– Рождественка, 21. Там тоже нужно будет позвонить с вахты. Кто-нибудь обязательно выйдет.
– Отлично. Только я вас очень попрошу, постарайтесь прийти не полным составом… «Странно! – подумала я. – Почему он не хочет видеть Полину? Что она ему сделала?»
Заметив растерянность на моем лице, Лихоборский стал оправдываться:
– Просто возможности помещения ограничены. Поэтому мы стараемся приглашать от каждой фирмы не более пяти человек.
Ах, так вот в чем дело! Показатель стабильности! Он – наивный чукотский юноша – думает, что в нашем штате человек девяносто работает!
– Конечно, конечно! Не волнуйтесь, Всеволод. Мы придем втроем. Это логично. Остальных ни вы не знаете, ни они вас.
Выйдя на улицу, мы с Иркой долго ржали.
– Может, все-таки нагрянем полным составом? – захлебывалась Чижова.
– Предлагаю для полноты прихватить Карла Борисовича, – острила я.
У метро меня перехватил звонок Поли.
– Оксана, где вы? Сижу в офисе с десяти утра. Ни тебя, ни Ирины.
– Мы были на встрече с менеджером Лихоборского. Уже едем обратно. Ты пока влезь в Интернет, пособирай информацию о том, как проводятся презентации и выставки, ладно?
– А самого Всеволода не видели? – как бы невзначай спросила Полина.
– Нет, – соврала я, зачем ее было расстраивать… – Но нас пригласили на корпоративную вечеринку в пятницу.
– Правда?
– Угу. Давай, рой информацию. Мы скоро будем!
Когда мы, накупив разной снеди, заявились в офис, Полина уже что-то усердно распечатывала.
– Кое-что есть, девчонки! – радостно сообщила она.
Мы сложили покупки на подоконник. Разделись. Я врубила чайник. Пока вода закипала, мы устроились вокруг распечаток и принялись их изучать. Полина при нас подчеркивала привлекшие ее внимание места.
– Это все хорошо, – сказала Ирка после всего. – Для полноты картины высосать что-нибудь можно. Но нужна изюминка.
– Это точно, – подтвердила я. – Темушка весь извелся со своим «интересным ходом». Почище, чем с воблерами.
– Кто такой Темушка? – не поняла Поля.
– Менеджер Лихоборского.
Мы стали ломать голову над изюминкой. Полина, не принимающая участия в творческих изысканиях, заварила нам кофе. Себе – зеленого чая. Распаковала и нарезала колбасы, заправила майонезом салаты.
– Давайте, девчонки, позавтракаем. А потом, глядишь, легче пойдет.
Пока мы ели, Ирка рассказывала нам про своего очередного любовника:
– Девки, он такой странный! У него такие извращенные сексуальные игры!
– Он тебя что, кнутом бьет? Как лошадь? – я стала отфыркиваться и бить мыском туфли о пол, как если бы это было копыто.
– Дура ты!.. Он привязывает мои руки к изголовью кровати и начинает меня возбуждать, – Ирка мечтательно заулыбалась. – То лед на живот положит. То воском капнет. То перышком по телу водит.
– Господи! Да он просто «Девять с половиной недель» насмотрелся! Плагиатчик проклятый!
Поля сидела с открытым ртом. Потом спросила у Ирки:
– А тебе приятно? Ты не стесняешься своей наготы?
Ирка ошарашенно замолчала. Ее онемение длилось примерно минуту. Затем она перегнулась через стол и заглянула Полине в лицо.
– Слушай, Поля, ты когда трахалась последний раз? – напрямки спросила она.
Я истерично почесала нос. Только бы Полина не бабахнула, что такое трахаться.
К моему облегчению, в дверь нашего офиса постучали. А еще через секунду в нее вошли двое.
Мужчина явно попадал под мое определение «гражданчик». Куцее совдэповское пальтишко с каракулевым воротником. Кепи той же выделки. Мягкие войлочные сапожки «прощай, молодость». В руках мужчина держал потрясающий своими размерами чемодан.
При мужчине была дама. Эта относилась к категории «моя хорошенькая». Хотя, пожалуй, ее я назвала бы «самая моя хорошенькая». Стрелки прелестницы не заканчивались даже на висках. А волосы дерзко-синего цвета впитали столько лака и подверглись такому начесу, что их обладательница едва не застряла в дверях.
– Здравствуйте, – робко сказал гражданчик. – Мы правильно попали? Это же «Продюсерский центр Ирины Чижовой»?
– Да, – отозвалась Ирка. – А что вы хотели?
Тут инициативу перехватила хорошенькая.
– Мы – представители новгородской фирмы «Гусь нехрустальный». Производим сувенирную продукцию из стекла.
