В тот день «Рыцари» начинали серию с «Филсами», занимавшими в Лиге второе место. Узнав, что гипноза больше не будет, команда не поникла головами, играла так, как уже не играла много недель. В шестом иннинге они набрали три сингла[36] и заработали очко, и хотя Шульц уже отдал «Филсам» пять хитов, те растерялись, и у них ничего не выходило. До самого окончания восьмого «Филсы» не могли заработать очко, и тут, когда Шульц выбил уже двоих в аут, у него не пошло. «Филсы» получили у Шульца базу по очкам, и он подал мяч, который удобно было отбить и достигнуть первой базы. Таким образом, у них было теперь по игроку на первой и третьей базах. На пластину бэттера вышел Роджерс, лучший бьющий «Филсов», и послал кривой в самый левый центр. Мяч показался не большим, чем длинный высокий, вполне ординарным, нетрудным для кэтчера. Случилось так, что Бамп был ближе к мячу, чем Флорес, который переместился вправо. Но Бампа разморило на солнце, и он размечтался о том, кого в этот вечер пригласить к себе в постель. Внезапно посмотрев вверх, он заметил летящий мяч. У Бампа еще оставалось время зайти под него, но страдальческое лицо мексиканца, галопом, с выпученными черными глазами, разинутым ртом и натянутой, как струна, шеей мчащегося к мячу, заворожил его, и он позволил ему подобрать мяч. В последний момент Бамп все-таки попытался отобрать мяч у мексиканца, рискуя столкнуться с ним головами, но ветер отнес мяч несколько ближе к стене, чем он рассчитал, поэтому Бамп притормозил, чтобы прикрыть Флореса на тот случай, если тот ошибется.
Мяч, на котором можно было заработать дабл[37] и два очка, упал между ними. Поуп рвал остатки седых волос, но не мог как следует ухватиться за них маслянистыми руками в бинтах, поэтому начал тянуть себя за уши, и скоро они стали похожи на красные лампочки. К счастью, следующий Фил пригасил жар, перебежав на первую базу, что позволило сохранить счет 2:1. Когда Бамп вернулся в дагаут, Поуп помянул всю его родню. Это был тот редкий случай, когда Бамп не смог отбрехаться. Перед тем как Бамп вышел на поле, Поуп рявкнул, чтобы он оставался на своем месте. Флорес поймал мяч и перебежал на первую, но Поуп уперся и стал шарить глазами по скамейке за спиной Бампа. Его глаза остановились на Рое, сидевшем на дальнем конце скамьи. Окликнув его, Поуп велел ему выйти и занять место бэттера. Бамп покраснел как рак. Он схватил биту и рванулся к Рою, но на него навалилась половина команды. Рой сидел на месте, не двигаясь. И всем казалось, что он не встанет. Судья проорал, чтобы бэттер выходил, и, помедлив, пока игроки стояли в растерянности, а Поуп бесился, Рой вздохнул, подхватил Вундеркинда и медленно поднялся по ступеням.
— Сбей с него покрышку! — прокричал Поуп.
— Пожалуйста, внимание, — разнеслось по стадиону объявление. — Рой Хоббс, номер сорок пять, назначен бэттером вместо Бейли.
Разгоревшийся на трибунах шум перерос в рев протеста.
Отто Зипп запрыгал на своем месте, свирепо размахивая маленьким кулачком, направленным в сторону дома.
— Скормить его собакам! — исходил слюной Зипп, сотрясая воздух проклятиями.
Посмотрев на ложу жен, Рой увидел, что Мемо отвернулась. Он стиснул зубы и пошел к пластине, подумав, что нужно бы счистить грязь с шипов на туфлях, но опасался ненароком повредить биту. Поджидая, пока займет свое место питчер, Рой вытер ладони о штаны и поправил кепи. Подняв Вундеркинда, он встал, как скала, в ожидании первого броска.
Цвет летевшего в него мяча Рой не разобрал. Он думал только о том, что до смерти надоело ждать и как бы поскорее начать. Мяч теперь был каплей росы, глядящей ему прямо в глаз, он сделал шаг назад, поднялся на носки и замахнулся.
Вундеркинд сверкнул на солнце. Он поймал сферу в том месте, где она самая большая. Небо расколол гром, как салют из двадцати четырех орудий. Раздался напряженный звук, и на землю шлепнулись несколько капель дождя. Мяч просвистел к питчеру и, казалось, неожиданно нырнул к его ногам. Он врезал в него, направив к первой базе, и тут понял, ужаснувшись, что полетела только покрышка. Остальное, раскручивающаяся хлопковая нить, летело прямо в аутфилд.
