В его синих, доверчиво распахнутых и незамутненных душевными муками глазах я читала томительное ожидание чуда, словно он вот-вот должен был получить сказочное наследство и разбогатеть.
Порой мне даже казалось, что он общается со мной не по-приятельски и не как с любимой, а как со случайным попутчиком в зале ожидания аэропорта или вокзала.
В выходные мы пару раз сходили на каток и разок, по моей инициативе, в кино на чрезвычайно чувствительный и тревожный фильм Бернардо Бертолуччи «Ускользающая красота». Я словно завороженная смотрела историю юной американки в исполнении восхитительной Лив Тайлер, отправившейся в Италию, чтобы найти разгадку непонятной записи в оставленном матерью дневнике и встретиться с мужчиной, который четыре года назад подарил ей первый в ее жизни поцелуй.
Артему картина не понравилась.
– Может, и ничего было бы, – сказал он, когда мы вместе с толпой выходили из зала, – да актриса страшная, как атомная война.
Я не нашлась, что ответить, и наша дискуссия о мировом кинематографе умерла, так и не начавшись.
По дороге домой мы молчали, каждый думал о своем. Чтобы разорвать тягостное молчание и мучаясь мыслью, как он мог сказать такое про Лив Тайлер, я спросила:
– Ты не можешь простить главной героине того, что она отвергла холеного красавца и выбрала простого деревенского парня?
Артем зыркнул на меня синими глазищами.
– Да она просто лохушка, если влюбилась в такую деревню, – злобно ответил он и так посмотрел, что мне подумалось, а не проецирует ли он понятие «лохушка» на меня.
Мне знаком этот обличительный взгляд человека, который хотел сделать на тебя ставку, а потом передумал. Возможно, решил, что я старомодна и воспитана на мечтательной белиберде, да при этом совсем не красотка.
Да, я это знаю. И нос у меня длинноват, и шея и руки небезупречны. Но скорее всего причина была в том, что я не та девушка, которая смогла бы изменить жизнь Артема в лучшую сторону, сделать для него что-то неожиданное, что он, наверное, от меня ожидает. Только, я думаю, он и сам толком не знает, что именно ему нужно.
Мне иногда кажется, что мужчины, выбирая себе спутницу жизни, словно идут на ощупь по узкому коридору, где вдоль стен выстроились женщины: молоденькие и постарше, высокие и миниатюрные, симпатичные и страшненькие – на любой вкус. Но коридор забыли осветить, усложнив тем самым задачу выбора, поэтому молодые люди путаются как в тумане, надеясь найти свой идеал.
В конечном итоге выбор их бывает случаен, интуитивен и не аргументирован – иногда подходит первая встречная. Мужчины любят разглагольствовать о женских достоинствах и недостатках, не замечая у себя бревно в глазу и совсем не понимая женщин, хотя выбор в конечном итоге остается за ними.
Мы, женщины, ожидая принца на белом коне, порой соглашаемся на такое... Лишь бы не пил да не бил, а что жизни нет, так это не одна я такая...
Несмотря на наше с Артемом разногласие по поводу оценки фильма, мы в тот же вечер предались любви. «Ускользающая красота» разбудила наши чувства и желания, и это произошло как бы закономерно.
Как и следовало ожидать, на следующий день он пропал и две недели не звонил и не отвечал на мои электронные послания.
Наконец я получила от него странное письмо: «Я согласен. Купи мне на Новый год мониторчик “Acer AL2016Ws, 20”».
Ничего не понимая, я ответила: «А где ваше „здрасьте“, синьор?»
Через несколько минут раздался телефонный звонок, и пропавший дружок расстроенным голосом объяснил, что письмо предназначалось не мне и отправил он его по ошибке. Даже не давая себе труда принести извинения за столь долгое отсутствие, Артем стал что-то мямлить про какую-то ссору с какой-то неизвестной мне Катей.
– Сочувствую, – отрезала я сухо. – Ты что, у нее на содержании?
– Скажешь тоже. Просто ей нравится делать мне дорогие подарки.
– Богатую «мамку» себе нашел?
– Катя сама настояла на том, чтобы подарить мне этот дурацкий монитор, а мне нужен ноутбук. И вообще... Она бесится и ревнует меня к каждому столбу, – вздохнул он. – Мы лаемся, а потом Катя делает мне подарки.
– Да, вам нельзя друг без друга. Иначе как вы будете решать свои проблемы? – сказала я тоном участкового терапевта.
Конечно, я ужасно разозлилась на него. А кому приятно выслушать такое после ночи любви? Но на самом деле я и злилась, и жалела Артема одновременно. Сейчас Артем, хотя и утратил былую юношескую привлекательность, все еще нравится женщинам. А что с ним будет через десять лет, когда он превратится в помятого безликого дядьку? В серого субъекта, одетого в черное и мятое, такого, каких полным-полно в вагонах московского метро в часы пик?
