— Что стояло? Поверьте, я все время задаюсь этим вопросом. Ведь ответ на него, в сущности, объясняет то, что случилось со мной. Думаю, все устроил сам Лейн, потому что Энн потребовала развод и деньги. Лейн, с его самолюбием, не мог такого стерпеть. Вот ее и прикончили по его приказу.
— Зачем Лейну было губить Найта, если тот действовал по его собственному приказу?
— Лейн перетрусил, да и не любил быть кому-то обязанным.
— Как погиб Найт? — спросил Ричер.
— В свой четвертый африканский день рождения отказался от вара. Не захотел дальше мучиться.
Десять минут спустя в коридоре запищал домофон, и Ди Мари попросила помочь с сумками. Ричер спустился и притащил на кухню целых четыре. Затем он спросил ее:
— До нас дошло, что к Кейт Лейн приезжала в Хамптонс какая-то женщина. Это были вы?
— Мы решили ей рассказать, чего можно ждать от Лейна.
— И как она к этому отнеслась?
— Выслушала. Мы гуляли по пляжу, и она слушала.
— Что конкретно вы ей рассказали?
— Я сказала, что у нас нет доказательств, но мы не сомневаемся. Она все выслушала и никак не отреагировала.
— Вы ей рассказали о брате?
— И о нем рассказала. Она и это выслушала.
— Что случилось с вашим покойным мужем?
— С Винни случился Ирак. Мина-ловушка на обочине. Мне сказали, что он погиб на месте. Но они всем так говорят.
Ричер оставил Ди Мари на кухне и вернулся в гостиную.
— Тройка бубен вам о чем-нибудь говорит? — спросил он Хобарта.
— О Найте. Он считал тройку своим счастливым числом. А в части у него было прозвище Бубна. Он любил закатиться в клуб сыграть в карты.
— На трупе Энн Лейн он оставил тройку бубен.
— Значит, все же оставил? Он мне говорил, но я не поверил.
В гостиную вошла Ди Мари.
— Мне нужно знать, где вы были и что делали четыре последних дня, — сказал Ричер.
Ответила Ди Мари. Сразу и без раздумий. Временами чуть- чуть сбиваясь, что придало ее не совсем связному изложению особую убедительность. Два первых дня Хобарт был в больнице Святого Винсента с обострением малярии. Ди Мари почти беспрерывно находилась при нем. Вторые два дня они провели в ее квартире — до той самой минуты, когда Ричер, высадив дверь, оказался посреди гостиной.
— Зачем вы расспрашиваете? — поинтересовался Хобарт.
— Вторую жену Лейна тоже похитили. Вместе с ее дочкой.
— Вы думали, это я постарался?
— Какое-то время думал. Мы получили о вас с Найтом информацию общего характера. Узнали, что были увечья. Но ничего конкретного. Потом нам рассказали о безъязыком мужчине. Мы подумали на вас.
— Безъязыком? — переспросил Хобарт. — Что ж, я бы и на это пошел.
— Вы нас простите, — сказала Полинг.
— Чего там, все выяснилось, и ладно.
— Мы вам поможем, если сумеем.
— Сперва разберитесь с женщиной и малышкой.
— Боюсь, уже поздно.
— Не скажите. Пока есть надежда, есть и жизнь. Все эти кошмарные пять лет только надежда меня и поддерживала.
Ричер и Полинг ушли, оставив Ди Мари на продавленном диване рядом с братом. Вышли на улицу и окунулись в предвечерние тени роскошного дня на исходе лета. По улице медленно и сердито ползли машины. Завывали клаксоны. Прохожие в спешке увертывались от встречных.
— Мы в тупике, — сказала Полинг.
— Что теперь? — спросила Полинг.
— Назад, на трудный путь. Мы даром потратили и силы, и время. Моя вина. Я ошибался.
— Почему?
— Видели, что было на Хобарте?
— Дешевая новая джинсовка.
— На том, кто уезжал в машине, джинсовка была не новая, я сам видел. Старая, мятая, удобная. Не могло быть, чтобы тот тип только что вернулся из Африки. Джинсы и рубашку нужно носить не один год, чтоб они так выглядели.
Полинг промолчала.
— Можете со мной распрощаться. Вы узнали все, что хотели. Энн Лейн погибла не по вашей вине. Теперь спите спокойно.
— Спокойно не выйдет. Мне не добраться до Эдварда Лейна. Свидетельство Хобарта не в счет. Конечно, заявление Найта на смертном одре имело бы силу, поскольку суд бы решил — ему не было смысла врать перед лицом смерти. Но такого заявления нет. А есть только куча бессвязных бредовых фантазий, какие он четыре года прокручивал в голове. Ну и что?
