– Как это не при найденном теле? – поразился Костя. – Разве так можно?
– В том-то и дело, человечище! – радостно воскликнул старик в очках. – Тело-то нам зачем? Мы душу поминаем, а не тело! Уж и похлопотал наш Ванька-то! И могилу сам сбегал вырыл, и гроб сам сколотил.
– И все без тела?
– Без тела, – с гордостью сказал старик. – Тело-то теперь недели три по дну волочь будет, пока в море не выбросит. А там его, это тело, ищи-свищи. Тело пусть рыбы поминают, а мы – душу. Понял, как Иван решил? Иван – голова.
– А доказательства, что утонул, есть? – спросил Костя.
– Есть. Точные. Барахлишко его нашли. И свидетель есть, как он захлебся. Все, человечище, у нас по путю. Мы по закону гуляем. Имеем мы право в последний путь хорошую душу проводить? Имеем. А тело нам без надобности. Телом пусть милиция занимается. За это они деньги получают. Иван, а Иван!
Старик опять закричал в окно. На этот раз его услышали. Из дома вышел Иван Бондарь с бутылкой, стаканом и куском курицы. Он был прилично пьян.
– Ну, чего ты разорался?
– Взойти на крыльцо не могу, – пожаловался старик, – а душа горит. Опять же человек какой-то привязался. Вылез из кустов и привязался… Вдрезину пьяный…
– Какой еще человек?
Иван вгляделся в Костю.
– Это я… – сказал Костя. – Минаков Константин… из бухгалтерии.
– Минаков! – пробормотал старик. – Минаков из бухгалтерии? Так мы тебя сегодня хороним, человечище!
– Верно, – пробормотал Иван. – Хороним тебя, речи про тебя говорим, а ты тут под окном стоишь.
– То тело его стоит, – сказал старик, беря бутылку из рук Ивана и прикладываясь к ней. – Тело пущай себе стоит, мы душу хороним.
– Это верно… – Иван присел на ступеньку крыльца и тоже выпил из бутылки. – Костю Минакова мы сегодня хороним… Хороший парень был…
– Я и есть Костя Минаков, – пробормотал младший бухгалтер.
– А ты не перебивай, когда с умными людьми говоришь.
– Верно, дед Петро, говоришь, – пробормотал Иван. На свежем воздухе его совсем развезло. – Ты, Минаков, хорошим парнем был. Хотя и тряпкой… Но это потому, что непричесанный… Жизнь тебя не причесала… А в принципе ты хороший парень был… Потому я и не поверил той брехне, что ты бандит… Это тебя кто-то нарочно в петлю сунул… Я еще разберусь кто… Я до него доберусь… От меня он все равно не уйдет… А ты… Ну какой из тебя бандюга?.. Ты бандюгой быть никак не можешь… Я им всем назло поминки по тебе устроил. Понял? Показать, что не верю. Не верю, и все. Это мое личное убеждение. А личное убеждение Ивана Бондаря чего-нибудь да стоит… Ты ошибку, Минаков, совершил… Почему к нам в цех не пошел, когда я тебя звал? А? Мастером бы стал… Мы бы тебя в обиду не дали… У нас в цеху настоящие ребята… Не послушался Ивана, потому и погиб. Давай, дед Петро. За Костю Минакова!
– За Костю Минакова! Стой! А ты чего не пьешь? – воскликнул дед-завистник.
– За себя как-то неприлично.
– Ничего! Можно! Ванька новый обряд придумал. Душу провожать, а не тело. Тело твое нам без интересу… Я тоже вот так уйти хочу. С факелами…
– Верно, Костя, выпей, брат, за себя!
Чтобы отвязаться от пьяных, Костя глотнул какой-то обжигающей жидкости.
– За Костю Минакова, хорошего парня!
– За Костю Минакова, хорошего парня! Ну а ты чего молчишь? – дед сердито замахнулся на Костю.
Костя достал из кармана блокнот, нашел неразмокший листок, шариковую ручку, спасшиеся вместе с ним, и написал:
«Иван! Я жив. Ни в чем не виноват. Помоги мне. Жду в Дивных пещерах, что возле моста. Костя Минаков».
Затем младший бухгалтер вырвал листок и сунул его в карман увлеченному разговором Ивану – Железные руки. Тот ничего не заметил.
– Ну я пошел, – сказал Костя.
Ему никто не ответил. Минаков побрел со двора.
…Уже с бугра, за Петровском Костя увидел, что из города движется цепочка огней по направлению к кладбищу. Это с факелами, по новому обряду, изобретенному Иваном Бондарем, как фараона, хоронили его, Костю Минакова.
13. В ПОНЕДЕЛЬНИК, 2 СЕНТЯБРЯ, ВЕЧЕРОМ
В понедельник, 2 сентября, поздно вечером прибыли спасатели. Они доехали на грузовике до входа в Дивные пещеры и при свете фар, не обращая внимания на моросивший дождь, стали сгружать оборудование, разматывать какие-то катушки. Все быстро, споро, со знанием дела. Небольшая толпа самых любопытных жителей Петровска обсуждала их действия.
