Ознакомительная версия.
— София, зайдите ко мне. Я в своем кабинете.
Почти сразу за спиной Александры тихо зашлепали резиновые подошвы, она, не оглядываясь, посторонилась, и в комнату заглянула Соня:
— Ксения Леонардовна, я пришла. Чего сделать надо?
— Стучаться надо! — рявкнула Хозяйка.
— Извините, — испуганно сказала Соня, вытаращила глаза и старательно постучала по косяку костяшками пальцев. — Дверь-то открытая, вот я и забыла…
— София, у вас склероз? — светским голосом осведомилась Хозяйка. Еще и светское лицо сделала. Тяжелое зрелище. — Откройте окно.
— Сию минутку!
Соня заспешила к окну, ловко переступая через валявшиеся на полу банки и флаконы, раздвинула тяжелые темно-зеленые шторы и оглянулась на Хозяйку. Та сидела, опять уткнувшись в глянцевый журнал, и на Соню не смотрела. Она не любила смотреть на молоденьких и хорошеньких девушек.
— Настежь открой, — негромко подсказала Александра холодным голосом и подмигнула Соне. — Обе створки. Пошире.
— Сию минутку! — Соня подмигнула Александре и распахнула окно. — Ксения Леонардовна, пустую посуду вынести? Из-под одеколона-то?
— Ничего не трогайте! — Хозяйка подняла кривоватый нос от журнала, щуря глаза от ломившегося в комнату солнца. — Одеколон! София, вы в своем уме?.. Можете быть свободны. Закройте за собой дверь.
— Сию минутку! — Соня, старательно обходя пустую посуду, пошла к выходу. Поравнявшись с Александрой, скроила смешную физиономию, вышла и закрыла дверь.
— Деревня, — сказала Хозяйка, с ненавистью глядя на дверь, и потерла пальцами виски. Лакированные волосы довольно громко скрипели под лакированными ногтями. — Лимита. Понаехало в столицу всякой шушеры…
Соня была коренной москвичкой, из профессорская семьи, все ее предки были коренными москвичами и профессорами — и папа, и мама, и оба дедушки, и одна бабушка, и даже кто-то из прадедов… Соня закончила мединститут и до декрета успела немножко поработать. А теперь писала кандидатскую, потому что с двухлетней Олей сидела бабушка, так что же время терять? У Хозяйки она работала ради денег. Даже простые горничные получали в этом доме раза в два больше, чем в любом другом. Все это Хозяйка знала, служба безопасности ее мужа тщательно проверяла всех, кто появлялся в доме.
Служба безопасности не знала темы Сониной диссертации, поэтому и Хозяйка ее не знала. А все остальное знала. Гостям рассказывала: «У меня профессорша одна работает. Такая криворукая, даже пыль как надо не сотрет».
— Ну, шо ж теперь, — сказала Хозяйка и цыкнула зубом. — Хто-то должен и горшки мыть… Александра, сядьте уже куда-нибудь. Хоть вон на то кресло. Я хотела с вами… посоветоваться.
Посоветоваться. Что-то новенькое. Хозяйка никогда ни с кем не советовалась, кроме своей Дашки.
Александра, отодвигая ногами с пути флаконы, прошла к креслу, вынула из него и поставила на стол еще три полупустых флакона, села, выпрямив спину и положив сцепленные руки на колени, и внимательно уставилась на Хозяйку. Нет, кажется, Хозяйка сегодня еще не успела нализаться. Возможно, даже и не курила. И не нюхала — это совершенно точно. Сегодня гостей пока не было, а в одиночестве Хозяйка никогда не нюхала. Она считала, что в одиночестве нюхают только наркоманы. А она не наркоманка, она просто за компанию… Вчера — то есть сегодня ночью — была хорошая компания, ее Дашка с двумя новыми модельками. Потому Хозяйка до сих пор и шмыгает кривоватым носом и щурится на солнечный свет.
— Александра, вы как душитесь?
— Я не пользуюсь духами, — сдержанно ответила Александра, шевельнула кистями рук и мельком глянула на часы. Без всякой демонстрации, практически незаметно.
Хозяйка заметила. Глубоко задумалась. Решала, что сделать — спросить светским голосом, куда Александра спешит, или продолжать советоваться. Решила продолжать. Цыкнула зубом, дернула носом, раздраженно полистала журнал:
— Сами не знают, чего пишут. Кто чего… В прошлый раз писали, что на себя брызгать нельзя, только мимо. А потом в облаке ходить. А перед этим писали, что надо на руки и за ушами… А теперь вот пишут, что надо в туфли брызгать. Кто хоть в этих журналах работает? Вообще информацию не проверяют. У нас бы за такую брехню живо премии лишили. Никаких профессионалов нигде не осталось.
Хозяйке в молодости довелось почти полгода поработать корреспондентом какой-то ведомственной многотиражки. Своим славным журналистским прошлым она очень гордилась.