– Нет, я передумал, – протянул Артем капризно. – Пусть она теперь в одиночестве бесится, без меня.
Я поняла, что зашла в тупик. Он явно не хотел выяснять со мной отношения.
– Найди мне невесту! – вдруг сказал он.
– Что?!
– Говорю, найди мне невесту.
– Какую невесту? Что ты мне голову морочишь?
– Я не могу больше жить с родителями.
– Но ты и без них не можешь.
– Нет могу! Я уже давно хочу жениться.
– Поэтому ты и спишь со всеми подряд? – У меня от такой наглости даже настроение поднялось.
– А чему ты удивляешься. Обычное дело. Ведь полно хорошеньких, деловых, обеспеченных женщин, которым некогда заниматься личной жизнью.
– Так ты собираешься жить за чужой счет? Знаешь, мне кажется, ты вряд ли украсишь собой чью-то жизнь.
– Не занудствуй. Скажи, есть у тебя симпатичная подружка? Лучше с квартирой, машиной и дачей.
– Ты это серьезно? Когда я это слышу, мне кажется, что ты бредишь. Может быть, тебе на Рублевку надо, там и определишься, выберешь девушку и квартиру на свой вкус. На Рублевке девушки все как одна с машинами и личными водителями.
– Ну ладно... – Он помолчал и добавил: – Слушай, когда же мы опять встретимся?
– Никогда, – отрезала я.
Больше он мне не звонил.
В феврале менеджеры нашей фирмы организовали выезд сотрудников в Подмосковье.
К десяти утра мы приехали в Нахабино. Пансионат назывался «Москоу кантри клаб». Излюбленное место директоров инофирм и простых менеджеров, которые, однажды попав туда, не перестают гордиться этим обстоятельством. И хотя хозяева этого звездного заведения перестарались с названием, явно не подумав головой, пансионат был что надо.
Основное здание и аккуратные деревянные коттеджики располагались в замечательном хвойном лесу, засыпанном, как в сказке «Морозко», снегом. Мы полюбовались полями для гольфа (это в стране, где по полгода зима!), оценили еврокомфорт и вошли в просторный вестибюль.
Дежурный администратор объявила нам, что стоимость одного домика в месяц пятнадцать тысяч долларов и сейчас, увы, свободных нет.
– Ну а летом их не будет тем более, – искренне сожалея, сказала нам симпатичная девушка, очевидно, полагая, что мы можем оказаться миллионерами, маскирующимися под клерков.
Вся наша команда разместилась в номерах главного корпуса по двое. Вдвоем не слишком удобно, но мы придерживались выделенного бюджета.
Я бросила вещи на кровать, взяла купальник, махровый халат, тапочки, сложила все это в полиэтиленовый пакет и, чтобы не терять время даром, отправилась в бассейн. Моя соседка Аня осталась в номере смотреть телевизор.
Я плавала в круглом голубом бассейне целый час, но никто из наших так и не появился. Проходя мимо сауны, я услышала какой-то шум, мне стало любопытно. В большом помещении для отдыха на скамейках расположилась вся наша разношерстная бухгалтерия во главе с начальством. Дамы сидели в два ряда напротив друг друга, демонстрируя непривычную наготу.
В первый момент мне стало как-то неловко. Ты знакома, например, с соседкой по офису уже не один год, ее духи, обувь и гардероб привычны, как свои. А здесь, в бане, она, едва прикрытая купальником, сидит с мокрой головой и без косметики, рассматривая не экран монитора, а облезший лак на своих ногах. Даже и не знаешь, как себя вести...
Вот она повернулась, а у нее на плече предательски пламенеет прыщ, теперь открытый для всех. На рабочем месте она необычайно стыдлива, даже прокладки в тумбочке стола не держит, и к тому же в дамской сумочке носит громоздкую щетку для обуви. Я чувствую себя обманутой, мне не хочется видеть полные покатые плечи Вики, костлявые лопатки Нинки, противные родинки кассирши. Лучше бы они сидели здесь в пиджаках.
Какая-то на первый взгляд незнакомая женщина, обмотанная зеленым полотенцем и при ближайшем рассмотрении оказавшаяся Кариной Мухамедовной, звенящим голосом кричит:
– Лариса, у вас очень интересные малиновые тапочки. Просто прелесть! Где вы такие купили?
Собравшиеся устремляют взгляды на Ларисины белые ноги, та чувствует себя манекеном в витрине и стыдливо прячет свои нижние конечности под скамейку, сожалея, что пропустила эпиляцию во вторник. Конечно, интерес вызван не тапочками, а тем обстоятельством, что они понравились Карине, которая обожает яркий красный цвет. Все знают, что если она заговорила, то тут же нужно изображать внимание.