– Здорово орудуют.
– Еще бы. Специально натренированы.
– Из Суходольска, что ли?
– Ха! Из Суходольска… Где в Суходольске ты видел пещеры? Там одна канализация. Из Крыма специальным самолетом привезли. Пещеролазы называются. Навроде как собаки-ищейки… В темноте и видят, и чуют след.
– Ишь ты…
Толпа замолчала, уважительно разглядывая молчаливых, крепких пещеролазов в брезентовых робах. Потом опять потекли тихие разговоры.
– Не то найдут?
– Обязательно найдут. У них пещерная карта есть, такая специальная. Говорят, еще от царя сохранилась.
– Брехня все это. Пещеры аж до самого моря, и на все карты?
– Говорят…
– А может, у них ультразвук? Сейчас, читал, ультразвуком камни просвечивают, – сказал интеллигентный голос.
– И я читал. Еще лазар есть. Наскрозь камень нижет.
Толпа опять почтительно помолчала, отдавая дань достижениям науки и техники.
– Найти-то найдут, да в каком виде…
– Люди без еды по три месяца живут, а вода в Пещерах есть…
– Сердце не выдержит. Попробуй посиди в темноте один…
– Это верно. Сердце может не выдержать.
– Тут еще от характера зависит, от воли.
– И от бога.
– При чем тут бог?
– При том.
– Каждый в этих делах сам себе бог. Я так считаю: кто захочет жить – тот выживет.
– Кому на роду что написано…
– А мое мнение такое. По полезности. Ежели он полезен человеческому роду, нужен – то выживет, а ежели этот индивидуум не нужен людям – то погибает. Закон эволюции называется. Еще Дарвин открыл, – сказал тот же интеллигентный голос.
– Если бы так…
– Ну насмешил! Тогда бы весь мир из полезных людей состоял. А сколько нечисти вокруг!
– Каждый человек по-своему полезен. Нечисть тоже нужна. Если бы не было нечисти, то не с кем было бы бороться и прекратилась бы эволюция. Опять же по Дарвину, – солидно возразил интеллигентный голос.
– Ну хватанул! Нечисть ему потребовалась!
– Гляди, братва! Милиционер с ними идет!
– Да это наш! Кобчиков!
– Не то Минакова брать?
– Гляди – и пистолет…
– Да… Кому-кому, а уж Минакову лучше бы заблудиться насовсем.
– Минаков же утоп, братцы!
– Не утоп, а смылся в Пещеры. Отстаешь от жизни.
– Я отстаю? Утоп! Это точно! Одежу и деньги нашли!
– А последние данные говорят об обратном! – раздался интеллигентный голос.
– Братцы! Брехло идет! Вот у кого спросим!
К толпе быстрым шагом приближалась Циц.
– Мужики! Что здесь происходит? – Циц врезалась в толпу. – Деточка, убери свою попу. Пропустите, мужики…
– Слушай, Брехло, у нас тут спор вышел. Утоп Минаков, или залез в Пещеры?
– В Пещерах он! В Пещерах! – затарахтела Циц-Брехло. – С деньгами!
– Деньги-то в реке выловили! Как же это – с деньгами?
Женщина, знающая все, что происходило, происходит и будет происходить, заволновалась:
– Ты что, мне не веришь? Раз говорю – с деньгами, значит, с деньгами. В реке выловили незначительную часть. А с основным капиталом он ушел.
– Каким еще основным капиталом?
– Золото, брильянты, деточка, грабил он. Кассы сберегательные грабил, магазины. В Суходольск специально ездил, даже в Москву летал.
– О, господи!
– И еще вам скажу, – продолжала Циц быстро, сама себя перебивая. – Жену Рудакова он убил.
– Ну?!
– Да. За триста тысяч. Рудаков ему триста тысяч уплатил. Махинациями на заводе награбил. И командированного Минаков укокошил.
– Тоже по просьбе Рудакова? – спросил насмешливый интеллигентный голос.
– Нет. Это уже по собственной инициативе. За полюбовницу свою. Ленка Перова была полюбовницей Минакова, а командированный ее соблазнил – вот он и укокошил того командированного, деточка.
– Страсти-то какие! Господи!
– Куда же милиция смотрит?
– Что ему милиция? Он же гипнозом обладает!
– Гипнозом?!
– Ага. Кобчиков в него три обоймы выпустил, да пули голубчика обогнули и ушли в «молоко». Вот оно как, деточка.
– Ко всему прочему он еще и йог, – сказал насмешливый интеллигентный голос.
– Ёг? Какой ёг? Это что на головах стоят? – заволновалась толпа.
– Он самый, – отозвался тот же голос. – По три недели может не пить, не есть, в туалет не ходить и не дышать.
– Так на ево святой крест наложить, – посоветовала какая-то бабка.
– Он десять классов кончил, – возразил интеллигентный голос. – На образованных, бабушка, святой крест не действует.
– Ну, ловкий парень! Всех обвел! – не к месту вдруг восхитился кто-то.
