У меня есть добрые друзья в США. Причем это американцы – двое из которых по-настоящему влюблены в Россию, в ее культуру и традиции. И вот в 91-м команда из двух американских супружеских пар высадилась в Москве, и я решил приложить все силы, чтобы влюбить их в нашу страну. Еще в аэропорту Джеф, а именно он был «повернут» на нашей стране, сообщил, что перевел на английский все мои песни, которые я ему переслал, и даже срифмовал их. А еще мне было объявлено, что посещение России не будет иметь завершенный вид, если он не выпьет «на троих». Не знаю, откуда он эту информацию зацепил, может, из фильма «Кавказская пленница», но он знал, что пароль для поиска компании – три пальца, делающие соответствующие движения. Отклик – те же движения будущего компаньона, теми же тремя пальцами. Джеф несколько раз напоминал мне о своем желании распить горячительное в компании со мной и еще одним незнакомцем. И вот я созрел для этой акции. Наш поход на рынок – четыре ярко одетых американца и мы с женой – тоже пара, на которую обращали внимание жители города. Я вообще производил впечатление человека, который выпрыгнул из телевизора. И спектакль начался. Должен заметить, что у меня на Черемушкинском рынке, где разыгрались эти события, был приятель, который торговал медом. Звали его Юра. Я попросил жену сделать отвлекающий маневр, а сам быстро рванул к Юре.
– Юра, помоги, друг.
– Что сделать?
– Надо сыграть спектакль «На троих», с пальцами, со всеми делами. Поможешь?
– Конечно.
– Держи деньги. У тебя есть кто-нибудь, кто сгоняет в магазин?
– Найдем…
И вот перед ошарашенной публикой популярный артист и высокий ярко одетый иностранец в возрасте идут между торговыми рядами, делая известные движения пальцами, сопровождая это в высшей степени независимым выражением лица.
– Джеф, смотри, – сказал я и указал на Юру, который тоже шевелил тремя пальцами.
Мы подошли к продавцу. Короткие переговоры увенчались успехом. Я достал деньги, Юра добавил свою пайку и какой-то его подмастерье рванул за спиртным. Было лето, жара, начало девяностых, в магазинах полное отсутствие присутствия. Вино было в бутылке 0,7, по-моему, даже без этикетки, но, «если я чего решил, то выпью…» Короче, Юра взял стакан, а по регламенту пить надо было в подъезде из одного стакана, и мы отправились в соседний дом.
Противное, теплое, липкое сладкое вино было выпито, причем попутно я Джефа научил, как надо закусывать «мануфактурой» (занюхивать рукавом). Джеф был в восторге – он прикоснулся к истокам культуры и традиций великой России. А я почувствовал себя гостеприимным хозяином.
Рок-н-ролл… Я за долгие годы жизни (помните Станиславского «Моя жизнь в искусстве»), скажем так, в развлекательном виде музыки ни разу не услышал определения, что же такое рок-н-ролл… Наиболее мудрые, те, которых величают патриархами, говорят, что это образ жизни. И дабы не оставить формулу «Секс, наркотики, рок-н-ролл» без одной из составляющих, расскажу еще одну историю, которую с большими допущениями можно использовать для раскрытия нашей формулы. Ну да, так мы жили, да таков был образ нашей жизни, а рок-н-ролл это или нет – судите сами… Барабан и бас были синтетическими, но драйва все равно было в достатке.
В 1979 году, вернувшись вместе с «Пламенем» из поездки на Мадагаскар, я привез с собой сорок незадекларированных долларов. Покупая себе кассетник, я жене ничего не успел приобрести. И вот эти доллары жгли мою душу и карман. И подоспела поездка в ГДР. Решено было там истратить мое валютное богатство. Но доллары незадекларированы, как их провезти мимо таможенников. Расширенный семейный совет, в который был включен Володя Буре, решил, что я проколюсь на границе – не гожусь в несгибаемые разведчики.
– Да они тебя на раз раскусят; они же блестящие психологи, – сказал Буре.
– Что делать?
– Это ты уже сам решай.
Бессонная ночь, и я иду к отцу за советом. Кто не знает, скажу, что за эти несчастные доллары я мог стать невыездным на всю жизнь. И мы стали с отцом искать, где спрятать валюту. И нашли… Я снял струны на гитаре, затем разобрал звукосниматель, и в паз для съемника мы спрятали крепко спрессованные американские рубли. Потом звукосниматель и струны были водворены на место. Комар носа не подточит… если даже решат искать деньги в тайнике, поезд придется задержать минимум на час.
– И все равно, – сказала жена, осмотрев нашу работу, – лучше напейся пьяным, чтобы ты ничего не смог сказать лишнего. Это будет твоя двойная защита.
