4. Смертоносный раб
Сверкнула молния, ее яркий белый свет ворвался в темницу и высветил спину стоящего у закрытых дверей Торана. Тот оступил на шаг и, когда раскаты грома сотрясли воздух, ударил со всей силы ногою в дверь. Послышался приглушенный громом треск ломающегося дерева – и та распахнулась, впустив внутрь свежий холодный воздух. Вытерев с лица капли дождя, Торан прикрыл дверь, оставив щель толщиною в ладонь, и стал ждать следующей вспышки молнии.
Еще вчера днем он заметил, что запор двери держится на честном слове, однако вместе с радостью это вселило в его душу и подозрение.
Приникнув к щели, он всматривался в исполосованную линиями дождя темноту. По небу прошла извилистая линия, стало светло, как днем. Торан увидел закрытый шатер Хантыса и обильно орошенную дождем землю.
Подождав несколько мгновений, пока глаза привыкнут к темноте, он вышел, плотно закрыв за собой дверь. Потоки дождя обрушились на него, однако Торан не обращал на это никакого внимания. Он быстро пошел по направлению к дому, где держали Литин и ее брата. Ноги его скользили по быстро превращающейся в непроходимую жижу земле. Шум дождя перекрывал его хлюпающие шаги, а темнота скрывала крадущуюся фигуру.
Он уже был совсем близко от цели, когда вновь сверкнула молния, а вслед за ней, сотрясая воздух, прогремел гром.
Ослепленный на мгновенье Торан подскользнулся, но удержал равновесие и, чертыхнувшись, продолжил свой путь.
Сняв засов с двери нужного дома, скользнул внутрь и тут же прикрыл за собой дверь. Оказавшись в кромешной темноте, постоял секунду, а потом тихо прошептал:
– Литин!
Ответом ему был приглушенный стон, будто хотел что-то сказать человек, которому заткнули рот.
– Попался! – донесся из темноты победоносный голос Хантыса, и вслед за этим несколько раз чиркнуло огниво, однако отсыревший факел не хотел загораться.
В маленькое окошко темницы ворвался свет сверкнувшей молнии, и увидел Торан Хантыса и двух кочевников с обнаженными саблями в руках, а на полу – связанных вместе Литин и ее брата.
Вновь мрак накрыл темницу, и искры огнива никак не могли осветить ее.
– Проклятье! – прорычал Хантыс. – Да зажги ты его!
Прогрохотал гром, за ним последовала еще одна молния, и в свете ее увидел один из кочевников Торана в шаге от себя, а в следующий миг, получив сокрушительный удар, подобный удару молота о наковальню, отлетел назад, выронив саблю.
Комната вновь окунулась в темноту. Со злобным рычанием Хантыс рубанул по тому месту, где только что видел раба, однако сабля лишь со свистом рассекла воздух.
Раскаты грома сотрясли землю и практически заглушили звук нового удара и стук падающего тела.
Хантыс несколько раз рубанул вокруг себя саблей, рванулся к двери, в кромешной темноте налетел на стену и, выругавшись, только со второй попытки вывалился на улицу. Подскользнулся и упал лицом прямо в грязь. Когда поднялся, рыча и отплевываясь, то в ярком свете полыхнувшей молнии увидел стоящего на пороге Торана с саблей в руках, а за ним, в глубине темницы – ноги бесчувственно лежащего кочевника.
– Силен! – стараясь перекричать гром, проорал Хантыс, вытирая рукавом грязь с лица. – Получишь пятьдесят плетей!
– Я не помню своего прошлого, – сказал Торан, идя навстречу оскалившемуся Степному Псу, – но, по-моему, я никогда не был рабом!
Удары его обрушились на Хантыса, и тот, с трудом отбиваясь, вынужден был отступать. Улучив момент, кочевник сам пошел в атаку, замахнулся с намерением снести Торану голову, но тот пригнулся, сабля просвистела над ним, а Хантыс еле удержался на ногах, пропустив ответный удар, который оставил на его груди длинную кровавую полосу.
Кочевник закричал от боли и ярости, но крик его потонул в раскате грома. Оскалившись, как бешеная собака, ринулся он в безумную атаку – и замер. Сверкнувшая молния высветила острие сабли, пробившей его грудь насквозь. Округлившимися глазами Хантыс уставился в будто высеченное из мрамора лицо Торана, а тот высвободил саблю – и тело кочевника упало в грязь и по спине его забарабанили капли дождя.
Заткнув саблю за пояс, Торан подхватил за ноги тело поверженного врага и затащил в темницу. Освободив сестру и брата, он закрыл дверь на засов, и троица растворилась в темноте, озаряемой вспышками на небесах.
