— А мы никогда корову не держали. Только кур. Да и то очень давно.
— Ты с родителями жила?
— С родителями. Пока они живы были.
— Отчего умерли? Болели?
— Старые уже были. Я у них последняя. У меня еще брат и сестра есть. Но они намного старше меня.
— А я с матерью жил. Была у нас только кошка. Постоянно приносила котят. Этих котят я потом ходил, раздавал. После школы ходил по улицам, уговаривал взять котенка. Иногда друзья помогали. Некоторые топят в воде котят. Мы с матерью не могли.
— У нас и собаки были. Последний пес в прошлом году сдох. От старости. Сейчас только кошка. Тоже старая уже…
Ахмет кончил доить, предложил:
— Хочешь парного молока?
— Нет, — отказалась Лена. — Мы всегда молоко кипятили. Мало ли что.
— У Мануш молоко хорошее. Мы всегда его парное пили. Ничего плохого никогда не было. Неси посуду, я тебе налью. Не хочешь парное, вскипятишь потом.
Днем Лена поднимается по лестнице, прислоненной к дому, подаёт Ахмету банку с шиферными гвоздями.
Замечает, что он слегка поранил руку.
— Где это ты? — показала на руку.
— Задел где-то. Не помню.
— Йодом смазать надо. Загноиться может.
— Ерунда, — отмахнулся Ахмет.
— Подожди, я сейчас схожу, принесу. Это недолго.
Лена спустилась, вернулась с пузырьком и ваткой.
— Давай руку.
Ахмет протянул. Лена смазывает. Ахмет морщится. Лена дует на смазаное место, приговаривает:
— У кошки заболи, у собачки заболи, а у Ахметика заживи.
Ахмет подносит руку к глазам, говорит:
— Уже почти зажило.
Оба засмеялись… Встретились взглядами, замолчали, глядя в глаза друг другу.
— Ты уже скоро закончишь, — с грустью заметила Лена.
— Да. Немного осталось.
Помолчали.
— Мне еще кое-что надо бы отремонтировать, — сказала Лена. — Забор, калитку, дом подкрасить. Сделаешь?
— Можно.
Лена отвела взгляд.
— Ты заканчивай. Я приготовлю, приходи ужинать.
Поздний вечер. Уже темно. Ахмет в сарае лежит на топчане, читает газету. К открытой двери подходит Лена.
— Ахмет. Иди в дом ночевать. Хватит тебе в сарае ютиться.
— Ничего, не беспокойся, — успокаивает ее Ахмет, продолжая читать. — Мне здесь хорошо.
— Мне плохо, — после паузы произносит Лена.
Ахмет откладывает газету, с удивлением смотрит на нее.
— Почему?
— Откуда ты такой? — качает головой Лена. — Неужели тебе объяснять надо?
Пауза. Ахмет непонимающе смотрит на нее.
— С ума сойти… Страшно мне. Страшно одной. Вдруг кто-нибудь опять с топором придет. Ты что, не знаешь — женщину надо оберегать, защищать… Вставай, вставай. Нечего разлеживаться. — Стягивает его за руку с топчана, тащит за собой в дом.
— Подожди, я подушку, одеяло возьму.
— Там все есть.
— Свет выключить надо, дверь закрыть.
Останавливаются. Ахмет выключает свет, закрывает дверь, и они идут в дом.
Вечер. Ахмет сидит за столом на кухне. Лена ставит ему тарелку. Он берет хлеб, начинает есть. Лена садится рядом, смотрит на него, старается прикоснуться, гладит брови, волосы.
— Расскажи, как ты жил здесь без меня? Целый день. Скучал?
— Некогда было. За травой ходил. Потом делал кое-что. Не заметил, как день пролетел.
— А я скучала. Думала все о тебе. Как ты там, что делаешь. — Обнимает его рукой за голову, слегка притягивает к себе, целует легкими прикосновениями губ в ухо, щеку. — Совсем, совсем не скучал?
— Я тоже думал о тебе. Все время. Я давно о тебе думаю.
Лена поворачивает его голову, продолжает целовать легким прикосновениями губ.
— Что ты думаешь обо мне? Расскажи.
— Разное.
— Что разное? Расскажи. Я хочу услышать.
— Я не знаю…
— Ну, расскажи… Хоть чуточку.
Ахмет отрицательно мотает головой.
— Хорошее думаешь?
— Конечно. Ты такая… Такая красивая…
— Я? Красивая? — Лена довольная улыбается.
— Очень. Как в кино.
— Вот не думала, — счастливо смеется Лена. — Вот не думала, что ты умеешь так врать. — Шутливо толкает его в лоб, встает.
— Почему врать? Я правду говорю.
— Ладно. Давай, ешь. Остынет. — Лена идет, берет тарелку, накладывает себе. — Завтра суббота. Давай сходим куда-нибудь.
