В каретнике, куда они относили самые громоздкие вещи, в самом углу, лежали два надгробных камня, те самые, которые Вилде в начале войны привез с еврейского кладбища.
— Бумбиер, скотина ты безголовая! — выругался он, увидев их. — Молотилку и сенокосилку выпустил из рук, а эти несчастные камни оставил, чтобы люди над нами потешались.
— А я знал, что они вам теперь не нравятся? — простодушно оправдывался Бумбиер. — Такие богатые камни… еще пригодятся.
Вилде метнул на него свирепый взгляд.
— Хоть бы прикрыл чем-нибудь, чтобы в глаза не бросались. Увидят большевики, начнут допытываться, где взял.
Во дворе исполкома Марта Пургайлис увидела другой воз. Каупинь, заметно спавший с лица и с брюха, сидел на колоде для колки дров и ждал, когда откроют исполком.
— Что вы тут делаете? — спросила Марта. — Вместе с Вилде вернулись? Плохо разве в Курземе было?
— Бездомному везде плохо, — вздохнул Каупинь.
— Как бездомному? — удивилась Марта. — Кто вас гнал из дому? По своей воле уехали, когда Красная Армия стала подходить. На всю Курземе крик подняли, чего только про большевиков не болтали. Своими ушами ведь слышала. У лжи тараканьи ножки, Каупинь.
Не дожидаясь ответа, она вошла в исполком. Каупиня от ее слов холодный пот прошиб. «Чего это она ни свет ни заря в волисполком прибежала? Не жаловаться ли? Хоть бы скорее открыли канцелярию…»
Когда пришел Биезайс, Каупинь поспешил к нему на прием. Биезайс довольно сочувственно выслушал его рассказы о всех бедах, но решить вопрос о приеме на прежнее место не осмелился.
— Сначала надо посоветоваться с товарищем Пургайлис.
— Кто еще такая?
— Парторг волости. Недавно приехала. Если она согласится, тогда пожалуйста. Я с партией ссориться не хочу.
Марта не согласилась. Поняв, что сюда больше не стоит соваться, Каупинь пошел наведаться в другое место.
После обеда шофер МТС принес Марте записку: «Очень прошу вас прийти сегодня в десять часов вечера в МТС. Необходимо ваше участие в одном важном деле. Гаршин».
— У вас там ничего не случилось? — спросила Марта у шофера.
— Нет, не случилось. Что мне передать товарищу Гаршину?
— Скажите, что сделаю, о чем он просит.
В половине десятого Марта заперла свою комнату и пошла в МТС. Ирма Лаздынь, работавшая в это время в исполкомовском садике, подошла к изгороди и стала смотреть ей вслед. Когда Марта свернула с дороги направо, в сторону МТС, глаза у девушки потемнели, губы презрительно скривились.
«На свидание… к Гаршину».
Ирма Лаздынь ушла в свою комнату, заперлась на ключ и долго сидела у окна в тревожном раздумье.
«Неужели Марта Пургайлис лучше меня? Если бы Гаршин догадался… может быть, посмотрел бы на меня другими глазами. Увидел бы, понял… Им есть о чем говорить, а о чем он будет говорить со мной?.. Я чужая… Хозяйская дочка».
В МТС Марту ждала приятная встреча. У Гаршина сидел капитан Рубенис, с которым она познакомилась на фронте под Великими Луками.
— Не думали здесь встретить? — спросил он улыбаясь. — Правда, я тоже не ожидал, иначе привез бы привет от Айи.
— Проездом, наверно?
— Не совсем. Понятно, старого — боевого товарища, — он кивнул на Гаршина, — все равно навестил бы, но на этот раз попал к вам по делу. Гаршин, начнем, может быть?
— Давайте. — Гаршин вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в обществе молодого капитана — это был начальник уездного отдела НКВД. Гаршин закрыл окно, опустил штору и зажег лампу. Все сели за стол.
— Я явился сюда со своими гвардейцами, — негромко начал Юрис, — чтобы очистить здешние леса от бандитов. Бойцы остались в лесу — не стоит раньше времени подымать шум, спугивать преступников. Меня интересует, сколько истребителей вы можете дать для предстоящей операции и кого порекомендуете взять проводниками. Нужны по меньшей мере четыре человека, хорошо знающие местность.
— Хотя я и здешняя, но вернулась недавно, поэтому пусть лучше товарищ Гаршин укажет, кого взять, — сказала Марта.
— Я думаю, всех истребителей созывать не стоит, — сказал Гаршин. — Биезайс роздал оружие кому попало, не узнав толком всех людей.
Совещание продолжалось около часа. По имеющимся в уездном отделе НКВД сведениям, в окрестных лесах находилась одна из главных бандитских баз. Задача состояла в том, чтобы обнаружить ее, а затем окружить.
— Надо расспросить у лесников, — сказал Юрис. — Они должны знать, что делается на их участках. Как ты находишь? — он обернулся к капитану.