Грязь хлюпала под ногами лошадей, которые хоть и бежали медленно, но поминутно подскальзывались на превращенной в скользкую жижу земле. Потоки дождя обрушивались на всадников, чья одежда уже насквозь промокла и не спасала от порывов холодного ветра.
Они решили двигаться не в сторону территории племени Литин, а в противоположную, где на каменистом плато обитали другие враждебные кочевникам племена. Правда, Литин не знала, как примут их там, но, наверное, лучше, нежели Степные Псы после побега.
Лошадь Аркея подскользнулась и вместе со своим седоком оказалась в луже. Торан и Литин помогли ему подняться, однако юноша отказался залезать на лошадь, захныкав:
– Мы едем уже целую вечность…
– Всего лишь пару часов, – парировала его сестра.
– …а этот дождь все идет! Давайте его переждем!
– Какой смысл пережидать дождь под открытым небом? – удивился Торан.
– Здесь есть старинный разрушенный замок, – Аркей вздрогнул от потрясшего небо и землю грома, – в нем наверняка найдется сухое место!
Торан вопросительно посмотрел на Литин.
– Да, есть, – подтвердила та, вытерев с лица воду, – но как мы его найдем?
– А зачем его искать? – хитро улыбнулся Аркей. – Вот он!
Посмотрели они в указанном направлении и в сполохе молнии увидели очертания какого-то строения.
– Почему ж ты так долго держал нас под ливнем?! – рассердился Торан и, подхватив юношу, забросил его в седло.
В спышках света разрушенный замок казался зловещим, однако троица мчалась к нему, чтоб поскорее укрыться от дождя.
Они завели лошадей под карниз, а сами, спотыкаясь о камни, наощупь пробираясь вдоль стен, нашли какое-то сухое помещение и, выжав мокрую одежду, устроились на холодном, но сухом полу.
– Кто построил этот замок? – спросил Торан в перерыве между раскатами грома.
– Древняя раса, пришедшая сюда из-за моря…
– Из-за моря?
– Да, с той земли, где лежит сейчас Пантрия…
– Пантрия? – вновь переспросил Торан.
– Ах, да, – вздохнул Аркей, – ты же не помнишь! Это большая сильная страна, что лежит за морем… Однажды, три весны назад, я говорил с пантрийским купцом. И твой говор очень похож на его.
В отблеске света увидел Торан, как кивнула в знак согласия Литин, и понял, почему их речь казалась ему такой странной и неправильной.
– Расскажи мне о Пантрии…
Торан проснулся от какого-то шороха. Все клетки его тела просто кричали об опасности. Не открывая глаз, понял он, что уже утро, а также то, что над ним кто-то стоит.
– Просыпайся, шакал! – услышал чей-то голос и вынужден был открыть глаза.
Над Тораном, держа лезвие сабли в сантиметре от его шеи, стоял тот самый высокий худой кочевник, что вчера вечером прошелся сорок раз кнутом по спине беглого раба. У дыры в стене, отрезая путь к бегству, стояли с обнаженными саблями еще три Степных Пса.
Аркей открыл глаза и вскрикнул от испуга. Бросив на него злобный взгляд, худой сказал:
– Думали уйти от нас? Поганые шакалы, да ни один раб не избегал нашего наказания, тем более за убийство кочевника! Ты убил Хантыса?! – сабля коснулась шеи Торана.
– Не сам же он накололся на клинок? – нагло заявил тот.
Лицо худого исказила злобная гримаса:
– Ты будешь умирать долго!
Он стоял полубоком к Аркею, не считая, что тот может нести угрозу. Но юноша, закусив губу и переборов сковавший его страх, ударил Степного Пса по ногам сзади. Удар этот не причинил ему никакого вреда, однако он на какое-то мгновенье отвлекся.
Схватив его за запястье, Торан сильно дернул вниз, и кочевник, не удержавшись на ногах, начал свое падение. Торан вскочил с быстротой леопарда, выхватил из рук падающего кочевника саблю и молниеносным ударом снес ему голову. Замершие Степные Псы с ужасом взирали, как отрубленная голова прокатилась пару шагов и остановилась лицом к ним.
– Это тебе не кнутом махать!!! – сказал Торан, обращаясь к голове, и отпустил руку обезглавленного кочнвника. – Кто еще желает мне мучительной смерти?
Оставшиеся Псы вздрогнули, когда на них упал пронительный взгляд серых глаз. Переглянулись, ведь численное превосходство было на их стороне, но тут же, не сговариваясь, бросились наутек.
Аркей вскочил на ноги:
– Ты был воином!!! Как говорил пантрийский купец, клянусь Повелителями, ты был воином! Да еще каким!!!
– Кто такие Повелители? – спросил Торан, быстро облачаясь в высохшую одежду.