— Давай. Тут место одно недалеко есть. Луг, озеро небольшое. Я до того, как с Михаилом познакомился, жил там несколько дней. Очень хорошее место. Искупаться можно. Даже рыбу половить. Удочка у меня есть.
На берегу небольшого озера. Ахмет и Лена лежат на подстилке, болтают.
— Конечно, плохо, что я квартиру потерял, — говорит Ахмет. — Это для меня такой удар был. Не знал как жить буду. Но, с другой стороны, без этого я бы с тобой не встретился. Даже не знал бы, что ты где-то живешь.
— И я не знала бы, что ты существуешь на свете.
— Еще, пока я шел, много интересного увидел, людей хороших повстречал. С Михаилом вот познакомился. Танкистов встретил. Если бы не они, не смог бы я спасти Мануш. Ничего бы без них не сделал… Иногда удивительные люди встречались. Когда я первый раз попал в милицию, познакомился там с одним человеком. Вместе в камере сидели. Знаешь, кто у него родственница?.. Королева.
— Какая королева?
— Английская. Елизавета вторая. Он ее Лизой называл.
— Английская королева? — Лена упала на спину и залилась смехом… — Ой, не могу… И ты поверил?
— Зря смеешься. Если бы ты слышала, как он ей звонил, ты бы не смеялась.
— Королеве?.. Из камеры?.. По телефону?
— Не по телефону. Телефона там нет. Он просто показывал, как звонил ей. Но, если бы ты слышала, ты бы поняла, что они — родственники, и что он сто раз ей звонил.
— Ахметик… Миленький… Ой, не могу… Родственник… Королевы.
Насмеявшись вволю, Лена склонилась над лежащим на спине, улыбающимся, Ахметом. Поцеловала его.
— Ахмет. Миленький. (Целует.) Ты совсем, как маленький. (Целует.) Почему ты у меня такой глупенький? — Целует долгим поцелуем. Ахмет ее обнимает…
Вечер. Лена приходит с работы. Дома никого нет. Заглянула в сарай, там тоже никого. Собрала на стол, села, поужинала в одиночестве. Стала готовить на завтра. Услышала, что возвращается Ахмет, выглянула. Ахмет несет на себе мешок с травой, ведет на поводу корову.
— Что так поздно, Ахмет?
— Сено готовил, траву собирал.
— Иди ужинать.
— Сейчас. Разложу траву, подою Мануш и приду.
Ахмет разбросал по земле, для просушки, траву. Подоил корову, отлил в банку, остатки понес продавать. Вернулся уже в сумерках. Помыл руки, сел за стол. Лена подала ему ужин. Вид у Ахмета усталый.
— Устал?
— Немного. Травы мало. Приходится все дальше уходить. Там клочок скосишь, здесь клочок. То, что подсохло, припрятать надо, потом с собой тоже набрать надо. Так время незаметно и пробежало.
— Много тебе еще?
— Много. Торопиться надо, время уходит.
Лена пришла с работы, дома никого. Поужинала. Пошла, включила телевизор. Вернулся Ахмет. Лена услышала, но не вышла, смотрела передачу. Ахмет из мешка разбросал сушиться траву, подоил корову, отлил молоко в банку, пошел, продал остатки. Вернулся, зашел на кухню. Лена крикнула из комнаты:
— Ужин на плите.
Ахмет наложил себе в тарелку, поел. Налил из банки молока, выпил. Зашел в комнату, спросил:
— Что смотришь?
— Фильм старый. Советских времен.
Ахмет сел на стул, тоже стал смотреть. Через некоторое время его уже клонило в сон. Лена искоса взглянула на него.
— Иди, ложись. Ты уже почти спишь.
— Да. Что-то в сон тянет. — Ахмет зевнул. — Пойду, лягу.
Лена в магазине у Татьяны. Та обслужила покупателя, подошла к подруге, поинтересовалась:
— Ну как вы?
— Ничего.
— Скучновата ты что-то для молодой жены.
— Мужа молодого мало вижу.
— Что так?
— Занят он все. С утра до вечера сено на зиму заготавливает. Торопится. Возвращается в сумерки. Пока подоит, пока поужинает. Уже и спать пора. Так и живем.
— Понятно. Хлопот полон рот, — подытожила Татьяна.
— Получается так.
— Я давно хочу спросить. На кой черт вам эта корова? Вас всего двое. Купили молоко в магазине и — всего делов.
— Не знаю, — ответила Лена. — Лично мне она не нужна.
— Так продайте. Тем более — впереди зима. Молока не будет. Толку от нее никакого, только хлопоты лишние. Самое время избавиться.
— Я бы продала, конечно. Боюсь, он не захочет. Уж очень он над ней трясется.
— А ты поговори. Объясни ситуацию. Смысла, ведь, держать ее — никакого.
— Ох, не знаю даже…
— Попробуй.
Поздний вечер. Лена из окна видит — возвращается Ахмет. На двухколесной тележке везет копну сена. За тележкой на поводу корова. Ахмет сбросил с тележки сено, пошел доить корову…
