Я стою и недоумеваю, как Елена к нему подберется. Кажется, что прошло несколько часов, прежде чем хлопнула дверь и раздался голос Елены:
— Нелла!
— Я здесь, — шепотом отозвалась я.
— Незачем прятаться. — Она входит в кладовую. — Его зовут Ренато Ланзара. И ему двадцать один.
— Двадцать один! — У меня упало сердце.
— Зато... да послушай: он живет в городе. Его отец — парикмахер.
— Почему я его раньше не видела? — думаю я.
— Нелла, он на семь лет тебя старше. Это немало.
Мне расхотелось идти на улицу. У меня нет сил с ним разговаривать. Я хочу только одного — побыть в одиночестве.
Глава вторая
Я шагаю за Ассунтой по Делабол-роуд. Солнце еще не встало, и Ассунта несет фонарь. Странно начинать в темноте свой первый день в новой школе.
— Пошевеливайся, — торопит Ассунта.
— Хорошо, — говорю я и прибавляю шаг, — жаль, что мы не можем поехать на трамвае.
Ассунта останавливается и сердито смотрит на меня:
— Спустись с облаков. Мы не можем себе позволить ездить на трамвае. И никогда не сможем.
Я молча иду за Ассунтой.
— Это Дивижн-стрит, — говорит она как бы между прочим.
— Она отделяет Розето от Бангора. В Бангоре живут англосаксы, и итальянцев они не любят.
Над пиками Голубых гор показывается солнце, и Гарибальди-авеню оживает. Мы шагаем по широкой улице, проходим мимо домов, из которых доносится детский смех и раздается запах еды: матери готовят завтрак, а дети с ними болтают.
Перед кондитерской «Марчелла» Ассунта останавливается.
— Подожди здесь, — бросает она мне и исчезает внутри.
Я разглядываю в витрине свадебный торт: идеально круглые коржи лежат один на другом, поддерживаемые сахарными колоннами. Колокольчик над дверью звякнул — вышла Ассунта.
— Держи. — Она протягивает мне небольшую коробку. — Папа велел купить тебе эклер. Съешь в обед.
— Спасибо, — говорю я и осторожно пристраиваю коробку в корзинку с завтраком. Милый папа! Он хотел, чтобы мой первый день в школе был особенным. Мне становится грустно оттого, что у нас, видимо, не хватило денег, чтобы купить эклер и Ассунте — в честь ее первого дня на фабрике. — Гляди, какой торт! У вас с Алессандро тоже такой будет?
Ассунта улыбается:
— Может, и будет.
Она довела меня до самой школы, огромного здания из красного кирпича, неподалеку от Гарибальди-авеню.
— Подожди внутри до звонка. Наверное, нескоро еще кто-нибудь подойдет — до занятий еще час. Пойдешь в канцелярию и представишься. Про тебя уже знают. Там тебе скажут, в какой класс попадешь. Фабрика в самом конце Фронт-стрит — чтоб ты знала, где меня искать, если что-то понадобится. Я заберу тебя в три пятнадцать. Уроки закончатся в три, так что тебе придется немного подождать.
— Подожду.
Я смотрю вслед Ассунте. Как только она скрывается из виду, захожу в школу. Иду по главному коридору мимо классов и заглядываю в каждую открытую дверь — чистые доски, ровные ряды парт.
— Что-то ищешь? — раздается у меня над ухом низкий мужской голос.
Я подскакиваю от неожиданности.
— Канцелярию, — неуверенно отвечаю я и оборачиваюсь. Тут я понимаю, что передо мной стоит один из папиных друзей. Я узнала его по огромным усам. Он был у нас на ферме, когда резали свиней. — Мистер Риччи?
— А, ты Кастеллука! — Он явно удивился.
— Да, сэр. Я Нелла.
— А я тут привратник. На трамвае приехала?
— Нет, мы пешком пришли. Моя сестра Ассунта работает на текстильной фабрике.
— До звонка еще долго. Идем со мной.
Мистер Риччи отвел меня в котельную. Тут стоят маленький стол и стулья. Он налил мне горячего молока из одного термоса и добавил туда немного кофе из другого. Потом и себе налил то же самое, только кофе побольше. Я достала из корзинки коробку с эклером.
— Это от моего папы, — говорю я, протягивая ему коробку.
— Он был бы рад поблагодарить вас за то, что вы обо мне позаботились.
Мистер Риччи открыл коробку и улыбнулся.
