– О сексе! Я все время только о нем и думала. Мне его не хватало. Я ела, спала, ходила на занятия, сдавала экзамены, покупала хлеб или принимала душ – и думала об этом. Это было как болезнь, но такая, от которой не было желания излечиваться. Я жила сексом, а ты все спрашивала, как у меня дела. Мои дела были прекрасны, если я получала хотя бы пару оргазмов в день. Я ненавидела и обожала этот мир, превративший меня в женщину. Все ради секса, никаких ограничений – вот как я жила в то время, когда Прохоров видел во мне ангела! Он не знал, какие демоны поселились в моем теле, а потом однажды все увидел.
Саша сжала виски. Она не должна настолько открываться, но случилось неожиданное. Ей стало легче! Она сказала то, что носила в себе столько лет. Жажда наслаждений казалась неутолимой, все вокруг было пропитано сладким запахом секса. Это он правит миром, охотно впуская каждого желающего, жаждущего. В какой-то момент все желания притупляются, тебе уже все равно, кто в твоей постели, но обратной дороги нет. Ты становишься заложником собственного тела, только тела, потому что за время бездумного путешествия душа растерзана, а еще хуже – потеряна.
– Саша, доченька, – Римма Григорьевна обняла дочь. – Поедем ко мне. Ты устала от одиночества. Ты придумываешь себе приключение, заполняя пустоту в сердце. Я ведь все понимаю, милая. Я всю жизнь прожила с этим чувством. Мне было трудно, и с тобой никак не получалось найти общий язык.
– Я выросла, мам. Хватит. Никуда я не поеду. Мы прекрасно сосуществуем в своих мирах. Ни ты, ни я уже ничего не хотим менять в наших отношениях. – Саша освободилась от материнского объятия. – Мне не был нужен совет. Я старалась быть честной, вот и все.
– Ты не знаешь, чего хочешь. Ты придумала себе забаву: очередной капкан для взрослого мужчины, убитого горем, растерянного, отчаявшегося. Саша, умоляю тебя, остановись!
– Ты все сказала?
– На этот раз все!
– Тогда не буду тебя задерживать…
Римма Григорьевна покачала головой, бросила на дочь взгляд, полный осуждения, и вышла из кухни. Саша не торопилась провожать гостью, услышав звук закрываемой двери, облегченно вздохнула. Такая же история уже случилась в ее квартире не так давно, с Симоной. Та же тема, тот же исход, только с подругой Александра уже успела помириться, а вот с мамой будет, как всегда, сложно.
Выглянув в окно, Саша увидела, как мама медленно идет к остановке маршрутки. При взгляде на ее опущенные плечи, понурую голову у Александры защемило сердце. Да что же она, в самом деле, не жалеет никого. Ни себя, ни мать! Все намного проще. Саша загадочно улыбнулась, посмотрела на нетронутый кофе – Римма Григорьевна так и не выпила его.
Саша села, взяла чашку в руку. Сосредоточенно делая глоток за глотком, выстраивала мысли в логическую цепочку. Ей нужно только выйти из квартиры, сесть в машину и через час увидеться с тем, кто сейчас занимал все мысли. Иначе она сойдет с ума. Психолог, сошедший с ума, – какая проза, какое поражение. Нет. Это не о ней.
Приняв душ, уложив волосы, подобрав одежду, обувь, сумку, аксессуары, косметику, духи, Саша устало вздохнула. Она придирчиво осматривала себя в огромном зеркале шкафа-купе в прихожей. Добавила к весьма впечатляющему ансамблю любимые солнцезащитные очки и только теперь взглянула на часы. Их она купила себе, когда только открыла практику. Как бы начала новый отсчет времени, но носила очень редко. Теперь они казались кстати.
Летний вечер радушно встретил ее уже не таким изнуряющим теплом. Саша довольно быстро выехала за городскую черту и помчалась по трассе. Красивая женщина за рулем красивого автомобиля – Лескова чувствовала себя окрыленной. Увидев ориентир – автобусную остановку с плохо читаемой надписью «Зори», свернула с трассы. Ухабы проселочной дороги слабо сочетались с идеальностью картины, созданной воображением Александры. По обе стороны от дороги росли густо посаженные деревья. Разные, не сочетающиеся друг с другом, как будто кто-то обронил саженцы и нарочно устроил этот красивый лиственный хаос. Светлана сказала, что их дом находится в самом начале садоводческого кооператива. Саша не сомневалась, что без труда найдет Прохорова, и не ошиблась.
Уже издали она увидела седого мужчину, стоящего у забора, увитого виноградом. Прохоров укреплял лозу, подвязывал, распределял, любовался. Лескова осторожно притормозила, почувствовав, что каждая секунда приближает развязку истории, которой уже больше двадцати лет, которую, быть может, Саша сама придумала. Вот он – конечный пункт следования.
