– Ну, в колонию она бы не загремела в любом случае, – сдержанно заметила я, решив сейчас не сообщать, в какую именно сумму Вадик оценил свое кольцо. – Я ведь с Хисейкиным договорилась…
– Квартиру ему отдать? – опять засмеялся Кротов. – Да я уж в курсе! А ты уверена, что он бы забрал заявление? Да бог с ним! Все уже позади…
– Вы… ты уверен? – спросила я Кротова.
– Я именно для этого морду ему набил, – с нескрываемой гордостью ответил мне Андрей Алексеич.
– Что сделал? – ужаснулась я.
– Мор-ду на-бил, – по слогам повторил Кротов. – Вообще-то хотел порадовать одну нежную блондинку средних лет…
– Мама молодая… – услышала я тихий голос сзади и почувствовала, как Ийка прислонилась ко мне всем телом. Я обняла ее одной рукой.
– Мама молодая и красивая, и вполне достойна, чтобы… – Кротов замолчал.
Я тоже не знала, что сказать. И Ийка молчала. Зато из комнаты раздался крик:
– Восемна-адцать! Восемнадцать людоедов под кроватью! Я точно знаю! – кричал Гриша, на удивление громко и радостно.
– А-а-а… – закричал в ответ Владик, испуганно и тоже очень громко, но сюда не прибежал, значит, игра была интересной.
– Хисейкин забрал заявление из милиции? – спросила я о главном. Ийка оперлась головой мне о плечо и приятно, щекотно сопела в ухо.
Кротов кивнул.
– История закончена, Саша. Не сомневайся. Нужны будут подробности – милости просим на велосипедную прогулку. Ты катаешься на велосипеде? – спросил он Ийку коротко взглянув на нее.
– Да, – тихо ответила она, стоя у меня за спиной.
– И я… – сказал Кротов, опять глядя на меня.
Я чувствовала, что Ийка не отрываясь смотрит на него. И чувствовала, как бьется ее сердечко, где-то рядом с моей лопаткой. И я, кажется, догадывалась, как она смотрит на бравого капитана Кротова.
– Мы пойдем с вами кататься, – ответила я за всю честную компанию, хотя пока приглашена была только я.
– Не сомневаюсь, – ответил Кротов. – Иначе бы не стал бить морду такому уважаемому человеку. Хотел покорить ваши сердца. Мне это удалось?
Я засмеялась и еще крепче обняла одной рукой замершую за моей спиной Ийку. И подумала, что, похоже, для всех для нас начинается новая жизнь. Я это чувствовала. Нет, я это знала. И тут Ийка сказала:
– Я нарисовала один рисунок, пока… – и замолчала.
Кротов засмеялся:
– Пока сидела под арестом в своей комнате с двумя бойницами?
Ийка подняла на него глаза, снова опустила и кивнула.
– Показать? – спросила она, не поднимая головы.
– Конечно, дочка, – ответила я как можно мягче, чувствуя ее смятение.
Ийка не шевельнулась.
– Покажи, пожалуйста, – улыбнулся Кротов.
Ийка пошла в комнату и довольно быстро вернулась с рисунком в руках. Она повернула его к нам и так встала в проеме дверей.
Это был лист серого картона, то ли обложка папки для бумаг, то ли оторванный и аккуратно загнутый по краям кусок большой коробки из-под обуви. Кротов заинтересованно рассматривал рисунок, выполненный… Я не сразу сообразила, чем же Ийка рисовала – ведь ни акварель, ни темперу, ни пастель она с собой не взяла. Да, чем она рисовала – это тоже важно, но… Я во все глаза смотрела на картину. Да нет, этого же просто не может быть. Как она могла узнать?… Я перевела взгляд на Ийку. Та слегка порозовела и несколько секунд смотрела мне прямо в глаза.
– Ты только что ушла отсюда, мама. И поэтому берег пустой.
