, – спокойно заметила Лескова. Понимая абсурдность ситуации, она хотела как можно скорее оказаться подальше от этой женщины, от ее тяжелого взгляда.
– А хочешь, я скажу, где его искать? – Светлана разжала пальцы, отпуская руку Лесковой. Прикрывая за собой дверь, выглядывала из-за нее, как нашкодившая девочка. По-видимому, сложившаяся ситуация ее забавляла.
– Хочу, – коротко ответила Саша.
– Он теперь живет на даче. Пока тепло. Дом-то недостроенный, с холодами вернется наш Дмитрий Ильич. Не с первым снегом, но как-то так.
От этого «наш» Александру покоробило, но она лишь опустила глаза. Выдерживать взгляд Прохоровой с каждой минутой было все труднее.
– Это я отпустила его, слышишь? – дрожащим голосом сказала Светлана. Она продолжала выглядывать из-за двери. – Я честно попросила его о разводе. Нам больше не нужно быть вместе. Никогда не нужно было. Вот Илюши не стало, и нас больше нет.
– Светлана, – Саша проглотила комок, мешающий говорить, – вам нужно заняться собой. Не нужно вот так…
– Откуда тебе знать, как нужно? – всхлипнула Прохорова.
– Я могу помочь вам, – неожиданно предложила Лескова. – Я психолог. Давайте я буду приходить к вам каждый день, когда скажете, когда вам будет удобно. Мы будем разговаривать, и постепенно, поверьте, вам станет легче. Должно стать…
– Психолог? – Светлана ухмыльнулась. – Спасибо. Я не хочу никакой помощи ни от кого. Давай, иди откуда пришла и больше сюда не приходи. В другой раз я не буду такая вежливая.
– Простите, последний вопрос. Где расположена ваша дача?
– Земельные участки «Зори» в пяти километрах от Селиванова. Там указатель есть, автобусная остановка. Это недалеко. Хотя ты, конечно, на машине?
– Конечно.
– Счастливого пути.
Прохорова закрыла дверь, провернула ключ в замке. Саша еще какое-то время стояла, не в силах сдвинуться с места. В голове было непривычно пусто. Вся боль, надежда, страхи сосредоточились в ритмично бьющемся сердце. Лескова достала сигарету. Села на ступеньки, закурила. Уже знакомый звук открываемой двери заставил Александру вскочить и стать по стойке «смирно».
– Слушай, психолог, – очевидно, за эти несколько минут Светлана выпила еще. Она выглядела более пьяной, ей было трудно говорить. – Я доживаю, а вот Дима… Ты ему помоги. Он будет сопротивляться, а ты гни свое! Он всю жизнь тебя любил. Думал, я не понимаю. Я все знала, знала и терпела. А ты замужем?
– Нет.
– Дети есть?
– Нет, – Саша покраснела.
– Понятно, – тихо произнесла Прохорова. – Его ждала всю жизнь?
– Получается, – не задумываясь, ответила Александра.
– Вот и валяйте, – Прохорова сделала неопределенный жест рукой. – Женитесь, рожайте, а обо мне не беспокойтесь. Может, я буду рада, когда увижу, что он счастлив… Хотя бы он.
– Светлана, вы не должны так говорить…
– Спокойно! – пьяно размахнулась та, ее качнуло. – И вот еще – курить бросай. О ребенке нужно думать, только о ребенке. Чистой надо быть, слышь?
Саша сделала шаг навстречу, но Прохорова поспешила снова закрыть дверь. На этот раз Александра не стала рассаживаться на ступеньках. На негнущихся ногах она спустилась вниз. Доплелась до машины, села за руль и поняла, что не может управлять автомобилем. То, что происходило, не вписывалось ни в какие рамки, не имело логического объяснения. Саша действовала под влиянием эмоций, на уровне интуиции.
Нет, зачем она снова пытается себя обмануть? Не происходит ничего случайного. Дальше так жить нельзя. Как страшно, чтобы это понять, должна была случиться цепочка смертей, которые сначала Саша не воспринимала как одно целое: ее неродившиеся дети, ее распадающиеся браки, смерть Илюши Прохорова. В ее сердце давно нет любви. Оглядываясь назад, Саша отчетливо поняла, что ошибочно принимала за это светлое чувство нечто, не имеющее к нему никакого отношения. Она не то что любить, дружить по-настоящему не научилась. Обидела лучшую подругу и сделала это легко, совершенно не заботясь о последствиях. Даже не перезвонила Симоне, не извинилась за резкость, за свою черствость.