Оставив машину у забора, Лескова боялась посмотреть налево: она не представляла выражения лица Дмитрия. Захотелось зажмуриться и сидеть неподвижно, ожидая, пока он отзовется первым. Пауза затягивалась, а хозяин не спешил встречать незваную гостью. Он был поглощен своим занятием, а может, только делал вид. Саша закрыла окно и вышла из автомобиля.
Она была уверена только в одном: выглядит шикарно, сногсшибательно. Ни один из тех, кто добивался благосклонности Лесковой, не устоял бы перед ней такой. Когда Римма Григорьевна спрашивала о цели ее встречи с Прохоровым, Саша не хотела признаваться в желании вызвать у Прохорова если не былое чувство, то, по крайней мере, интерес к себе как к женщине. Это было очень самонадеянно, если учесть, какие события снова свели их вместе. Поэтому Александра необычайно волновалась. У нее дрожали руки, подгибались колени. Каблуки сослужили плохую службу. Хотелось снять их и идти босиком, но созданный с такой тщательностью образ мог бы разрушиться.
– Добрый вечер, – улыбнулась Саша, подойдя вплотную к забору.
Провела ладонью по виноградным листьям, коснулась недозрелых гроздьев. Руки мешали, их нужно было куда-то девать, чтобы не так явно проступало волнение, а Прохоров не спешил отвечать. Он молча смотрел на Александру, как будто видел ее впервые и не понимал, что она здесь делает. Саша неловко переминалась с ноги на ногу. Осмотревшись по сторонам, добавила:
– Ты не пригласишь меня в дом?
Дмитрий Ильич открыл калитку, жестом приглашая Лескову войти. Все еще не произнес ни слова, с недоумением смотрел на свою гостью. А она шла за ним, едва поспевая на своих высоченных каблуках. Выхватила взглядом небольшую елку, цветник, нуждающийся в уходе, беседку, увитую виноградом. Поднялась по ступенькам дома, внешне казавшегося достроенным, законченным. Но внутри на первом этаже царил беспорядок и строительный беспредел: застывший раствор в емкостях, горки кирпичей по углам, мешки со строительным материалом. Прохоров молча стал подниматься по винтообразной лестнице, ведущей на второй этаж. Саша – за ним. Стук каблуков уже раздражал ее. Она пожалела, что не оделась менее претенциозно.
Просторная гостиная была выполнена в светлых тонах. Мебель из ротанга как нельзя кстати вписывалась в интерьер. Дмитрий сел на одно из кресел, не собираясь, по-видимому, придерживаться общепризнанных правил. Указал Саше на кресло напротив. Покачивая ногой, он смотрел в сторону веранды, освещенной оранжевыми лучами уходящего солнца.
– Извини, я не думала, что ты настолько не рад мне, – Лескова положила сумочку себе на колени, нервно постукивая пальцами по прохладной коже, усыпанной стразами. Сейчас эта помпезная сумка казалась Саше совершенно лишним аксессуаром, который нужно было оставить в машине. Как ни странно, Александра все еще переживала по поводу своего внешнего вида и того впечатления, которое произвела на мрачного, молчаливого хозяина.
Сам он выглядел усталым, похудевшим. Саша подумала, что Дмитрий поседел еще больше с момента их последней встречи, а со щетиной она вообще видела его впервые. Ему идут гладко выбритые щеки и тонкий аромат одеколона, который всегда исходил от него. Такая неухоженность могла украсить разве только в юности, прибавляя набирающему обороты мужчине сексуальности.
– Ты зачем приехала? – снова этот голос. Саша почувствовала, как мурашки побежали по телу, вернув ей ощущения многолетней давности, когда ей так нравился голос Дмитрия.
– Я подумала, что тебе совсем плохо.
– Ты способна мне помочь? – иронично улыбнулся Прохоров. – Кажется, мы все выяснили в нашу последнюю встречу.
– Нет, не все. Я прекрасно помню, о чем мы говорили, каждое слово.
– И то, что я в очередной раз попросил тебя не попадаться мне на глаза? – Дмитрий подошел к Саше. Она поднялась, сумка соскользнула на пол, но никто этого не заметил. Отбросив все страхи, Александра прямо посмотрела Дмитрию в глаза.
– Не только это, Дима. Ты сказал, что твоя жизнь – вереница ошибок, а я – что их можно исправить или попросту вычеркнуть из памяти. Забыть! Выбрать себе другую жизнь и быть счастливым!
– Плохой психолог. Сейчас ты говоришь не то, что я хочу услышать.
Саша кивнула головой в знак согласия. Вот еще один человек сказал то, что она и сама поняла. Когда не в силах справиться с собственными проблемами, не стоит пытаться помочь другим. Сколько лет она обманывала себя, не задумывалась над тем, что представляет собой ее жизнь. Чем она наполнена? В чем ее смысл? Хорошо оплачиваемая работа, красивая квартира, дорогой автомобиль – все то, что на самом деле такая мелочь в сравнении со смехом ребенка, бросающегося тебе на шею, с поцелуем мужа, когда он, просыпаясь, не может удержаться от порыва нежности.
