Представитель концессии братьев Нобель поставил на столик чашку с недопитым кофе, и, покраснев от внутреннего возбуждения, громко сказал:
— Протест господина Мусы Нагиева весьма неуместен! Он пытается обвинить нас в том, к чему мы не имеем никакого отношения.
Муса Нагиев зло тряхнул головой:
— Имеете, имеете! Разве не вы дали слово рабочим вывесить список праздничных дней?! Разве не вы пообещали им вовремя выплачивать заработную плату?! Что касается меня, повторяю, я не могу пойти на такие уступки. Я не могу терять два часа рабочего времени в месяц. А что значит пообещать рабочим вовремя выплачивать заработную плату?! Где есть такой закон?.. Пусть господин губернатор вдумается хорошенько. Что значит — «чистая прибыль предприятия»?.. Какая-такая прибыль?.. Разве эти слова придуманы не для того, чтобы сделать рабочих непокорными и посадить их на головы хозяев?! Уверяю вас, господин губернатор, мне хорошо понятна политика господ концессионеров. Этой своей политикой они хотят добиться банкротства местных промышленников и захватить всю нефть в свои руки…
— Я согласен с тем, что сказал господин Муса Нагиев! — воскликнул Шамси Асадуллаев, прерывая речь своего возмущенного конкурента. — Все, что он заявил по адресу господ иностранных концессионеров, — истина. У нас нет денег, чтобы строить отдельные помещения для рабочих, ставить шкафы для их одежды, покупать им умывальники. Если так пойдет дальше, мы будем вынуждены закрыть наши нефтяные промысла. И без того наши доходы не превышают расходов!
Муса Нагиев поднял руку.
— Я еще не кончил. Я желаю договорить. Что значит — «присваивать ученикам категорию мастеров»?! Что значит — «выходное пособие рабочему, который получил увечье»?! Неужели мы должны отвечать за все беды и несчастья людей, которых наказывает аллах?!
Последние слова заставили генерала Алиханова рассмеяться.
Алимардан-бек поспешил перевести губернатору Накашидзе этот веский аргумент, высказанный Нагиевым.
Муса Нагиев с пеной у рта продолжал:
— Что значит — «удобный фаэтон»?! Разве деды и прадеды рабочего, когда заболевали, — ездили к лекарю на фаэтонах?! Я сам, когда мне надо поехать куда-нибудь, сажусь в старенький фаэтон, чтобы сэкономить две копейки. А господа иностранцы обещают предоставить заболевшему рабочему фаэтон, да еще удобный! Что я — вероотступник, чтобы помогать своим дрянным соотечественникам мусульманам?! Пользуясь случаем, хочу обратиться к господину губернатору с просьбой. Коль закон о страхованиях и выдаче пособий больным и увечным рано или поздно вступит в силу, пусть правительство пойдет нам навстречу хоть в малом: оно должно, по возможности, отсрочить утверждение этого закона. Дальше. Что значит «приходящие сестры милосердия»?! Что значит — «доктор»?! Доктор доктором, а денежки-то обязан платить я?! Разве мы в долгу перед женами рабочих? Что это значит — «жены рабочих должны рожать в больницах и пользоваться медицинской помощью»?! К чертовой матери больницы! Пусть не рожают! Ведь кого они плодят?… Таких же нищих, как они сами. Мы просим, чтобы правительство избавило нас от всех этих бед. Я опять хочу сказать о себе. Клянусь аллахом и всеми святыми, я нахожусь в бедственном, положении и подобен тем, кто пострадал от шемахинского землетрясения. Всем известно: мне осталось только одно — повесить на плечи торбу и идти побираться по дворам. Все мое состояние пошло прахом. Я не могу заплатить даже десяти рублей мастеру, чтобы он починил мою ветхую папаху. Вот до какого горестного положения дошли мы, состоятельные люди Баку! Мы достойны всеобщего сострадания!..
Муса Нагиев умолк и сел, утирая платком разгоряченное лицо.
Слово попросил управляющий предприятиями Манташева.
— Я во многом согласен с господином Нагиевым, — начал он. — Мы, предприниматели, люди деловые и независимые. Для нас не могут быть законом мысли и действия господ, представляющих концессии братьев Нобель и Ротшильда. Наше правительство само отлично видит разницу между финансовыми возможностями местных нефтепромышленников и положением иностранных концессий. Я утверждаю: удовлетворить требования, выдвинутые рабочими, значит отдать российскую нефть во владение иностранцев и способствовать нашему быстрейшему банкротству. Не будем забывать, иностранные концессии, удовлетворяя требования рабочих, хотят тем самым объявить нам войну. Иностранные концессии обладают большими финансовыми возможностями. Они знают, что мы не в состоянии конкурировать с ними. Именно поэтому они стремятся столкнуть нас лбами с нашими рабочими. Они заинтересованы в этом…
Опять поднялся представитель товарищества братьев Нобель.
