дикого языка, как у вас, ни разу слышать не приходилось.
О том, чтобы выучить этот дикий язык, он даже не мечтал:
— Не по зубам он мне! И годы не те, и голова не та.
Если бы шестнадцатилетняя Бесси, его племянница, которая уже два года в Америке, в «скул» [116] ходит и по-английски говорит едва ли не лучше, чем по-еврейски, была бы хорошей девочкой и научила его нескольким самым нужным словам, то и ладно. Бейнуш был бы ей очень благодарен.
Бесси уже наполовину американка и была бы настоящей американкой, если бы не читала каждый день в свежем номере газеты «Форвертс» [117] пикантный роман в письмах, — живая девчушка, она любит своего «зеленого» дядю, хотя за глаза и посмеивается над ним. Она помнит, как еще в Европе они с тетей, его женой, приходили к ним каждую субботу на чай, и было очень весело. Разумеется, она ему не отказывает. Вот только Бесси не знает, какие слова ему нужны.
— «Лов» значит «любить», — начинает она первый урок.
— Таких слов мне не надо, — смеется Бейнуш над глупенькой племянницей. — Ты дай мне слова, которые мне пригодиться могут, понимаешь? Вот, например, как по-английски будет «картошка»?
— Потейтоус!
— Потейтес, потейтес, — повторяет Бейнуш, как мальчик в хедере.
— А «солнце», если хотите знать, по-английски «сон», — сообщает Бесси еще одно слово.
— Такое слово знать не помешает, но есть и понужнее. А как по-английски «черный хлеб»?
— Блэк брэд!
— Блэк брэд, блэк брэд! — повторяет Бейнуш. — А теперь, Бессичка, скажи-ка мне, как по-вашему будет «жена»?
— Уайф.
— Легкое слово, почти как по-еврейски. У нас «вайб», у вас «вайф». Штука тяжелая, а слово легкое. — Бейнуш не может удержаться, чтобы не пошутить.
Дома он слыл известным острословом, и Бейнуш рад, что на чужбине ему тоже удается выдать хорошую шутку.
Но свояченица, которая сидела тут же, рядом, недобро улыбнулась и вмиг испортила ему настроение:
— Здесь, Бейнуш, на жену нельзя плохого говорить.
Шутка вышла боком, и Бейнуш решил, что не будет острить, пока до конца не разберется в американских обычаях.
Урок прервался, но Бейнуш остался доволен: пару слов он все-таки успел запомнить. Вечером он написал домой открытку, в которой сообщил, что учит с племянницей английский и уже знает почти все нужные слова.
1910
Было около одиннадцати утра.
Работа кипела. Старшая по мастерской, высокая итальянка с нервным взглядом умных черных глаз, вежливо, но строго отдавала распоряжения. Пожилой закройщик, как всегда, склонился над отрезом ткани. Дизайнер сосредоточенно рисовал, от усердия высунув язык: нужно опередить моду, чтобы добиться успеха. Двадцать четыре работницы с булавками во рту стояли у манекенов, прилаживая части новых костюмов. Швеи не отрывались от работы, только чуть вздрагивали, когда на шумной улице слишком громко хлопал двигатель автомобиля.
Вдруг в мастерскую вошла стройная, голубоглазая девушка. Из-под модной шляпки дерзко выбивались золотистые локоны.
— Я прочитала в газете, что вам нужна работница, — обратилась девушка к итальянке.
Та с ног до головы оглядела девушку и явно осталась недовольна ее вызывающим видом.
— Да, нужна. Но… — она замолчала.
Девушка с улыбкой ждала продолжения.
Итальянка внимательно оглядела ее еще раз.
— А почему так поздно? Работу искать с утра приходят, пока рабочий день не начался.
— Я проспала. — Девушка по-прежнему улыбалась, но смотрела на итальянку с вызовом и, кажется, даже с легким презрением.
— Проспала! Гм! — Начальница холодно, не без угрозы, улыбнулась в ответ. — Что ж, идите в офис к боссу…
— Я там уже была.
— И что он сказал?
— Что вы должны мне работу дать.
Итальянка пожала плечами и молча показала девушке, где ее рабочее место.
Швеи с любопытством уставились на новенькую. Одна из них, Роза, красивая и очень бледная, хотела предложить девушке занять соседнее место, но держала во рту булавки и поэтому только мигнула глазами.
Новенькая поняла и, сняв пальто и шляпку, встала рядом с Розой.
Часы на стене пробили двенадцать. Пришло время ленча.
Девушки как по команде прекратили работу и бросились к выходу.
В помещении остались только Роза и новенькая.
— А вы на ленч не ходите? — приветливо спросила девушка.
— Я из дома приношу, — ответила Роза.
— Пойдемте! — пригласила новенькая. — Вы что, так любите мастерскую, что даже есть в ней должны? Пойдемте, я вас угощу.
— Вы меня? — удивилась и даже слегка испугалась Роза. — Вы такая богатая?
— Богатая? — засмеялась девушка. — Скажете тоже… Не богатая, но на жизнь хватает.
— Тогда зачем же вы на работу устроились? — Роза удивилась еще больше.
— Скучно целый день дома сидеть.
— Скучно? — переспросила Роза, когда они вышли на улицу.
— Да, скучно… Боюсь одна оставаться. — На лице девушки показался испуг. Но она спохватилась и тут же сказала: — Простите, я пошутила. Не скучно мне, и ничего я не боюсь, просто работать люблю. Каждый человек должен работать, как вы считаете? — И вдруг резко сменила тему. — Как вас зовут?
— Роза.
— А меня Бэйб.
— Бэйб! — изумилась Роза.
— Да, так они меня называют…
— Кто?
— Друзья… Братья, сестры…
— Бэйб! — засмеялась Роза. — Детское имя.
— Детское, — тоже засмеялась Бэйб. — Конечно, ведь я сама еще ребенок. Ничего не знаю, ничего не понимаю.
В битком набитой столовой девушки еле нашли свободное место. Официантка спросила, что им предложить. Роза заказала сэндвич и кофе.
— Нет-нет! — запротестовала Бэйб. — Поешь как следует. Я угощаю, возьми что-нибудь поприличнее!
Официантка поняла, что получит хорошие чаевые, и кинулась выполнять заказ.
Роза торопилась и без конца подгоняла Бэйб:
— Ешь быстрее, перерыв скоро кончится, он полчаса всего!
Но Бэйб только улыбалась:
— Не беспокойся, нам спешить некуда. Мы с тобой еще прогуляемся немножко.
— Нет, ты что! Босс меня уволит, он терпеть не может, когда опаздывают!
— А я его не боюсь! Во-первых, я и без его мастерской проживу, а во-вторых… — Бэйб осеклась.
— Что «во-вторых»? — заинтересовалась Роза.
— Ничего, я пошутила. Со мной бывает.
— Ты веселая, — с завистью сказала Роза.
— Конечно, веселая, — подтвердила Бэйб, — но иногда так тоскливо становится. И всего бояться начинаю. Даже домашних вещей пугаюсь средь бела дня, потому и в мастерскую устроилась. Люблю девушек, которые работают. Жалко мне их… Пойдем, Роза, прогуляемся, поболтаем. Ты мне сразу понравилась. Слушай, а почему ты не красишься? Такая бледная, чуть-чуть косметики не помешало бы. У меня есть, я тебе подарю.
— А для кого мне краситься? — с благодарностью в голосе спросила Роза. — Для босса, что ли?
— Да хоть бы и для босса, — засмеялась Бэйб. — Думаешь, ему красивые девушки не нравятся?
Прошло два-три дня.
