Помолчи.
Я тебе дам "помолчи"! Я тебе...
Заткнулась!
Ясно. Молчу.
Я вдохнула и выдохнула пару раз. Успокоилась и нацарапала вопрос:
"А где Асура? Что с ней?"
- Все с ней нормально. Твоя камеристка сидит с ней и рассказывает истории из своего детства.
Язвительно посмотрела на брата.
"Что, настолько Ари понравилась? Да я не против, не волнуйся. Я даже всеми руками и ногами "за".
Брат покраснел. И уши его покраснели. Он, уже более менее спокойно, спросил:
- И что ты узнала?
"Проклятие может снять только тот, кто наложил, - строчила я, изредка покусывая кончик карандаша. - Василиса говорила, что у мага резерв большой, значит у него либо третий, либо второй, либо первый уровень".
- Что еще?
"Ну, про семью нашу разговаривали. Представляешь, наша бабушка Ягой была".
Николас рассмеялся.
- Кто-о? Яга? Это она тебе так сказала?
"Вообще-то, Василиса была преемницей бабули. Она маму нашу нянчила с детства. Если не веришь - не верь, я не буду принуждать".
И надулась. Руки на груди скрестила, отвернулась и захрумкала яблоком, ранее украденным с дворцовой кухни.
- Верю я, верю, - примирительно оповестил меня Лас и быстрым движением откусил от моего яблока половину. Я даже возмутиться не успела. Ничего, я ему еще отомщу, все равно скоро тренироваться идти.
Уже лежа в постели, я грустно смотрела в потолок. Обдумывала все, что было ранее, и все, что будет позднее. Я не сомневалась в своем повторном походе к Василисе, и ее предостережение насчет принца меня насторожило. Она о чем-то догадалась? Тогда о чем? И, в таком случае, зачем она меня защищает? Да и Рик тоже хорош - узнал о моем проклятии и смылся. Ненавижу таких продажных.
А еще мне писала, то есть передавала весточку, Лилит. Она интересовалась, все ли со мной хорошо и смогу ли я приехать. Я не стала отвечать ей сразу же, а подумав, улыбнулась и отложила письмо на следующий день. Как ни крути, я любила своенравную блондинку, а ее постоянные подколки меня всегда поддерживали в тонусе.
Повернулась на бок и уставилась на наглый лунный свет, так легко просвечивающийся сквозь щелку в шторах. Я встала и распахнула шторы настолько, насколько смогла. Луна тут же улыбнулась мне и стыдливо прикрылась облаками.
Эй, любительница ночных похождений, выпей валерьянки и ложись спать.
Мне в голову пришла совершенно интересная мысль. Каюсь, я кое-что удумала.
Интересно... А как ты будешь решать эту проблему? Я не помню, чтобы заклинание было невербальным.
Я просто буду произносить слова одними губами, не выдыхаю воздуха. Так же можно?
Судя по всему, да. Учуют?
Обойдутся.
Хитро захихикав, я вышла в коридор и стала невидимой. Очень тихо пробравшись в комнату одной из бывших фавориток Николаса (сейчас он, слава Терезе, так не делает!), а теперь жены капитана дворцовой гвардии, я без зазрения совести произнесла одними губами заклинание. В ответ жена только причмокнула во сне. Я вернулась обратно к себе. На душе было неспокойно - не люблю я такие насмешки, но что поделать! Верность тоже надо доказать.
И вот я, с предвкушающей улыбкой на губах, на утро ворвалась в обеденную, кивнула брату и сестре и села по его правую руку. Благоверной еще не было, а вот муж был здесь. Расстроенный чем-то - значится понравилось! Ур-р-ра! Моя победная ухмылочка привлекла внимание не только короля и младшей принцессы, но и двенадцати министров, подозрительно взглянувших на меня. Я показала им все ровненькие и беленькие тридцать два.
Когда разъяренная, красная и, кхе-кхе, прыщавая в некоторых аппетитных местах, видных обычно, сеньора Эшли села на свое место, я поняла - месть удалась. Хотела вновь заарканить моего брата - простите, место занято, Вам в другую комнату. Я, будто бы ничего не зная и строя из себя "святую невинность", написала на листочке, мол, что случилось, и передала одной из придворных дам. Та раскрыла светленькие глазки и доверительно зашептала мне на ухо:
- Оказывается, Эшли вчера изменяла своему мужу в их же покоях. Этот третий даже портки оставил свои на люстре. А эту, говорят, сама Тереза прокляла за такое поведение. Видите прыщи? Так вот, это ее наказание.
Легенда, естественно, была настолько хороша, что даже я бы лучше не придумала. Как же я люблю своих придворных.
