полузадушен, но в сознании и прекрасно все видел, слышал и понимал все происходящее вокруг него. Итак, человек внимательно осмотрел потрепанного волка и хмуро сказал, обращаясь к собакам:
— Твоя работа, Макс? Ты — Болван. Вы все — Болваны и Балбесы! Я вас для чего держу? Для того, чтобы вы ловили браконьеров и охраняли участок, а не калечили волков. Ленни, уведи Макса и посади его на цепь, он наказан.
Джек медленно приходил в себя, но ему все еще было худо, а когда подошел паренёк, в мозгу что-то щелкнуло.
— Глен, что ты сделаешь с волком?
— Да не знаю я, так-то он в порядке, отлежится чуток, да и пусть, но… Нормальные волки во дворы не забегают, так что остается его пристрелить, Ленни. Ох…
— Глен! Смотри!
Ленни. Джек помнил это имя, помнил паренька, хоть встреча и была короткой, и в знак того, что он его помнит, волк вильнул хвостом.
Это движение, это короткое «виль-виль» спасло его от смерти. Спасло от пули.
— Ничего не понимаю…
— Глен, кажется, я его знаю, помнишь, я рассказывал, как меня спас волк? Ты мне не поверил, а теперь сам смотри, вот доказательство, полоса на шее.
Мужчина снова склонился над волком и более внимательней осмотрел шею.
— Ох ты ж… Я думал, это его Макс потрепал, а теперь я понял, Ленни, это след ошейника. Слава тебе, Господи! Он нормальный! А не бешеный, как я сперва думал. Так, и куда же тебя посадить?
— А что, Глен, мест больше нет?
— Нет, слишком много зверей пострадало от пожара на юге.
— Глен, а он ничей? Можно я его себе возьму? Ты же сам сказал, что это след от ошейника.
— Это мог быть и радиоошейник. Боже!..
При слове «радиоошейник» Джек снова шлепнул хвостом по земле, это слово он тоже знал. Глен испуганно посмотрел на Ленни.
— Только не говори мне, что этот волк разговаривает!
— Но он только что сообщил нам, что носил радиоошейник!
Джеку промыли раны и поместили в один из вольеров, в которых лесник держал раненых зверей.
Джек первым делом содрал с головы намордник, после чего занялся осмотром своего нового жилища.
— Я опять в клетке, что ж, мне не привыкать, бывало и похуже…
Вольер был просторным и светлым: бетонный пол, сетчатые стены в семь футов высотой, одна стена дощатая с дверцей, туда загоняют зверей во время уборки вольера. Осмотрев помещение, Джек обратил внимание на соседей. Так, справа черный медведь-барибал, слева две лисицы, вот и все.
Джек кротко вздохнул и лег у дощатой стенки. Лисы слева затявкали, сообщая дальним соседям, что на место отпущенного Берта посадили нового волка, как зовут? Не знаем, сейчас спросим. Спросили. Джек ответил и сам спросил, что значит отпущенный. Ему объяснили, здесь держат раненых и покалеченных зверей, их лечат, а когда те поправляются, их отпускают на волю. Эта новость взволновала Джека, и он, охваченный внезапной надеждой, коротко завыл, зовя…
И она отозвалась! Соня! Пропавшая на пожаре и найденная здесь. Соня! Живая!
Джек опять завыл, другим, «дальним» воем, сообщая новость дальше, за пределы гленовых владений. Передав сообщение и дождавшись ответа от Дасти, Джек успокоился и решил поспать, он устал, а о свободе он потом подумает.
В полдень в вольер вошел Глен, поставил миску на пол и вышел. Волк встал, подошел к миске и принюхался, пахло свежим мясом и рыбьим жиром. Запах последнего ему не понравился, фу-у-у, зачем испортили свежее мясо рыбой?
Джек не стал есть, он никогда не смешивал одно блюдо с другим — если он ел рыбу, то только рыбу мелкую и крупную, если начал есть мышей, то в течение часа он терпеливо и скрупулезно ловил мышей, пока не насыщался. И не думайте, что это у Джека такой бзик. У всех зверей есть такое качество как постоянство, верность своим привычкам.
Только мало кто об этом знает.
Как сбежать, Джеку даже думать не пришлось, на закате он подошел к сетке и тихо тявкнул, потом заскулил.
Глен услышал и подошел к вольеру, волк лежал на боку у двери и тихо скулил.
— Эй, волк, ты что? — в ответ волк судорожно зацарапал лапой по земле. Глен забеспокоился.
— Тебе худо, волк? — и Глен открыл дверцу. В ту же секунду Джек серой молнией скользнул на волю.
С минуту Глен изумлённо смотрел вслед волку, а потом радостно заорал:
— Ну ты… Притворщик!!!
А волк несся по вечернему лесу, пьяный от счастья. Спасибо тебе, Лили Паркер!
В пятнадцати футах от норы Джек остановился и подал сигнал. Его чуть не сбили с ног, ошалелые волки и Нели подняли визг и лай. Джек, слегка встрепанный, облизал Дану и Дейла, хотел облизать и Ландо, но его не было.
— Саша, где Ландо?
— В норе, у него болят лапки и он не может ходить.
Джек заполз в нору и улегся рядом с сынишкой, тот придвинулся, прижался к отцу, вздохнул и тихо пожаловался:
— Папа, а мне больно…
— Тише, маленький, попробуй поспать, а я что-нибудь придумаю, спи, Ландо.
Джек честно думал, и думал всю ночь до рассвета, но придумал только одно.
Он отнесет Ландо человеку.
За завтраком Ленни чуть не умер от смеха, слушая рассказ Глена о том, как его обманул волк.
Со двора донёсся лай собак. Глен вышел. Во дворе стоял волк-беглец, а у его ног лежал маленький волчонок. Глен медленно подошел и осторожно присел перед волчонком, потом протянул руки и взял его. Внимательно осмотрев малыша, он пришел к выводу, что дело плохо. Гнойное воспаление подушечек лап.
Держа волчонка на руках, Глен поднялся с колен и только теперь заметил, что волк все это время стоял рядом, он никуда не убежал.
— Ты здесь, Притворщик! Вот и имя тебе нашлось, да? А за сына не беспокойся, я знаю, что делать. Ты сам его принёс, значит, доверяешь мне, оно и правильно. Я твой друг, понимаешь, Притворщик? Ты меня ловко обманул вчера, но я понимаю, ты не мог сидеть в неволе, когда у тебя где-то сын болеет. Было время, когда я с пеной у рта доказывал, что волк — лучший в мире отец. Эх ты, волк-притворщик!
Джек слушал человека-друга и вилял хвостом.
Глен унес волчонка в дом, а Джек остался во дворе. Немного постояв и поглазев на дверь, он двинулся к вольерам в поисках Сони. Проходя вдоль сеток, Джек чувствовал, как мозги становятся на место