И вот я в поезде «Москва-Вюнсдорф». В этот вечер наш барабанщик Витя Дегтярев справлял день рождения и проставлялся. Я понял, что мне не надо решать гамлетовский вопрос «Пить или не пить?». Пить!!! И я неожиданно для всех потребовал налить себе полный стакан водки. Никто от меня такой прыти не ожидал, и все с интересом уставились на Малежика. Очень артистично, оттопырив в сторону мизинец, я съел содержимое стакана и промокнул салфеткой губы. Я не задыхался, не требовал срочно что-нибудь закусить… Нет, выдержав паузу в 10–15 минут, я ушел в купе и забрался на верхнюю полку. Я был уверен, что действия алкоголя хватит до границы. И артист уснул. Но организм, приняв небывалый объем алкоголя, отказался жить по моим правилам. Думаю, часа через полтора, алкоголь настойчиво вместе с дегтяревской капуздочкой и колбаской решили вернуться назад и что-то там высказать мне и нашему барабанщику. Я понял, что «не дотяну» до туалета и в качестве гигиенических салфеток стал использовать свое белье, носки и прочее… Потом я это все сгреб в кучу и пошел в туалет стирать в холодной воде. От водно-постирочных работ я протрезвел окончательно и бесповоротно. Зеленый от волнения я встретил погранцов. Когда они вошли, я не мог ничего сказать. За меня отвечала Ира Шачнева. Спасибо ей, ей-богу…
– Что, перебрал, гитарист? – спросил солдатик.
– Чуток, – это Ирина.
– Ну ты уж не увлекайся, поспи… – Был приговор бдительных часовых границы, вошедших в положение мужчин.
Но это еще не все… Потому что провезти деньги – это полдела. И в городе Карл-Маркс-Штадт мы с Ириной решили осуществить поход в интершоп за джинсами.
– Значит так, Малежик, ты свой мохеровый шарф сними, потому что все советские в мохере.
– Хорошо.
– Я первая беру на себя функции проводника к интершопу, а потом уж ты…
И мы пошли… Сначала Ирка повела нашу компанию контрабандистов-валютчиков, а потом я должен был уточнить нашу дислокацию и определить «направление главного удара». И я начал искать «языка», чтоб, пленив его, узнать азимут нашего движения. Я долго вглядывался в лица, в походку, в манеру одеваться прохожих. Я пытался найти человека, который говорит по-английски. Немецкого, кроме «гутен таг», я не знал. И наконец, я его вычленил из толпы, решительно подошел к нему и спросил:
– Sorry. Where is intershop? (Извините, где находится интершоп?)
– Чего-чего? – был ответ мне.
Надо бы еще про секс… А чего про него писать? Секс он и есть секс. Про него говорят, когда его нет. Поговорим поэтому потом, пока лучше им заниматься.
О строительных работах на дороге в ад
Мы сидели с Александром в одном из спортбаров города Сочи и неспешно вели беседу, потягивая пиво и изредка бросая взгляд на телевизионный экран. Там был перерыв матча команд, борющихся за европейские кубки. В эфире были «Новости»… В разделе «Спорт» диктор начал рассказывать о параолимпийском движении, о том, какое важное значение… о том, что лидеры нашего государства внимательно отслеживают… В общем, фразы, которые стали повседневными и перестали волновать…
– А ты знаешь, Путин мне предлагал быть одним из координаторов Параолимпийских игр в Поляне?
Саша – красивый, с лицом голливудского актера парень (а для меня все, кто моложе сорока пяти являются молодыми людьми), был прикован к инвалидной коляске. Но он был человеком, который не потерял ни себя, ни любовь окружающих к себе. Более того, то, как он боролся и жил со своим недугом, вызывало всеобщее уважение к нему, а то, как любила и млела его жена Наташа, – тема для отдельного рассказа. Успешный бизнесмен, Кулибин, в руках которого все горело, был стопроцентным мужиком, знающим, где и как заработать деньги и как эти деньги потратить, чтобы они принесли радость самому себе и близким. Потеря возможности самостоятельно передвигаться, хотя он сумел сделать все, чтобы своими проблемами не загружать близких, – результат глупого (а бывают умные?) несчастного случая. Саша решил подремонтировать автомобиль, влез под него, предварительно поддомкратив. Машина сорвалась с домкрата и придавила Александра, серьезно повредив позвоночник. Никакие врачи ни в России, ни в Германии, ни в Израиле не смогли ему помочь. Помогли близкие – любимая женушка, дети, друзья.
– У меня не было времени жалеть себя. Я работал, слава Богу, голова и руки не пострадали, компьютер – величайшее достижение человечества. Правда, пришлось сделать специальные съезды, чтобы выезжать из дома, а потом возвращаться в него. Но это мелочи. Знаешь, вот эти соревнования параолимпийцев – это не только для них самих. Это же пример для тысяч людей, теряющих ориентиры в жизни после травмы, после потери близких. Помнишь, в школе мы проходили «Повесть о настоящем человеке» Бориса Полевого, о Маресьеве, летчике, который потерял ступни и тем не менее сумел победить недуг и себя, да и окружающих его людей, и сумел сесть за штурвал самолета и взлететь в небо. А «Как закалялась сталь» Н. Островского? Сейчас эти книги проходят в школе?