Александра молча слегка склонила голову. Да, мол, согласна. Не осталось профессионалов.
А как они могли уцелеть? Остались только профессиональные убийцы, воры и шлюхи. Во всех остальных видах деятельности профессионализм не востребован.
— Вы посмотрите на эту рожу! Это модель?! — Хозяйка потрясла журналом и протянула его Александре.
Александра не шевельнулась. Хозяйка поднялась, подошла, отпихивая тапками пустую посуду из-под одеколона, бросила журнал на шахматный столик, стоящий рядом с креслом, и, обессиленная такой физической нагрузкой, тяжело свалилась в кресло, стоящее с другой стороны столика. Александра слегка повернула голову и без интереса взглянула на обложку журнала. Модель как модель. Не хуже других. Вернее — точно такая же, как все остальные модели. Стандартное личико, загримированное под куклу Барби. Пустенькие глазки, жиденькие волосики, ничего не выражающая улыбка. Лет шестнадцать, наверное. К двадцати — сопьется. Или снаркоманится.
— Надо делать журнал, — совсем уж светским голосом заявила Хозяйка. И лицо сделала совсем уж светское. Господи помилуй… — Надо делать свой журнал. Для настоящих… для настоящих… э-э… для настоящей элиты. Для нашего круга. Его будут делать профессионалы. Чтобы никакой лажи, только проверенная информация. И никаких неизвестных мочалок на обложке. Только самые известные! Только суперстар! Журнал будет дорогой. Самый дорогой из всех. Не каждому по карману. Никаких демократических цен. Недоступность — вот наш девиз… то есть слоган. В общем, чтобы всякое чмо не хватало. И тираж совсем маленький, тысячи три, только для самой верхушки. А прибыль — за счет рекламы. У нас будет самая дорогая реклама. Квадратный сантиметр — пятьсот долларов! Или даже тысяча… Надо потом обдумать как следует, это вопрос принципиальный. Как вам идея?
— Я в этом ничего не понимаю, — равнодушно сказала Александра.
— Зато я понимаю, — с законной гордостью ответила Хозяйка. — У меня есть опыт работы в средствах массовой информации. Редакторство я беру на себя. Но мне будут нужны подходящие кадры. Александра, я вам предлагаю должность консультанта в моем журнале.
Нет, все-таки накурилась, наверное.
— У меня другая профессия, — напомнила Александра. — И у меня уже есть работа.
— Ой, ну прям — профессия! — Хозяйка спохватилась, замолчала, подергала носом и примирительно сказала почти человеческим голосом: — Я и не говорю, чтоб работу бросать… Консультант — это так, как бы между делом. И деньги будут дополнительные… Много. Примерно столько же.
— Я не представляю, в какой области могу быть консультантом.
Александра опять мельком глянула на часы. Через полчаса Настя, наверное, проснется. Конечно, Нина Максимовна проследит, чтобы все было в порядке, но Нину Максимовну Настя не очень-то слушала. Даже когда здоровая была — и то начинала капризничать по любому поводу. А когда болела — вообще не подпускала няню близко и начинала плакать. Это было странно, потому что Нина Максимовна относилась к девочке хорошо. Даже очень хорошо, если сравнивать с двумя предыдущими нянями. Александра никак не могла понять, в чем тут дело. Надо бы наконец-то заняться этой загадкой вплотную. Может быть, никакой особой загадки и нет. Может быть, Насте не нравится запах новой няни. У Насти удивительная реакция на запахи, большинство из них действуют на нее неопосредованно — какие-то вызывают головную боль, какие-то улучшают настроение, какие-то раздражают, какие-то даже пугают…Александра не сразу это поняла, а когда все-таки поняла — тут же стала искать врачей, которые могли бы этот феномен объяснить. Оказалось, что это не такой уж и феномен. На многих людей запахи действуют так же. Просто с разной силой. Некоторые вообще не замечают разницы между «Кензо» и ацетоном, но, тем не менее, не различаемые ими запахи и на них действуют по-разному…
Может быть, это концентрированная смесь ароматов нескольких десятков разных духов на Хозяйку так подействовала? Или все-таки накурилась? Или цитирует что-то из своих любимых глянцевых журналов? Странные вещи говорит.
— Женщина должна быть независимой! — вдохновенно говорила Хозяйка. — Прежде всего — в финансовом смысле… плане… то есть не ждать, когда муж кость кинет, а самой зарабатывать, самой! Чтобы свои деньги были! И тратить их… как хочется! Безо всякого контроля, твою мать! Женщина должна быть свободной! А не чтобы каждый тут чеки проверял! Две тыщи — дорого! А кто говорил, чтобы на рынках не брала?! Блин! Да у моей Дашки ни одной тряпки дешевле двух тыщ! Потому что сама зарабатывает! Никому отчет не дает!
Ознакомительная версия.