— Это можно сделать, но только побыстрее, до наступления утра.
— Если начнем действовать сейчас, успеем, — ответил Юрис. — Можно разделиться на две группы.
К леснику самого дальнего участка поехали Юрис Рубенис с Гаршиным. Поехали на трофейном мотоцикле с прицепом. На всякий случай они взяли с собой автомат, и Гаршин, сидя в люльке, держал его в боевой готовности. В сущности эта мера предосторожности была принята так только, для порядка, потому что бандиты, если они здесь и скрывались, вряд ли вели наблюдение за этой глухой лесной дорогой, где в обычное время редко показывались люди.
Въехав в самую чащу, они остановились возле домика лесника. На стук вышел со свечой в руках невысокий коренастый мужчина с громадными черными усами.
— Кто тут? — сердито спросил он.
— Свои, — ответил Юрис. — Впускайте, не бойтесь.
— Что вам нужно?
— Нам надо поговорить с лесником Микситом.
— Я и есть Миксит.
— Вот вас мы и ищем — повторил Юрис. — Нам надо поговорить с глазу на глаз. Только быстрее, товарищ, у нас времени мало.
Миксит ввел их в комнату, стены которой не раз видели и шумные охотничьи пиры и тайные совещания. Все трое сели за стол.
— Товарищ Миксит, хотите вы помочь советской власти? — начал Юрис.
— А вы кто такие? — глядя на него исподлобья, спросил Миксит.
— Вы разве меня не знаете? — в свою очередь спросил Гаршин. — Вас я где-то видел, может быть и вы вспомните?
— Не директор МТС? — подумав, сказал Миксит. — Весной на одном собрании как будто видел…
— Так и есть. Значит, ясно, что вы имеете дело не с какими-нибудь бандитами.
— Это я вижу, — тихо сказал лесник, опуская глаза.
Юрис сразу приступил к делу.
— Расскажите, в каком месте здесь прячутся бандиты, чтобы нам легче было их накрыть. Мы вас все равно не отпустим, пока не прочешем весь лес. На опушке стоят войска и ждут приказа. Будет плохо, если вы ничего не скажете, а мы потом обнаружим их в лесу.
Несколько минут Миксит сосредоточенно думал, у него даже кончики усов подергивались. Несколько раз он пытливо взглядывал то на Юриса, то на Гаршина. Лицо его становилось все угрюмее. Наконец, он глубоко вздохнул и начал говорить:
— Сам вижу, как скверно получается… Ведь со дня на день, не сегодня-завтра собирался пойти к властям и все рассказать. Может, тогда простили бы… Увидели бы, что я чистосердечно признаюсь. Теперь вон как получается… Одно дело, когда добровольно, другое дело, когда заставляют…
— Если чистосердечно расскажете и поможете нам изловить бандитов, и к вам отнесутся по-другому. Никто вас не тронет.
— Не тронут? Я ведь, правда, ничего такого не сделал… Я в их делах не помогал. Знал, правда, где они скрываются, но давно хотел покончить с этим, ждал, когда случай выдастся.
— Теперь этот случай выдался, и у вас есть возможность искупить свою вину, сказал Гаршин.
— Прошу еще принять во внимание, что я простой, необразованный человек… В политике всю жизнь не разбирался, что мне начальство приказывало, то и делал. Думал, так надо, начальство умнее меня. Ну вот… у меня есть жена и дети, мне бы работать лесником, как работал смолоду. А если посадят в тюрьму…
— Погодите, — перебил его Юрис. — Вы нам помогите очистить лес от врагов народа, и советская власть зачтет вам это.
— А они… эти бандиты… не узнают? Мне тогда крышка.
— Не беспокойтесь, бандитам самим будет крышка.
Миксит придвинулся ближе к Юрису и Гаршину и заговорил. Он шептал так тихо, что иногда нельзя было разобрать его слов. Тогда Юрис просил, чтобы он повторил.
Миксит ничего не утаил: рассказал и о Никуре, и историю «зеленой гостиницы», начиная с 1940 года, и о зимнем совещании бандитских главарей, и о роли Радзиня и Ницмана в этом деле. В последние дни, по его словам, в «зеленой гостинице» скрывалось тринадцать вооруженных бандитов.
Выслушав лесника, Юрис и Гаршин сразу решили, что не имеет смысла поднимать шум на весь лес, достаточно одного взвода, и «гостиница» будет окружена со всех сторон, а если удастся снять охрану, то бандитов можно взять в одном белье.
— Нам надо действовать быстро, — сказал Юрис. — Я сейчас поеду в МТС, посажу ребят на грузовик и через час — полтора вернусь. Ты, Гаршин, оставайся здесь, занимай хозяина. — Он обернулся к Микситу: — Пока операция не будет закончена, мы не разрешим вам выходить из дому.