— Прежде всего я хочу поблагодарить любезного хозяина дома от своего имени и от имени моих коллег за любезное приглашение на этот чудесный ужин, где мы получили возможность познакомиться с губернатором господином Накашидзе и встретиться с генералом Алихановым, а также с нашими уважаемыми местными коллегами. Следует особо отметить деятельное и полезное участие господина Гаджи Зейналабдина Тагнева в общественных делах и его благородное стремление быть посредником, прочным мостом между местными деловыми людьми и властями. Нельзя не вспомнить заслуги уважаемого Гаджи в деле помощи иностранным концессиям устранять трудности, с которыми мы столкнулись в местных условиях. Его банк не отказывает в поддержке иностранцам, когда они испытывают потребность в финансовой помощи. А теперь я хотел бы сказать несколько слов в ответ на речи господина Мусы Нагиева и господина Шамси Асадуллаева. Если почтеннейший хозяин дома и его уважаемые высокие гости, господин Накашидзе и господин Алиханов, позволят мне, я коротко отвечу на затронутые ими вопросы.
— С удовольствием выслушаем вас, — сказал губернатор.
— Сделайте одолжение, — поддержал его генерал Алиханов.
Хозяин дома милостиво кивнул головой. Представитель концессии братьев Нобель продолжал:
— Я не стану говорить о финансовом положении моих местных коллег господ Мусы Нагиева и Шамси Асадуллаева. Эта сторона дела нас не должна касаться. Хочу также заметить, что я не собираюсь критиковать местных нефтепромышленников, ибо они работают в иных условиях, чем мы. У компании братьев Нобель свои сложившиеся порядки. Например, пять процентов от годовой сверхприбыли они жертвуют на удовлетворение нужд рабочих. И мы считаем своим долгом сказать местным нефтепромышленникам: если вы хотите получать большие выгоды, надо идти иногда на мелкие уступки рабочим. Мы придерживаемся этого правила, а местные нефтепромышленники не хотят поступать подобным образом. Не забывайте, господа, удовлетворяя мелкие требования рабочих, вы гасите их злость и нейтрализуете их стремление к гораздо большему. Почтеннейший хозяин дома привел сегодня весьма характерный для настоящего момента пример. Он сказал, что в нынешней забастовке его глупые рабочие-иранцы оказались впереди всех и первыми остановили станки. Именно поэтому мы идем сейчас на удовлетворение некоторых требований рабочих. Тем самым мы не хотим, чтобы нам был причинен более значительный финансовый ущерб. Я готов признать справедливость некоторых слов господина Шамси Асадуллаева, который, например, изволил сказать, что экономическая политика иностранных концессий не является законом для местных промышленников. Это бесспорная истина. Именно на этом принципе построена деловая жизнь Европы и Америки, где условия труда и прочие дела одного предприятия не являются законом для другого. У каждого предприятия свои порядки — определенная продолжительность рабочего дня, свои условия оплаты труда и свои производственные планы. Мы первые протестуем против принятия закона о коллективном трудовом договоре, в котором заинтересованы рабочие и их профессиональные союзы. Ведь каждое предприятие обладает своими финансовыми возможностями, которые весьма различны. Предприятие с крупным капиталом имеет возможность получать больший доход. В наших делах капитал — это все. Отмечу, что местные нефтепромышленники не связаны тесно с внешним рынком, что весьма невыгодно для них. He имея связей с мировым капиталом, они существуют только благодаря внутреннему рынку. И поэтому многое проигрывают, ибо иностранные нефтяные компании имеют возможность скупать по дешевой цене их нефть и продавать ее затем на мировом рынке по более дорогим ценам. Таким образом, значительная часть потенциального дохода местных нефтепромышленников оказывается в карманах иностранных концессий. От этого иностранные концессии становятся богаче, их капитал растет быстрее, местные же нефтепромышленники оказываются не в состоянии конкурировать с ними. Иностранные концессии ведут свои дела сообразно возможностям, которые дает им их капитал. Именно поэтому местные нефтепромышленники не должны рассматривать действия своих иностранных коллег, как злостную конкуренцию, как стремление добиться банкротства конкурентов.
