Больше всего Джоди нравится золотая фигура в костюме бизнесмена — актер может часами сохранять неподвижность в такой позе, будто на ходу попал в стоп-кадр. Зрители фотографируются с ним и пытаются заставить пошевелиться (ни у кого не получается). В портфеле, который деловой человек держит в руке, имеется щель для монет и банкнот. Рука дающих не оскудевает.
— Когда-то этот тип меня просто пугал, — шепчет Томми.
— Теперь-то я вижу, как он дышит. И ауру вокруг.
— Однажды я пялилась на него целый обеденный перерыв — пальцем не шевельнул, — так же тихо отвечает Джоди.
— Как же ему, наверное, жарко летом, под слоем-то краски!
Внезапно ее пробирает дрожь при мысли об Илии, старом вампире. Каково ему там, в бронзовом футляре! Да, конечно, формально старикашка ее убил, но благодаря ему перед ней открылся удивительный и восхитительный новый мир. С одной стороны, он убил ее для забавы, сам ведь признался, но с другой — ему было так одиноко.
Джоди берет Томми под руку и целует в щечку.
— Ты чего это вдруг?
— А того, что ты рядом. Что там у нас первым по списку?
— Рождественские подарки.
— Пропускаем.
— Жаркая обезьянья любовь.
— Вон в витрине мастерская Сайты, там и устроимся.
— Ты серьезно?
— Нет, конечно.
— Тогда перейдем к виски.
Джоди так стремительно выхватывает у Томми список, что большинство людей и не заметило бы.
— Теперь я решаю! Покупаем мне новую кожаную куртку.
«Я БЕЗДОМНЫЙ, И КТО-ТО ПОБРИЛ МОЕГО БОЛЬШОГО КОТА » — вот что теперь написано у Уильяма на картонке. На Чете по-прежнему свитер Джоди. На приближающихся вампиров огромный кот смотрит с подозрением.
У Томми в руке бутылка виски «Джонни Уолкер».
— С Рождеством.
Уильям осторожно принимает бутылку и запихивает в карман пальто.
— А денег дать? Все дают.
— Мы — не как все, — говорит Джоди.
— Как самочувствие?
— Отличное, а что? Просто замечательное. Если не считать, что у меня нет крыши над головой, а вы, ребятки, побрили мне кота.
— Кто-то вчера ночью упился в сосиску.
— Да, я напился, ну и что? А сегодня мне хорошо.
— На меня подействовало так же, — сообщает Томми своей девушке.
— Да ты помнишь. Прилив энергии.
Джоди отмахивается от него.
— А легкости в голове не наблюдается?
— Когда проснулся, легкое похмелье было. Пара чашек кофе — и все как рукой сняло.
— Блин! — вылетает у Джоди.
— Спокойно, — Томми касается ее плеча, — доктор Флад тебя вылечит. Может быть.
Джоди тихо рычит в ответ. Томми слышит.
— Знаете чего… — говорит Уильям, когда поток пешеходов слегка редеет и можно расслабиться и не так бить на жалость.
— С деньгами напряженка, но если уж вы настроились на добрые дела… Как насчет сисек рыжей?
— Ах ты, какашка, — кидается на Уильяма Джоди.
— Дорогая! — Томми придерживает ее за рукав новой кожаной куртки.
Мало ли что. Если Джоди свернет мерзавцу башку, идея может не сработать.
— Я вам не секс на закуску…
— Ты съела что-то не то? — скалится Томми.
Джоди разворачивается к нему. Глаза ее мечут молнии.
— А ну вычеркивай обезьянью любовь из списка!
— Господи, ну и стерва, — бормочет Уильям.
— Месячные, да?
Томми быстренько обхватывает Джоди, приподнимает и уносит за угол. Девушка извивается и брыкается.
— Пусти меня. Я ему не сделаю ничего…
— Хорошо, хорошо…
— …особо плохого.
— Так я и думал. — Объятия Томми по-прежнему крепки.
— Отправляйся-ка лучше в «Уолгринс», а я закончу с котовладельцем.
Добропорядочное семейство, обвешанное подарками к Рождеству, смотрит на них с улыбкой, принимая за юных любовников, которым до того приспичило, что на посторонних уже плевать.
— В сторонку, — шепчет папаша жене. Обычный человек и не расслышал бы.
— Гляди-ка, опять мастерская Сайты, местечко в самый раз. Еще чуть-чуть, дружок, и мы бы прямо на глазах у детишек… Приняли бы дети нас за эльфов, а?
Папаша гонит свое семейство дальше по улице.
— Здорово, — продолжает Джоди.
— Всем напоказ.
— А что, круто. — Томми всего девятнадцать, до Джоди он никого регулярно не трахал, и ему все кажется, что у него за душой что-то тайное, сокровенное, не то, что у прочих людей.