Да, это был тот самый берег, где «ветры пели и века», пустынный берег на маленьком островке Гозо. И огромное золотое небо, густой розовой полосой уходящее в море. Где я вдруг почувствовала себя крохотной, почти невидимой песчинкой в бесконечном и прекрасном мире. Похоже, Ийка щедро воспользовалась своей девчачьей косметикой, чтобы нарисовать эту картину… Да, точно, нежные переливчатые цвета и еле уловимый, родной запах апельсина с ванилью, ягодных конфет… Я аккуратно потрогала рисунок.
– Мам… – Ийка виновато посмотрела на меня. – Но у меня больше нечем было рисовать.
– Пленники во все времена были очень изобретательны, – потянулся Кротов, с удовольствием хрустнув руками, и опять прислонился к притолоке, как будто забыв, что еще недавно спешил на службу. – Красиво. Подаришь мне?
Ийка замерла.
– Знаешь, – я подошла к ней и крепко прижала к себе ее голову, – на самом деле я не ушла, а только иду сюда. Вот по этой дорожке. Видишь? Здесь тропинка огибает большой валун и выходит прямо к морю, точнее, к обрыву над морем. Я иду и смотрю на небо. И чувствую на своем лице сухой теплый ветер. И думаю о чем-то, что больше меня…
Ийка шевельнулась, и я ощутила на своем лице ее ресницы, мягко пощекотавшие мне щеку.
– А обо мне, мам?
Я засмеялась. Поцеловала ее тонкие светлые волосы, нежный теплый висок с беззащитной голубой венкой и взглянула на стоящего в углу нашей маленькой прихожей Андрея Алексеича. Кротов стоял и смотрел на нас, светясь своей собственной победой над тенями, носящимися в этом лучшем из миров. Кажется, он тоже ждал ответа.
Я никак не могла сказать им правду. Поэтому я только покачала головой и снова засмеялась.
На кухне что-то упало и со звоном покатилось по полу. В наступившей тишине я услышала оттуда тихий шепот и хруст. Левой рукой я крепко держала Ийку за худенькое плечико, а правой погладила ее по щеке. И видела, как улыбается Кротов, и пространство вокруг него как будто наполняется плотными разноцветными частичками радости. Я чувствовала, как намокает мое плечо от теплых Ийкиных слез. И глубоко-глубоко вдохнула откуда-то взявшийся у нас в квартире запах моря.
Возможно, это пахли мои собственные волосы. Ведь я только утром купалась в море. И забыла в номере заколку, не стала возвращаться, боялась опоздать на самолет. И не стала сушить мокрые волосы, все боялась опоздать… И это было так давно. Тогда, когда я еще не знала, что ждет меня в Москве. Боялась, сомневалась, не верила.
Удивительно. За несколько часов до этой минуты я сидела с мокрыми волосами в холодном, яростно продуваемом аэропорту, смотрела сквозь стеклянную стену на смело взмывающие в небо, кажущиеся совсем маленькими самолеты, считала до ста, и еще раз до ста, и еще – чтобы быстрее шло время, и никак не верила, что мой главный, беспомощный, глупый маленький ёжик вернется домой, и что тот, кто его приведет домой, покажется мне родным и близким, как будто я знала его так хорошо, давно-давно, а потом просто потеряла на много лет… Я сидела, смотрела на взлетающие самолеты и не верила, что и надо мной однажды засияют золотые небеса…
Февраль – ноябрь 2006 года
Откуда вы приехали? (англ.)
Я – из Конго-Браззавиля! (англ.)
Взять напрокат машину? (англ.)
«Маленькая пожилая леди мимо проходит…» (англ.).
Господи! Помогите! (итал.)
Спасибо, синьора! Спасибо за помощь! (итал.)
Спасибо, дорогая сеньора! (итал.)
Извините (итал.).
Пока! (итал.)
Из стихотворения Уильяма Йейтса.
Из стихотворения Эмиля Виктора Рью.
