Эсфирь Коблер - Сны и сновидения

Ознакомительная версия.

Следующая охота была особенно удачной, и все сказали, что это я помог. Постепенно я стал также нужен как вождь. Он говорил, что видел такое, как я делаю на стене, давно, маленьким, когда жил далеко от большой воды в другой пещере, что каждый из нас и охотник и зверь, и мы должны перед охотой показать зверю, что мы его не боимся, любим, но должны убить, чтобы съесть. Мы брали шкуры тех, кого хотели съесть и показывали, что мы будем делать, а я на стене изображал, как все будет. И мы так готовились к охоте, что почти всегда воины приходили с добычей, а я с рыбой. И всем было хорошо. Но ночью мне было страшно. Мне снились странные сны. Будто я живу в какой-то прозрачной пещере, там, где летают птицы, а внизу бегают какие-то жуки, на которых ездят двуногие. Я кричал от ужаса и просыпался. Я рассказывал племени эти сны, и все качали головой, а вождь говорил: Ты видишь далеко, через много лун вперед, ты сын неба и оттуда свалился, но там не так хорошо как у нас, поэтому тебе страшно.

Сны снились мне каждую ночь, и я не хотел закрывать глаза. Я стал сидеть под луной, без света большого огня, когда вокруг темно, у большой воды. Было холодно, но хорошо. Иногда ко мне приходила Ло, и мы сидели тихо-тихо рядышком. Но чаще я был один. Я думал. Вот там далеко ночь и день падают в большую воду, и большой огонь с неба падает туда, в большую воду, значит, они подчиняются большой воде и она великая Большая вода держит все, а на чем держится она? А еще мне нравилось смотреть, как падает большой огонь в большую воду. Это было так красиво!

Огонь распадался на много-много цветов, они цвели на небе, а не на земле, потом огненный шар падал в большую воду, и сразу становилось темно и появлялись маленькие огоньки – это светились глаза ночных зверей, смотревших за нами. Потом приходил ночной шар, и стая зверей, кормившихся возле пещеры, начинала выть, они пели песню ночного огня.

Как-то раз один маленький зверь отбился от стаи и подполз ко мне, когда я сидел у большой воды. Он болел и он подполз погреться возле меня, но и меня он согрел, а когда я взял его в пещеру, он не кусался, а стал греть меня, и всегда стал лежать возле меня, даже если рядом была Ло. Я отдавал ему кости после охоты или еды, а он всегда был рядом и спас меня, когда зверь с копытом хотел меня убить. Вождь только качал головой: Ты не такой как мы и воющий зверь это чувствует. Он сделал тебя своим талисманом, он хочет быть с тобой даже в пещере, хотя другие из стаи сидят только у входа.

А еще мне вдруг перестало нравиться, что другие самцы берут Ло.

Я стал забирать ее с собой. И мы часто лежали вместе под скалой у большой воды: я, Ло и воющий зверь, и нам не надо было никого больше, но разве мы могли охотиться, когда нас так мало? А потом Ло родила мальчика, и он не был таким черным и шерстяным, как другие и вождь сказал, что надо смотреть хорошо это или плохо, каким он будет воином.

Скоро племя увидело, каким воином стал я. Пришли люди из другой пещеры, далеко от большой воды. Там, наверно стало меньше мяса и кореньев. Они хотели убить нас и занять нашу пещеру. Мы бежали от них в пещеру, и вождь велел закрыть ее большим камнем, но я сказал, что мы умрем без воды и пищи, когда не сможем охотиться. Я сказал, что мы наверху, а эти люди внизу и надо набрать много камней и кидать в них и взять заостренные палки и убивать как животных, мы так и сделали. Мы победили их. Они убежали, а те, кто были убиты, стали нашей добычей. Племя жарило их и ело, все брали те куски, силу которых хотели получить. Но я не смог есть похожего на меня. Я только взял мертвую плоть вождя, высушил ее и отдал Ло. Она сплела веревку из травы, вплела туда мой дар, и мы вместе радовались такой добыче.

Мне было хорошо. Но я все время думал, кто я, почему я не похож на других из пещеры или тех, кто живет далеко; а где живет большой небесный огонь, откуда появляется ночной огонь, на чем стоит большая вода? Мои мысли – это была моя работа, и часто в пещере стали делать то, что я говорил. Когда шли на охоту, вождь не брал меня с собой. Ты должен думать, – говорил он. Когда родились и другие дети, похожие на меня, я обратил внимание на равное количество лун, предшествовавшее рождению. Я увидел, что дневной огонь неизменен и прекрасен, но иногда он жжет невыносимо, а иногда гневается, и обрушивает на нас небесную большую воду, чтобы было холодно и страшно, потому что с неба на нас кричат и пускают небесный огонь на землю. А вот ночной огонь не столь страшен и велик, но он все время меняется.