Как они только могут думать о чем-то другом, недоумевает он.
— Наверное, пахло бы мятой, — высказывается Томми.
— Что пахло бы?
— Эльфийский секс.
— Отпусти меня.
— Только не обижай бродягу с котом.
— Не буду. Встретимся через пять минут в аптеке. Так-то лучше.
— Пять минут, — мечтательно произносит Томми.
— Нет, пожалуй, корицей, а не мятой.
Парочка бледнолицых гордо шествует по проходам аптеки «Уолгринс», всем своим видом демонстрируя презрение к тупым мещанам и насмешку над условностями традиционной культуры. Особенные, сразу видно. Избранные. Элита — взять хоть обостренные чувства и повышенную восприимчивость. Насквозь всех видят, читают в душах, люди для них — открытая книга. Что же они не прозрели грядущего, провидцы, когда столкнулись с тощим парнем во фланелевой рубашке?
— Давай у ребяток спросим, — говорит рубашка.
— Сдается мне, они на герыче сидят.
Джаред Белый Волк и Эбби-Натуралка отрываются от витрины с тушью для ресниц, где они высматривали что-нибудь, не вызывающее аллергии. А то у Эбби из глаз весь вечер так и течет, весь макияж поплыл, и теперь девушка куда больше напоминает грустного клоуна, чем ей хотелось бы. Джаред будто старается спрятаться за Эбби. Странное зрелище получается: Джаред на голову ее выше.
С парнем во фланелевой рубашке — рыжая, бледная и потрясающе красивая девушка, обвешанная пакетами с косметикой.
«Вот это да, — думает Эбби, — все бы отдала за такие волосы».
— Томми, оставь несчастных в покое, — говорит рыжая.
— Нет, подожди-ка. — Рубашка замечает Эбби и улыбается.
— Ребятишки, вы не в курсе, где здесь шприцы?
Эбби смотрит на Джареда, Джаред смотрит на фланелевого.
— Их так просто не купишь, — говорит Джаред, застенчиво поигрывая бахромой своих кожаных штанов; Эбби шлепает его по руке.
— Шприцы только по рецептам, — говорит она.
— Я правда похож на наркомана? — Джаред картинно смахивает волосы со лба.
Голова у него бритая за исключением челки, которая достает до подбородка, — в самый раз, чтобы ею картинно потрясать.
— Значит, типа подзагрузиться надо. Дербануться там, все такое…
— Спасибо за информацию, — говорит фланелевый.
Рыжая уже прошла дальше.
— Решил ширнуться, а без машинки никуда. Пока, ребятишки. Красивая маечка у тебя.
Эбби глядит на свою футболку (разумеется, черную) с изображением какого-то поэта, передранным с гравюры восемнадцатого века.
— Можно подумать, ты знаешь, кто это.
— Она идет во всей красе
Светла, как ночь своей страны.
Вся глубь небес и звезды все
В очах ее заключены,
Как солнце в утренней росе,
Но только мраком смягченыnote 4 ,
— немедленно цитирует красавчик в рубашке, подмигивает и скалит зубы. — Байрон — мой герой. Привет.
И парень поворачивается к ним спиной.
Эбби подскакивает к нему и теребит за рукав:
— Слышь, пунктов обмена шприцов в городе полно. Программа профилактики СПИДа. В «Бей Гардиан» они все перечислены.
— Спасибо, — говорит фланелевый.
Эбби опять хватает его за рукав:
— Мы собираемся в «Diac Кат». Там сегодня готическая программа. Дом пятьсот по Четвертой улице. У меня там барыга знакомый. Герыча всегда можно перехватить.
Парень в рубашке кивает и смотрит сначала на Байрона, а потом Эбби в лицо.
«Блин горелый. Это он пялится на мой размазанный макияж».
— Благодарствую, миледи, — церемонно отвечает парень.
И вот его уже нет, растворился в темных дебрях отдела гигиены.
— Алло, гараж? — возникает Джаред.
— Парень из телеящика сбежал, да? — Джаред Белый Волк частенько смотрит телеканал «Ник эт Найт», когда отрывается от возделывания собственной внешности.
Эбби упирается кулачками в хилую Джаредову грудь.
— Ты видел? Видел?
— Что я должен был видеть? Совсем куку?
— У него клыки.
— И у меня клыки. — Джаред достает из кармана парочку сверкающих вампирских клыков, по качеству не уступающих зубным протезам, — у всех клыки.
— Но у него они выросли прямо на глазах! Сама видела. Пошли. — Эбби хватает Джареда Белого Волка за зубчатые лацканы и тащит за собой.
— Хочу согреться перед клубом.
— Только леденцов купим. Косяки совсем высушили глотку.