Лескова достала мобильный. Набрала номер Симоны. Пока шел вызов, нервно поглядывала из окна на снующих пешеходов, мчащиеся автомобили.
– Привет, – вяло отозвалась Скуратова.
– Тетя, прости засранку! – с ходу выпалила Александра. В ответ услышала короткий смех. Потом – молчание. – Симона, ты можешь проявить душевную щедрость и простить меня?
– Могу, – тихо произнесла Скуратова. – Ты меня тоже прости. Наговорили мы друг другу…
– Да это ничего, даже хорошо.
– Хорошо? – в голосе Скуратовой сомнение. – Слушай, я прислушалась к твоему совету. Наверное, ты права: куда я без Валерки. А понятие верности оно, как говорится, относительное.
– Я не могу представить вас друг без друга, – горячо сказала Саша. – Но это лишь мои ощущения, а ты должна прислушиваться к своим.
– Вот я и прислушалась. Сегодня он вез меня на работу, обещал заехать вечером. Как будто ничего и не случилось.
– Ты верно сказала. Ничего не случилось. Живи и радуйся. Самое главное – не потерять чувство радости, Симона. – Лескова облегченно вздохнула.
Как хорошо, что она сумела перешагнуть через гордость и помириться с подругой. Вот оно – счастье оттого, что все делаешь правильно. Было бы здорово, если бы и с Прохоровым все так гладко получилось.
Саша, наконец, почувствовала, что может снова управлять автомобилем, что все под контролем.
– Саня, а ты это серьезно о том, что с клиентами покончено? Ты о своей практике говорила?
– Да. Я ушла в отпуск за свой счет.
– Надолго?
– На неопределенный период, – размыто ответила Лескова.
– Так нельзя! Ты же знаешь, как легко потерять то, что наработано годами! – возмутилась Симона.
– Знаю, знаю, только сейчас не это главное.
– А что, черт тебя подери?!
– Моя душа, Симка, моя. Я вытаскиваю других из кризисов, депрессий, стрессов, а сама в полной заднице…
– Это нетелефонный разговор, – перебила подругу Скуратова. – Тебя кто-то очень огорчил, и ты потеряла способность реально оценивать происходящее.
– Здорово формулируешь, но я не скажу ничего иного при встрече. Я в поиске, понимаешь?
– С трудом.
– Я ищу себя, Симона. Все эти годы я убегала от критики мамы, мнения других, собственных амбиций. Мне уже за сорок. Не так много времени, чтобы исправить ошибки. О том, чтобы наверстать упущенное, я вообще молчу.
– Ты сумасшедшая! Как ты могла помогать людям, если у тебя в голове такой ералаш?! – кричала в телефон Скуратова.
– Даже ты это поняла. Значит, пора действовать. Короче, – Саша вставила ключ в замок зажигания, – я на несколько дней исчезну. Надеюсь, у меня получится то, что я задумала.
– Хоть намекни! – взмолилась Симона.
– В моей жизни был мужчина, которого я собираюсь вернуть.
– Что? Думаешь, это возможно?
– Хочу попробовать, – Саша ни в чем не была уверена.
– Он одинок?
– Да, абсолютно.
– Сань, ты хочешь сказать, что за все эти годы его достоинства не заметила ни одна женщина?
– Нет, не это. Я говорю, что совершила ошибку, которую хочу исправить.
– О ком ты говоришь, наконец?
– Дмитрий Ильич.
– Ничего не понимаю. Ты ничего мне о нем не рассказывала. О первом твоем мужчине помню, о Грише – само собой. Муромов – первый блин комом, но ты сама все состряпала. Потом твой Никольский… Кто этот загадочный Дмитрий Ильич? Банкир, которого ты скрывала от меня, подлая?!
– Он врач.
– Просто врач или владелец клиники? – Скуратова теряла терпение.
– Хирург, к тому же с неудавшейся карьерой. Если бы я была с ним, он бы как раз вырос до владельца клиники или, по крайней мере, не прозябал на вторых ролях в обычной районной больнице.
– Давно ли сама там работала, – заметила Симона.
– Мне кажется, что очень давно, но это субъективное восприятие времени. Я не знаю, как объяснить тебе то, что я собираюсь сделать. Кстати, не факт, что у меня получится.