Я стал складывать камни по мере того, как менялся ночной огонь и увидел, что изменение повторяется через равное количество отложенных камней. Когда я сказал об этом вождю, он потряс руками и сказал: Ты разговариваешь с высшими духами. Ты сможешь договориться с ними об удачной охоте и о добрых зверях; чтобы у нас было много мяса и рыбы и кореньев. Наши женщины много рожали, мы стали сильными и выгнали врагов из соседних пещер.

Но вождь и все старшие в племени считали, что в каждом камне, в каждом дереве, в траве есть высшие существа, любящие или не любящие нас. А я говорил, что есть кто-то один, кто сотворил небо и землю, траву и животных, ночной и дневной огонь, Тот, кто есть все. Он смотрит на нас и чего-то ждет, но я не знаю, не помню – чего. Вождю очень не нравились эти слова. Он говорил, когда вспомнишь, что от нас ждет небо, тогда и будешь объяснять нам, а сейчас мы живем по-своему, почитая духов вокруг нас.

Я стал забирать на холм возле большой воды, своих детей, своих женщин, а когда воющий зверь принес потомство, то и его со щенятами. Я просто хотел показать всем, как прекрасна большая вода, когда в нее падает небесный огонь, как сверкает вода и небо, когда они соединяются и однажды, глядя на все это, мне показалось, что из облаков выглянул прекрасный лик и любовался вместе с нами. Я упал на колени и завыл как мой друг – зверь. Я еще не знал, какую песню сложить.

Вождь и многие обитатели пещеры начали возмущаться. Одни говорили, что я такой же чужак, как и другие не из их пещеры, и должен умереть. Некоторые говорили, что я принес племени удачу, у нас славная охота, мы победили врагов, я сделал много детей, звери, охранявшие пещеру, дружат теперь с нами и еще – я приручил небесный огонь, который никогда не гаснет в пещере, потому что я строго слежу за этим. Вождь прекратил подобные разговоры, сказав, что не может запретить мне думать по-своему, но будет ждать знака свыше.

А я наблюдал за растениями: когда одни умирали, другие оживали; за рождением детенышей, которые появлялись в определенное время, за тем, как менялся и вновь возвращался к кругу ночной огонь, все было повторяемо, но было другим, каждое по-своему прекрасным. Я рассказывал обо всем этом своим детям, они резвились вокруг меня, но слушались меня больше, чем вождя, потому что считали, что я прав. Вождь долго думал. Он смотрел на всех нас хмуро, но не недовольно. Просто он постоянно думал. Многие же не любили нас. Мы были другие.

Часто и мои дети и я спали вне пещеры, если было тепло. Нас стерегли наши друзья – воющие по ночам. Если в пещере стоял запах пота и вони, то под небом – сухо и свежо. Но когда начинались дожди, надо было жить в пещере, делить со всеми оставшуюся пищу или вырывать у слабейших. Мне не нравилось это. Не нравилось это и вождю, он не хотел, чтобы нас было меньше. Однажды он встал посреди пещеры. Заставил всех замолчать и сказал:

– Ты, упавший с неба, ты принес нам удачу. Уже много лун ты с нами и мы сильны. Но нас стало много для одной пещеры и думаешь ты и твои дети по-другому. Ты должен найти следующую пещеру и другое место для охоты. Мы научим твоих детей охоте, остальное ты и твои женщины смогут сами, а потом вы уйдете.

Я был очень опечален. Но я понимал, что так лучше. Я чаще стал смотреть на большую воду, на облака, где я увидел Лик все Сотворившего. Я думал теперь, что большая вода лежит на большой рыбе, такой огромной, которую однажды большая вода выбросила на берег, что Лик Сотворившего Великое наблюдает за нами и надо делать так, чтобы Он не сердился, а желал помочь нам. Я думал о том, куда же мне идти с женщинами, детьми, с животными, воющими по ночам? Однажды ночью я был один и задремал. Проснулся я, когда дневной огонь вставал из-за холмов. Над большой водой реял туман, и розовело небо. Прохлада и тишина давали радость. Вдруг на воде я увидел фигуру, всю в золотом сиянии и розовом свете, с прекрасным ликом Того, Кто смотрел из облаков. Он протянул руки и указал на холмы, туда, где вставал дневной огонь. Тотчас видение исчезло. Я понял, что должен забрать своих женщин, детей, воинов, пожелавших уйти со мной, зверей, которые пойдут за мной, и уйти за холмы, чтобы в вечных странствиях заселить то, что создал Он. И мы вышли из родной пещеры, славя Его.

Ознакомительная версия.