Рой перебегал на первую базу, когда мяч, как мертвая птица, бухнулся в самый центр поля. Пытаясь поймать его и бросить, филдер «Филсов» запутался в нитке. Второй бейсмен подскочил, схватил корд и перекинул мяч кэтчеру, но Рой миновал третью и встал, достигнув дома. Судья объявил, что он занял базу, и мгновенно на поле разгорелась шумная перепалка. Менеджер «Филсов» и его игроки высыпали из своего дагаута, к ним присоединились девять игроков на поле. В то же время Поуп, во все горло защищая судью, кинулся вперед со всеми своими «Рыцарями», кроме Бампа. Судье, оказавшемуся между двумя командами, досталось крепко, на него нападали со всех сторон, и он сообщил, что был граунд-рул дабл[38]. Флорес выиграл очко, и счет в игре стал ничейный. Рой возвращался на вторую базу, а Поуп объявил, что прекращает игру и подает протест. Кто-то закричал, что полило как из ведра. В мгновение ока трибуны опустели, а игроки кучей повалили в дагауты. Добежав до второй базы, Рой шлепал уже по щиколотку в воде. Поуп отослал его в клуб сменить форму, но он мог бы и не беспокоиться, потому что дождь не прекращался целых три дня. Игру засчитали ничьей со счетом 2:2 с переигровкой в конце сезона.
В раздевалке Поуп попросил Роя объяснить, почему ему показалось, что покрышка оторвалась от мяча.
— Ведь вы же сами сказали сделать это, разве не так?
— Верно, — согласился Поуп, почесывая лысину.
На следующий день он сказал Рою, что не уволит его, а будет использовать как пинч-хиттера[39] и запасного полевого игрока.
Дождь смыл окончание серии с «Филсами», но «Рыцари» начинали новую с занимавшими седьмое место «Красными птицами». На тренировке Рой, вызывавший у всех любопытство из-за его недавнего чудного удара, выглядел великолепно. Впрочем, так же великолепно выглядел Бамп. Впервые за долгое время Рой отправился на левое поле для разминки. Там же был и Бамп. Эрл подавал мяч им обоим.
Когда они переодевались в чистую форму перед началом игры, Бамп при всех предупредил Роя:
— Лучше не попадайся мне под ноги, чайник, башку оторву.
Рой сплюнул сквозь зубы на пол.
Позже, когда Поуп отдавал Стаффи Бриггсу, судье у пластины бэттера, список игроков, в четвертой строке стояло, как всегда, имя Бампа. Однако Поуп уже предупредил его, что если он не растрясет свою задницу, когда мяч пойдет в его поле, то ему придется очень долго отдыхать на скамейке.
Бамп промолчал, но было видно, что слова Поупа задели его. Поэтому в тот день он играл лучше всех других полевых игроков. Бамп удачно подал восемь мячей, дважды добежал до центра поля, чтобы принять их от Флореса. Он ловил их и слева и справа, нырял под них и подхватил один у самой земли, делал пробежки, как на пожаре, изловчился схватить мяч из-за плеча. И этого ему было мало: за своим девятым мячом Бамп несся, как бык, и снова на территории Флореса. Мяч был хитрый, он поднялся высоко в воздух и летел в сторону стены. Ринувшись туда, Бамп почувствовал, как в душе расползается страх, и ноги невольно замедлили бег, но тут же он представил себя лучшим аутфилдером[40] всей Лиги, признанным всеми фанатами и игроками, даже самим Поупом, которого он будет вечно уважать и будет любить Мемо и женится на ней. Эта мысль мелькнула у него в голове, и он помчался еще быстрее, не слыша, как безумствует за его спиной гусь Зиппа. В потрясающем прыжке Бамп поймал своими железными пальцами мяч. Но от этого стена не перестала приближаться, и, хотя рыжеволосая дама его сердца с пронзительным криком вскочила на ноги, Бамп врезался головой в бетон.
Несмотря на то что Бамп находился в больнице в критическом состоянии, многие газеты продолжали мусолить историю с мячом, с которого Рой сорвал оболочку. Объяснялось, что все это оптическая иллюзия (ни мяч, ни оболочку не нашли, остаток мяча, который поймал кэтчер, исчез, думали, что оболочку прихватил какой-нибудь фанат), и даже называли это поразительной силы подвигом. Прочесывались бейсбольные архивы и газетные подшивки, но, как ни старались, не удавалось обнаружить никаких свидетельств, что такое случалось прежде, хотя авторы постарше клянутся, что было. Потом прошел слух, что Поуп велел Рою содрать оболочку с мяча и Рой не мог не послушаться, но никто не принял этого всерьез. Один спортивный обозреватель предположил, что внешнюю оболочку мог срезать сильный режущий удар сверху вниз. Он попробовал у себя в подвале — и получилось. Еще один утверждал, что такой удар должен был бы закончиться инфилд-граундером[41], не потому ли появилось огромное количество брызг? Первый доказывал: такой удар поднял бы мяч высоко над полем, а всем известно, что он пролетел прямо над головой питчера. Так что это был результат очень-очень сильного удара. Но многие бэттеры и прежде били очень-очень сильно, говорил другой, указывая на то, что все дело в бракованном мяче. Это весьма энергично опровергала компания, изготовившая мяч. У Макса Мерси была своя теория. В своей колонке «Мой глаз в дырке от сучка» он писал, что бита Роя внушает подозрения, и задавался вопросом, не наполнена ли она чем-то гораздо более твердым, чем древесина. Ред Блоу публично опроверг это. Он сказал: биту осмотрели представители Лиги, и оказалось, что она короче сорока двух дюймов и на два с тремя четвертями дюйма в самой толстой части и весит меньше двух фунтов, то есть соответствует правилам. Тогда Мерси потребовал проверить биту под рентгеном, но Рой, не желая и слышать об этом, прятал Вундеркинда, как только в клубе начинали шнырять и что-то вынюхивать репортеры.
