Тот, кто минуту назад так гордился, что нагонит на мышей ужас, не убавлял дикого поросячьего визга, пока не выбрался на поверхность. Он помчался во всю прыть домой, бросился на кровать, накрылся одеялом с головой. Насмерть перепуганный, даже забыл снять черные перчатки.
"Кто напал на меня? Наверняка кто-нибудь, кого сами мыши увидели впервые лишь недавно. Слизень выдал наш с ним секрет, мыши узнали, что я приду в гости, а тут некто забредший в парк предложил им защиту. Конечно, он коварно провел их и теперь набивает ими брюхо!" – думал Ёж со злорадством.
Если бы он знал, как мыши веселятся! Оркестр кротов играет и играет польку! Не меньше мышей рады Зажигалка и ее друзья. Они заблаговременно проводили в подземный зал старушку Выдру, и это она проучила Ежа.
Он боялся высунуть из дому нос, и когда настало солнечное утро. Однако никто не ломился в дверь, и он мало-помалу ободрился. Донимало опасение: а не переловит ли обладатель страшных когтей всех мышей поблизости? Надо бы прогуляться, взглянуть, что происходит.
Ёж заклеил пластырем царапины на носу и шагнул за порог, решив: "Для всех у меня один ответ – вчера перед сном я стоял у себя на пороге, как вдруг налетел сумасшедший жук-олень и вцепился мне в нос. После этого я всю ночь провел в своей кровати".
Он поостерегся приближаться к трем березам и направился в сторону лужайки, которая прилегает к большому розарию.
Сквозь кроны деревьев пробивались лучи послеполуденного солнца. Ёж миновал опутанные паутиной заросли пестрого аконита и вдруг невольно приник к земле – впереди кто-то шмыгнул из-под куста под кустик. Не мышь ли?
Он стал красться и увидел крупную мышь, которая тотчас побежала. Ёж кинулся за нею, схватил ее – сверху упала сеть и накрыла обоих.
Неудачливый охотник барахтался под сетью. Мышь была ненастоящая. Она двигалась благодаря электрической батарейке и управлялась на расстоянии. Ее купил в магазине Съем Все, сказав, будто хочет развлечь заскучавшего кота.
Браконьер, хорошо изучивший Тиргартен, выбрал местечко и подвесил к ветви сеть в виде раскрывшегося парашюта. Ее держало устройство, которое, приняв сигнал, срабатывало, и сеть падала. Съем Все затаился в засаде, заметил Ежа, совершавшего прогулку, и тот попался.
Над добычей стоял тип, чей нос был красен, как помидор, а брюхо вместило бы двух откормленных гусей и индюка в придачу.
– Судьба послала мне тебя, хотя я предпочел бы поймать лису, – сказал Ежу детина. – За нее я взял бы кролика и фазана, а за тебя мне дадут только кролика.
Пленник собрался с духом и осмелился промямлить:
– Такие сделки запрещены.
Браконьер ухмыльнулся:
– Все будет безобидно, прилично и даже мило. Я отнесу тебя в зоомагазин, он рядом с Тиргартеном. Скажу хозяину, что ты мой домашний Ёж и есть причина, по которой мне приходится с тобой расстаться. Я покажу, как горюю. И в утешение попрошу кролика. Какой там отъевшийся жирный кролик!
– Но я живу в Тиргартене на полных правах! – вскричал пленник плачущим голосом. – У меня здесь свой дом!
– В зоомагазине ты подтвердишь, что ты – мой собственный домашний Ёж, – потребовал Съем Все. – Попытаешься сказать не то – я мигом унесу тебя и здесь, в парке, предложу лисе. Свернешься клубком? Но я брошу тебя в протоку, и, чтобы не утонуть, тебе придется открыть брюшко. Ты знаешь, как лисы подхватывают плывущих ежей.
– О-о, что мне делать? – раздался душераздирающий стон.
– Хнычь, сколько хочешь, – у тебя нет выбора.
– Почему вы ко мне так жестоки?
– Нисколько, – возразил Съем Все хладнокровно. – В зоомагазине ты будешь сыт, и если тебя кто купит, то не для того, чтобы тобой пообедать. Зато уж лиса тобою пообедает с удовольствием.
– Только не это! – вырвалось у пленника.
Браконьер надел рукавицы, чтобы достать его из-под сети. Ёж вспомнил, как минувшей ночью надевал черные перчатки. Разве ему было жалко мышей, которыми он собирался угоститься на славу? Так кто пожалеет его, уносимого в клетке прочь от дома?
То, что Ежа поймал тип, уже известный в Тиргартене, не прошло незамеченным. Браконьер стоял над своей добычей, накрытой сетью, а кругом дрозды искали пищу в прошлогодней листве. Они слышали разговор, и не успел еще браконьер посадить пленника в клетку, а о том, что его унесут в зоомагазин, уже знали Сорока, воробьи, синицы, Дятел. Никто не сомневался, что о происшествии нужно не мешкая сообщить Зажигалке и ее друзьям.