И, прежде чем мы успели замахать на них руками, она кивнула гражданчику. Он с готовностью распахнул чемодан и, сдвинув наш завтрак, стал выставлять на стол всякую стеклянную всячину.
– Смотрите сюда! – хорошенькая бережно взяла в руки модель старинного автомобиля. – Это мы изготовили к юбилею самого старого в России автокомбината.
Через прозрачную крышу мы увидели точно воспроизведенный машинный салон: с рулем, сиденьями, приборной доской и даже с переключателем скоростей.
– Это все тонкая ручная работа. Нанесение лазером, – похвасталась хорошенькая. – Мы первые, кто стал применять эту технологию в рекламных целях.
– Очень рады за вас, – сказала я. – Что мы можем для вас сделать?
– Эту коробку сока мы сделали специально для презентации нового сорта, – хорошенькая, поставив меня в «игнор», стала демонстрировать Ирке и Поле. – Смотрите, вот здесь логотип фирмы-производителя, а вверху как бы плавают фрукты.
– Мы должны это купить? – не унималась я.
Эти двое почему-то заставляли меня вспоминать «немых» из Макдоналдса. Те точно так же выкладывали перед тобой, пока ты ешь, какие-нибудь побрякушки. К ним прилагался обязательный текст: мол, пожертвования уйдут в голодающий Гондурас. Лично мне совесть никогда не позволяла отказать ущербному человеку.
– Что вы? – тихим голосом стал успокаивать меня гражданчик. – Не надо ничего покупать. Мы просто хотим предложить сотрудничество. Вы же – рекламное агентство. Значит, сувенирная продукция вам нужна.
– Зачем она нам? – искренне не понимала я.
– Ну как же…
Гражданчик принялся объяснять, за каким лядом все это нам может понадобиться.
Ближе к обеду мы с гражданчиком, а Ирка и Поля с хорошенькой пришли к консенсусу. Если что, мы будем сигнализировать в Новгород.
– Слушайте, девчонки! – воскликнула Полина, когда непрошеные визитеры, наконец, удалились. – А может, это знак? Вы думали над изюминкой. Вот вам и решение!
– Я уже думала об этом, – созналась я. – Сначала я приняла их за пришельцев. А уже потом – за посланцев судьбы.
– А что в этих стеклах оригинального? – удивилась Ирка.
– В стеклах – ничего. А вот в самой идее что-то есть, – задумчиво произнесла я. – Например, если изготовить к выставке фигуру человека. В полный рост, как в учебнике анатомии. А лазером нанести развивающуюся внутри него раковую опухоль. Все ужаснутся. И станут нарасхват покупать новый препарат Лихоборского.
– Твой цинизм, Оксана, не знает границ, – фыркнула Поля.
– Нет, а это неплохо. – Ирка, размышляя, стала покусывать ноготь. Потом в глазах ее вспыхнул огонек первооткрывателя. – Слушайте, девки, вот какая пришла идея!
Домой я вернулась ближе к полуночи. Обычно в это время все уже спали. Но в этот раз мама сидела на кухне и читала.
– Ты чего не спишь? – шепотом крикнула я из прихожей.
У меня заклинило молнию на сапоге, и я прыгала на одной ноге возле вешалки.
– Хотела поговорить с тобой, – мама вышла меня встречать.
Она уже была без косметики. На носу непривычно сидели очки. Из-под байкового халата выглядывал краешек ночной рубашки.
– О чем?
Справившись с молнией, я аккуратно поставила сапоги. Влезла в тапочки.
– Ну давай, переодевайся, мой руки и приходи на кухню. Я тебе хоть чаю налью. Опять, небось, целый день ничего не ела?
– Почему? Ела.
– Ой, да ладно. Знаю я, как ты ешь…
Я пошла к себе в комнату. Перво-наперво избавилась от надоевшего за день свитера. От него чесалось все тело. Переоделась в халат и сразу разобрала себе постель, с удовольствием представив, как сейчас напьюсь горячего чаю с малиной и залезу под одеяло.
Мама уже положила в розетку варенье и поставила дымящуюся чашку на стол.
– Садись, Дунюшка.
Она с детства звала меня так, только когда бывала нежна. Если же я делала что-то не то, обзывала Дунькой, да еще с трудоднями.
– Что-то случилось? – спросила я, дуя в черный кипяток.
– Астах помер, – грустно сказала мама. – Сегодня председательша приходила. Говорила, что нашли его голым в лесу. Замерз.
– Да ты что! – ахнула я. – А как же так получилось?
– Не знает никто. Но Вера Леонидовна предполагает, что его же собутыльники его и раздели. Он же выпивал…
Вера Леонидовна – она же председатель нашего кооперативного дома – ничего никогда просто так не предполагала. Ее муж был полковником милиции и работал в нашем отделении. Скорее всего, информация была проверенной, но тайной.
– Слушай, жалко как мужика-то! Когда это случилось?