Скушав булочку и запив ее шоколадом, я решила порезвиться вновь. А что, скучно мне, новых впечатлений хочу. Вот и пустила по ногам наших сеньор и сеньорит иллюзию прикосновений мышки. Для пущей убедительности даже писк характерный добавила. Но вот некоторым из министров, особо охотившимся за женской и девичьей ласками, я наколдовала прикосновения в... характерных местах, так лелеемых Фобосом (кстати, после того случая я так поняла, мой конь все-таки исполнил мою просьбу). И, пока половина сидевших в зале людей подскакивала на местах в ужасе задирая многочисленные юбки, еще одна четверть млела и приставала к подскакивавшим. Одним словом - балаган.
Пришел, увидел, победил. Хотя нет, в данном случае - пришел, поел, захлебнулся. Король был в "неописуемом восторге" от проделок его младшенькой сестренки, а то, что проделывала это она, мой брат совсем не сомневался. Его яростный взгляд устремился на меня, я же в свою очередь вздохнула и развела руки в стороны, мол, а я тут причем? Под предлогом усталости, я смоталась от праведного гнева брата под писки еще не ушедшей иллюзии, крики сеньор и сеньорит и настойчивые требования сеньоров. Аншлаг.
Когда я спряталась в одном из потайных ходов замка, я совершенно нечаянно услышала разговор двух людей из нашего посольства в Сорене. Наверняка, с каким-нибудь докладом прибыли.
- Слышал, потенциальный жених объявился, - сказал первый и оглянулся.
- Чей? Нашей, что ли?
- Нет, гномовской. Она с ним, вроде как, с десяти лет должна быть помолвлена.
- Молодец Ритка, наш характер! Сбежала, и давай, бывай женишок.
- Он, по-моему, раза в три-четыре ее старше.
- Соренский-то принц?
- Младший братишка короля.
- Ты путаешься! Он же реально старый! Ни Николас, ни Ритка этого не допустят!
- Как бы я хотел, чтобы все, что ты сказал, было правдой.
У меня сердце в пятки ушло. Неужели афера со свадьбой Агаты не прокатила, и теперь всерьез взялись за меня? Вот так, узнали, черт их побери, и сразу нарасхват. А ведь я жила довольно спокойно, никакого не трогала и вдруг бам-з! Променяла шило на мыло. В смысле, жизнь в Сорене без ведьмовской силы на Ведьму нефрита и принцессу Аурентскую. Повезло так повезло! Хорошо было бы, если бы то, о чем под конец сказали послы, было реальностью.
А эти двое еще о чем-то стали совещаться, но я уже не слышала. Предательские слезы текли по лицу, рыдания сдавливали горло. Кому рассказать? Никому. Кто поймет? Никто. В этих так подло сложившихся обстоятельствах я осталась одна, и кроме меня ни один человек не сможет помочь мне. И уже тогда у меня родился план, как расстроить помолвку и усадить нерадивого потенциального жениха в грязь.
Глава 4. Каково быть немой, или Я упрашиваю брата попутешествовать.
Мне было очень-очень скучно. Тренировки с Ласом, с Фобосом - все слишком однообразно. Моя душа Ведьмы рвала и метала, то есть хотела чего-нибудь нового и экстраординарного. В конце концов мне подкинули пару идей, одну из которых я и попробовала.
Я сидела на песчаном берегу крохотного лесного озера в одной длинной рубашке и плела венок из трав. Распущенные волосы растрепались по плечам, и легкий ветерок ворошил их.
Держа перед собой венок с сиреневыми колокольчиками, желтым львином зевом, душистой мятой и несколькими листья папоротника, я вошла в воду. Положила венок на воду. Свела ладони перед грудью, будто собираясь медитировать, закрыла глаза и представила вокруг себя кокон из плотного воздуха и прозрачной воды. Сосредотачиваясь на готовой картинке, мои подсознание и воображение сами начали дорабатывать рисунок: добавились листья и лозы плюща, оплетающие мои запястья и кольцо огня на воде, касающееся свешивающихся колокольчиков.
Я застыла, как статуя. Внутренний взор ясно увидел след от недавно увядших цветов весноцвета - маленьких розовато-бежевых цветочков, растущих только весной. След уводил глубоко под воду.
Я улыбнулась. Пришла вовремя. Я вдохнула в себя побольше воздуха и окунулась в ледяную воду озера, раскрыла глаза. Выдохнула пару пузырьков воздуха, поймала их и стала катать на ладони. Когда воздух согрелся, я резко вогнала пузырьки в мягкий ил, и через некоторое время поверхность его засветилась. Будто в замедленной съемке я наблюдала за распускающимися цветами весноцвета. Как только маленькие головки раскрылись, я взяла их за тоненькие стебельки и сорвала. Прижав к груди, оттолкнулась от ила и выплыла на поверхность.
Судорожно вздыхая, я выбралась на берег, оглянулась и засунула цветы в пробирку, заткнула пробкой. Цветочки засветились.