Их увидели на поляне, где привезенные издалека редкостные растения окружают симпатичную беседку. В ней сидела госпожа Розенблюм, а Зажигалка, Шашлык, Котлетка и Булочка направлялись к цветущей столетней липе, на которой жила Герцогиня Грациозных Ос. Надо было спросить ее, не покажется ли она перед госпожой Розенблюм под своим новым зонтиком от солнца.
Стайка птиц опустилась около группки. Лишь только рассказ закончился, Котлетка воскликнула:
– В чьи руки попал Ёж! А ведь такой хитрец!
– Ему повезло, что тип не ест ежей, – заметила Булочка.
– Наверно, Ёж теперь задумается о своем поведении, – высказал суждение Шашлык. – Может быть, он раскается и решит стать другим. Расстаться с Тиргартеном – тяжелая кара судьбы.
Котлетка и Булочка добавили к этому, что пусть лучше их съедят, чем заберут из прекрасного Тиргартена.
– А Ёж, если ему не помочь, – у Зажигалки от переживания пресекся голос, – уже не вернется сюда!
Она многое хотела бы еще выразить – сказать, что он никогда не увидит здешних величавых дубов, диких олив, укромных уголков в глубине чащ, великолепных цветников. Не увидит озер, по чьим берегам цветут золотисто-желтые нарциссы, вздымаются шелестящими стенами камыш, рогоз, тростник. Не увидит прелестных лужаек с их пышным разнотравьем и густым кустарником по краю.
Представив все то, что ей так нравилось в очаровательном парке, Зажигалка заявила: госпожа Розенблюм решит, как поступить. И побежала к беседке. Пожилая дама не задержалась в ней. Где находится зоомагазин, она знала и поспешила туда, сказав:
– Ёж вел себя очень дурно! Но он – такая же жертва браконьера, какой мог стать невинный голубь или мирный карп. А ведь тип дал мне слово никого не трогать в Тиргартене. – Она покачала головой, в то время как упомянутый тип входил в зоомагазин.
Детина с поразительной для него вежливостью приветствовал хозяина. Браконьер заходил сюда не раз и разглядывал большого кролика в клетке. Сейчас Съем Все сам держал в руках клетку, которая была не пуста. Он поставил ее на прилавок, и на лице его изобразилось страдание, словно от зубной боли. Любезный хозяин магазина спросил:
– Чем я могу вам помочь?
Съем Все удрученно опустил голову:
– Я успел привыкнуть к Ежу. Разве он не мил? Но ничего не поделаешь…
– А что случилось? – владелец зоомагазина внимательно смотрел на Ежа в клетке.
Тяжело вздохнув, детина стал рассказывать:
– Он мне достался от моей недавно умершей бабушки. Она проводила дни за вязанием, и Ёж у ее ног играл клубками шерсти. Он полюбил это больше, чем дети любят манные пудинги с шоколадным соусом.
– Мои не любят, зато я ем и теперь, – сказал хозяин магазина. – А уж о детстве и не заикаюсь.
– Значит, вы поймете меня и моего дружка, – кивнул Съем Все и продолжил: – Я не умею вязать, у меня дома нет клубков шерсти. – Он помолчал, а затем произнес: – Представьте, что у вас, ребенка, отняли манный пудинг.
– О Боже! – в слабом возгласе хозяина было неподдельное мучение.
Браконьер заставил себя вспомнить, как долго он не пробовал дичи, и прослезился.
– Ёж в смертельной хандре. Я принес его вам, чтобы он не погиб.
От этих слов слезы потекли у пленника.
– Но я тоже не умею вязать, – сказав это, хозяин магазина беззвучно заплакал.
Съем Все всхлипнул:
– Может быть, найдется кто-то любящий и ежей и вязанье…
– Обязательно найдется! – обращаясь к пленнику, постарался его ободрить владелец магазина. Он налил Ежу мисочку молока: – Тебе надо подкрепиться.
Ёж встретил взгляд браконьера, услышал: – Хлебай! – и так и окунул нос в молоко.
Съем Все повернулся к хозяину:
– Ему будет хорошо и у вас, и у того, кто его купит. А мне без него станет так одиноко! Если вы не дадите мне замену, – он подошел к клетке с кроликом. – Я бы вечерами слушал аппетитный хруст морковки… – Съем Все представил нежную крольчатину на тарелке – его физиономия сделалась такой мечтательной, что жалостливый хозяин сказал:
– Вы можете взять его.
Браконьер не отрывал от кролика глаз и не повернул головы, когда в магазин вошла пожилая дама в розовой шляпке. Госпожа Розенблюм поздоровалась с хозяином и произнесла:
– Вас надувают. Ёж не принадлежит этому человеку!
Детину всего передернуло от ее голоса, он свирепо глянул на нее, но тут же напустил на себя вид спокойствия.