— Напополам, — говорит он и разрезает эклер на две части: большую отдает мне. — У меня тут в школе дочка примерно твоих лет — Кончетта. Мы зовем ее Четти. Она тебе все покажет. Думаю, вы с ней подружитесь.
Мистер Риччи допил кофе, доел эклер и пошел работать. Когда прозвенел звонок, я отправилась в канцелярию, и меня внесли в списки. Я оказалась в классе мисс Чилиберти. Я зашла в кабинет и протянула учительнице конверт из канцелярии.
— Нелла Кастеллука? — улыбнулась мисс Чилиберти.
— Да, мэм.
— Значит, ты пропускаешь восьмой класс и идешь сразу в девятый?
— Да, мэм. Мне четырнадцать лет. И я прочитала все книжки, какие читают в восьмом.
— Вот и хорошо. Посмотрим, как у тебя пойдут дела. Садись за последнюю парту во втором ряду.
Два ряда парт занимают девочки, один — мальчики. Всего человек тридцать. Как только я села, мне по плечу постучала круглолицая девочка с черными вьющимися волосами.
— Я Четти. Папа сказал, тебе нужно тут все показать.
Я благодарно ей кивнула. Оглядев класс, я поняла, что большинство детей одеты лучше, чем я. На одной девочке был даже пиджак из шотландки. Я надела свою лучшую юбку и белую блузку, но теперь, глядя на других, увидела, что одета неважно. Только у меня одной была корзинка с завтраком — я поспешно затолкала ее под стул.
Мисс Чилиберти начала с математики. Это не самый мой любимый предмет, но я старалась не отставать. Когда она отпустила нас на обед, я облегченно вздохнула. Тут гораздо труднее, чем в Делаболе, и мисс Чилиберти очень нетерпелива. Если ученик сразу не отвечает, она спрашивает следующего.
— Ты где будешь есть? — спрашивает Четти.
— Да где угодно. Во дворе, наверное.
— Во дворе? Но никто не ест во дворе.
— А где тогда?
— Дома.
— Дома? Мне слишком далеко до дома.
— Хочешь пойдем ко мне?
— С удовольствием. А завтрак у меня есть. — Я показала корзинку.
— Мой папа с такой же ходит в шахту. Он там все лето работает, пока в школе каникулы.
— И мой папа, когда работает в каменоломне, берет завтрак в этой корзинке. Вообще-то он фермер, но, когда не хватает денег, отправляется в шахту.
Мы идем к дому Четти. На Дьюи-стрит у одного из домов она резко останавливается:
— Всё, пришли. Это и есть палаццо Риччи.
Она открывает дверь, заходит и зовет маму — та что-то кричит в ответ с кухни.
— Иди сюда, Нелла! — приглашает меня Четти.
Я прохожу по коридору, оказываюсь в залитой солнцем кухне и вижу столько детей, что сразу не сосчитать.
— Я самая старшая из шести, — поясняет Четти, хватая со стола хлеб с колбасой. Затем садится и помогает маме кормить младших.
— Мне с ними служанка нужна, — горестно объявляет миссис Риччи.
— Давайте помогу. — Я ставлю на пол корзинку с завтраком и подсаживаюсь к маленькому мальчику. — Вот... — Я набираю в ложку пастину и отправляю ему в рот.
— Оресте терпеть не может есть, — предупреждает меня Четти.
— Неужели? — спрашиваю я его. Он улыбается. — Давай. Ложечку за меня. Я твоя новая подруга Нелла.
— Ней-ней, — говорит он.
— Ну хорошо, зови меня Ней-ней.
— Гляди, мам! Он ест! — показывает Четти на Оресте.
— Ну надо же?! Вот это чудо. Спасибо тебе, Нелла. Добро пожаловать к нам в дом.
Когда Ассунта пришла за мной, я попыталась рассказать ей о школе и своей новой подруге Четти, но она перебила меня:
— Когда Алессандро приедет, мы будем жить в доме на Дьюи-стрит. Для начала можно купить половину дома — он на две семьи. Из красного кирпича, очень красивый. — У нее на губах появляется мягкая улыбка, что бывает редко. — Мне кажется, я там буду счастлива.
Путь домой кажется короче, чем в город. А по дороге я поняла, что не единственная из семьи Кастеллука мечтаю жить в городе.
— В какую церковь вы ходите? — спросила меня Четти, когда мы возвращались в школу после завтрака. Вот уже месяц я прихожу к ним и помогаю с малышами, ее мама так мне благодарна, что кормит завтраком — больше не приходится таскать с собой корзинку. — Разве вы не католики?