— Значит, вам придется удовлетвориться полуправдой, вот и все. И Патти Джозеф тоже. Кстати, загляну к ней и расскажу.
— Вас бы полуправда устроила?
— Меня — нет. Я не выйду из игры.
— Я тоже.
— Тогда через два часа встречаемся у Патти Джозеф. Добираемся каждый своим ходом.
— Зачем?
— Попробую подставиться, чтобы меня попытались убить.
Полинг направилась к метро, а Ричер не спеша пошел по Хадсон-стрит на север. Пересек Мортон, Барроу и Кристофер- стрит. На 10-й Западной улице он свернул и начал кружить по узким, обсаженным деревьями улочкам Гринич-Виллидж: квартал на восток, квартал на север, потом на запад и опять на север. Он дошел до начала Восьмой авеню, какое-то время двигался по ней на север, затем снова начал кружить, на этот раз по малолюдным переулкам и улицам Челси. Остановился у крыльца какого-то особняка и, наклонившись, перевязал шнурки на ботинках. Затем пошел дальше. На 23-й Западной улице он повернул на восток, потом снова на север и опять оказался на Восьмой авеню. До «Маджестика», где жила Патти Джозеф, по прямой было километра три с небольшим, а до встречи оставался еще целый час.
Полинг дожидалась Ричера в вестибюле «Маджестика», устроившись в кресле. Она привела себя в порядок и выглядела просто великолепно.
— По пути заглянула к русскому коменданту, — сообщила она, — он вечером придет починить дверь.
— Прекрасно.
— Вас не убили, — заметила она.
Ричер сел и сказал:
— Я еще раз ошибся — предположил, что у похитителей был свой человек в ближнем круге Лейна. Теперь я так не считаю. Лейн предложил мне миллион долларов. Любой из его людей посчитал бы это могучим стимулом. А я еще раньше им показал, что не полный профан. Но меня не пытались остановить. Я два часа прошатался по Манхэттену, добрую дюжину раз дал возможность себя убрать. Никто не пытался.
— Как им удалось провернуть дело без помощи своего человека?
— Совершенно не представляю.
Они отметились у портье и поднялись на седьмой этаж. Патти Джозеф встретила их в коридоре. Все чувствовали себя немного скованно: Патти пять лет считала, что Полинг не сумела спасти ее сестру. Лед между ними предстояло сломать. Однако намек на свежие новости помог Патти оттаять.
— Ну, что там у вас? — спросила она, направившись в кухню включить кофеварку.
Через десять минут Патти Джозеф была вся в слезах — от горя, от облегчения, от сознания, что наконец знает правду.
— Где сейчас Найт? — спросила она.
— Найт умер, — ответил Ричер. — Страшной смертью.
— Это хорошо. Я рада. Как поступим с Лейном?
— Там будет видно.
— Мне надо бы позвонить Бруэру.
— Бруэр нам не поможет. У нас нет доказательств. По крайней мере тех, что требуются полиции и прокуратуре.
— А вы что делаете в Нью-Йорке? — спросила Патти. — Я же вижу — все время то в «Дакоту», то из «Дакоты».
Ричер не ответил.
— Я не дурочка, — продолжала Патти. — Кейт и Джейд куда-то пропали, и через день появились вы, в машины начали таскать сумки, а вы пришли сюда порасспросить Бруэра об исчезновении предыдущей жены Эдварда Лейна.
— Так что же, по-вашему, я тут делаю? — спросил Ричер.
— По-моему, Лейн второй раз совершил то же самое.
Ричер бросил взгляд на Полинг, и та пожала плечами: мол, отчего бы не рассказать Патти, она заслужила. И Ричер рассказал все, что знал.
Когда он закончил, Патти встала, подошла к гардеробу, достала из ящика пачку фотографий и бросила Ричеру на колени. Одним из последних был снимок выходящей из «Дакоты» Ди Мари Грациано.
— Сестра Хобарта, верно? — спросила Патти. — Портье «Дакоты» сказал ей, что Кейт с дочкой в Хамптонсе, и она отправилась в Хамптонс.
— И?
— Кейт Лейн погуляла с этой странной женщиной по пляжу, и та рассказала ей невероятную историю, но что-то в этой истории помешало Кейт выбросить услышанное из головы. Может, подтолкнуло попросить у мужа объяснений. Тут уж он бы сорвался с цепи. Раз — и в его глазах Кейт становится не лучше Энн.
— Тогда бы Лейн захотел убрать заодно и Хобарта с Ди Мари.
— Сначала их нужно было найти. Вы-то их разыскали только с помощью Пентагона.
— Два вопроса, — сказал Ричер. — Если повторяется история с Энн, зачем Лейн требует от меня помощи?
— Чтобы его люди поверили.
— Второй вопрос: кто на этот раз играет роль Найта?
Патти подумала и ответила:
