ЛЕЙТЕНАНТ: А если остановят?
СЕРГЕЙ: Ну, не остановят… Короче, мы на него не попадем…
ЛЕЙТЕНАНТ: Как?
СЕРГЕЙ: Ну это уже наши дела…
ЛЕЙТЕНАНТ: А если вас вдруг зацапают?
СЕРГЕЙ: Да не зацапают.
ЛЕЙТЕНАНТ: Нет, а если?
СЕРГЕЙ: Да нет, я ж сказал!
ЛЕЙТЕНАНТ: Нет, а если все же вдруг?
СЕРГЕЙ: Ну хорошо… Пиши тогда нам в путевках, что вы там на нас намеряли, и пиши: «Выпущены на Чернобыль». Мы обратно в Чернобыль машины отгоним, на нашу стоянку.
ЛЕЙТЕНАНТ: Ага, так я вам и поверил – в Чернобыль! Только за шлагбаум – и налево! Из зоны – фить! (И он крепче сжимает в руке охапку документов-путевок машин разведки.)
СЕРГЕЙ: Правда! Мы действительно на Чернобыль поедем!
Звучит неубедительно: врать Сергей не умеет.
Лейтенант качает головой – «Нет»…
СЕРГЕЙ: Приплыли… Ну, давай, пиши нам тогда на могильник, труженик такой старательный…
ЛЕЙТЕНАНТ (пишет в путевках): Нельзя. Грязь. Из зоны. Развозить.
Его ручка выводит: «Уровень радиации после 3-й обработки… Направлен на площадку отстоя техники. Начальник дозпоста ПУСО «Рудня – Вересня» л-т…» – и его подпись, фамилия…
В нескольких метрах за шлагбаумом – трасса! Машины свободно несутся на выезд из зоны – одна за другой… Рабочий день заканчивается…
СЕРГЕЙ (подчеркнуто мрачно): А мы – на могильник…
ЛЕЙТЕНАНТ (торжественно вручает Сергею пачку путевок): На площадку отстоя техники!
СЕРГЕЙ (издевается): Благодарю за службу!
Идет неспешно вдоль своей колонны, раздает путевки. Что-то тихо говорит каждому водителю. Те наклоняются поближе, кивают понимающе. Что-то затевается…
Броники – один за другим – подтягиваются к самому первому, командирскому 80-му – в плотную колонну…
СЕРГЕЙ (со своего броника): ПА-А МАШИНА-А-АМ! Заводи! (Торжественно.) На могильник – вперед!
80-й броник трогается, за ним вся колонна. Сергей склоняется в люк и – оглянувшись, не видит ли лейтенант с ПУСО, – надевает шлем, щелкает тангентой-переключателем на шее: «Я – 80-й. Как слышите? Прием».
В брониках над люками торчат головы командиров, тоже в шлемофонах. Качаются длинные антенны… Броники один за другим отворачивают от самодельного шлагбаума. Колонна дисциплинированно, не растягиваясь, на хорошей скорости едет к могильнику, «площадке отстоя техники», огороженной колючей проволокой стоянке, прямо в ее раскрытые ворота: деревянные рамы, переплетенные колючей проволокой и сейчас гостеприимно растянутые в стороны…
…и проезжает мимо! Мимо ограды из колючей проволоки скользит в щель между ней и лесополосой!
За колючей проволокой в ряд стоят грузовики, легковые автомобили, автобусы.
КОЛЯ: Прочь-прочь-прочь отсюда! «Напра-ас-но старушка ждет сы-ына домой…»
СЕРГЕЙ: Ни одного БРДМа там нет!
КОЛЯ: И наших там не будет… «…ей скажут – ана-а зар-рыдает…»
…скользит мимо часового за колючей проволокой…
…из-за плеча которого торчит штык карабина.
Часовой внимательно смотрит на проезжающую колонну.
ПЕТРО (прижался к боковому триплексу, забеспокоился): У него ж боевые патроны!
КОЛЯ: Устав караульной службы забыл? «Часовой может применять оружие только при нападении на пост или на него самого»! А мы? Мы ж ни на кого не нападаем! Мы – мирные люди! Мы – наоборот!
Голова Сергея над люком напряженно высматривает путь дальше, оглядывается на колонну…
ПЕТРО: А нас военная прокуратура за это – не…
СЕРГЕЙ: Обязательно – если поймаемся…
КОЛЯ: Им же скучно – в тылу…
Пути между забором и лесополосой уже наезжены – машины разведки явно тут не первые.
Колючая проволока могильника уже позади! Теперь – вырубка под линией высоковольтных электропередач…
КОЛЯ: По пням-колодам!
ПЕТРО: Ну и ямищи!
КОЛЯ (с азартом крутит руль – броник лихо виляет между огромными вывернутыми пеньками): Ничо! Проходим!
Болотистая, с кочками земля вязко прогибается под машиной…
ПЕТРО: Не увязнуть бы…
КОЛЯ: Ничо! Проходим!
Из-за кустов выныривает 80-й броник – и выезжает на асфальтовую трассу среди густого соснового бора. Останавливается на обочине. Смеркается.
КОЛЯ (вылезает из люка): Пор-рядок. (Вытирает вспотевший лоб.)
Броники один за другим выезжают на трассу из-под линии электропередачи. Пристраиваются сзади на обочине. Экипажи вылезают на броню. Все довольны – и тем, что вырвались, и самим приключением.
КОЛЯ (придает лицу строгое выражение – и голосом учительницы, читающей классу диктант): По-мы-ты-е, но так и не от-мы-ты-е броники смылись с мой-ки… Смы-лись… (И он широко улыбается и подмигивает Сергею.)
СЕРГЕЙ (голова над люком – обернувшись назад, нажимает тангенту-переключатель под шеей): Быстрее! Быстрее на трассу!
ПЕТРО: Быстрей! А то будет начальство из Чернобыля ехать – а мы тут ПУСО объезжаем…
КОЛЯ (задумчиво смотрит на Сергея; голосом кондуктора в троллейбусе): Следующее ПУСО – «Дитятки». (Спокойно прикуривает, дает закурить Сергею.) Какие будут пожелания?
СЕРГЕЙ (выпускает струйку дыма, рассуждает): В лоб?
КОЛЯ (с улыбкой): Или по лбу? Прямо по трассе – через «Дитятки»?
ПЕТРО: А если поймаемся?
СЕРГЕЙ: Если этот осел с ПУСО «Рудня – Вересня» (кивает назад) им позвонит…
На брониках позади бойцы курят. Ждут решения командира. Несколько человек отошли от колонны до края кювета – с сигаретами в зубах, лицами к лесу, мочатся:
– Ну что, командир, куда?
Ночь. По темной автотрассе движется колонна броников с включенными подфарниками. Подъезжает к лагерю с противоположной от зоны стороны, с «тыла» – пришлось набросить огромный круг, чтобы из зоны выбраться… В свете фар встречной машины – на главном бронике мелькает номер 80.
В нем Сергей и Коля только что закурили. Напряжение спало.
СЕРГЕЙ: Всё. Добрались наконец.
ПЕТРО: Не говори гоп…
СЕРГЕЙ (зябко поеживаясь, оглядывается): Ватник не взял…
ПЕТРО: Замерз? Мою фуфайку дать?
СЕРГЕЙ (неуверенно): Да мы уже приехали, не надо, спасибо…
КОЛЯ: Ватник всегда с собой бери. Здесь не знаешь, где ночевать придется… Бывает, как отправят куда-нибудь…
СЕРГЕЙ: На пруду наверху броника ветрено было…
КОЛЯ (с юмором): Перебрал солнечных ванн?
ПЕТРО (неодобрительно): Два маршрута разведки за день…
Солдатская столовая. Темноту прорезает свет карманного фонарика. Он лежит на грубом подобии стойки: длинные узкие сосновые доски на высоте груди прибиты к закопанным в землю столбам. В свете фонариков среди узких зеленых солдатских котелков – три открытых жестянки рыбных консервов, буханка хлеба и еще один батон, уже разваленный ножом на большие ломти; огурцы, порезанные вдоль пополам; на клочке газеты – белая горка соли; алюминиевый чайник с компотом, белые эмалированные кружки…
Вокруг – человек семь разведчиков: ложками достают рыбу из томатного соуса, «разводягой»-половником срезают пласты застывшей каши в десятилитровой кастрюле из толстого алюминия.
То же самое – за соседними стойками.
Обычный ужин разведки.
Из темноты возникает усталое лицо представителя пищеблока Котко.
КОТКО: Еще что надо, ребята?
КОЛЯ: А что есть?
КОТКО: Есть пара рыбных консервов – в масле… Огурцы еще есть.
СЕРГЕЙ: Консервы – давай! Сейчас поделим на всех – премия! (Осматривает стол.) А огурцов пока достаточно. Хотя… Неси.
Соседи кивают, соглашаясь. На отсутствие аппетита никто не жалуется.
ГОЛОС: Луковицу бы…
КОТКО: Сейчас принесу лука. Кашу еще будете?
ГОЛОСА ОТ СОСЕДНИХ СТОЕК: Нет, пока хватит. Спасибо. (Пренебрежительный голос.) А-а, холодная…
КОТКО: Да я и так держал ее укутанной… Вы говорите, если что еще надо… Компота? (Идет.)
Пол длинной темной палатки-барака – земляной, неровный, местами скользкий. Фонарики освещают только несколько стоек ближе к окошку раздачи.
…Ночной ужин закончен, в руках разведчиков появляются сигареты, спички. Оглядываются – можно прямо здесь курить?
КОЛЯ: Да давай! К утру выветрится… (Прикуривает.)
Огоньки зажженных спичек в палатке. Разведчики наконец-то расслабились. Как в экзотическом стильном баре…
СЕРГЕЙ (тоже прикуривает, Коле): А ты и дома обычно по столько куришь? (Кивает на сигарету в руках Коли: на указательном и среднем пальцах – желтые пятна никотина.)
КОЛЯ: Дома?! Да я дома вообще не курю! У меня гастрит.
