-Почему не оборонялись?
- Как? Из оружия только у меня и был пистолет! И тот без патронов.
Озоруев поморщился: ему уже надоел весь этот бардак и балаган. Подобное разгильдяйство он уже видел в старом кино о начале Великой Отечественной.
- Считайте, что вам повезло! Теперь у вас будет и оружие, и боеприпасы. Эй, Дормидонтенко! Выдать новым бойцам батальона автоматы и патроны! С этой минуты вы поступаете в моё подчинение и становитесь бойцами первого батальона сто восьмого пулеметно- артиллерийского полка! Возражений нет?
Озоруев всматривался в глаза и лица спасенных и размышлял: если хоть один подаст голос протеста, вероятнее всего, загалдят все сразу, и начнется базар. Босые бойцы нервно переминались, стоя в лужах, но никто не рискнул вставить свое слово.
- Тогда запомните! Отныне вы бойцы первой пулеметной роты! Черкасец, назначаю вас командиром роты. Оправдаете доверие — восстановлю в должности! И намотайте себе на ус: каждого, кто посмеет не подчиниться приказу, отдам под трибунал. У меня в обозе особист: он и следователь, и судья, и исполнитель приговора! А теперь по машинам!
Бойцы забрались на БТР и в кузова машин. В тесноте, да не в обиде.
- Гражданские, ко мне! Вы кто?
- Мы беглые из лагеря, политические. Зэка, практически пожизненники! Охрана лагеря смылась, а мы пошли домой. Но, не доходя трех километров до реки, нас взяли в плен: побили, обобрали, вероятно, повели топить…
- Обобрали? Что с вас взять, миллионеры…
- Часы, обувь, бушлаты… — начал перечислять заключенный с внешностью интеллигента в третьем поколении. А другой, седовласый, с едкой усмешкой резко одернул его:
- Ладно тебе, Миша, о часах вспоминать, бес с ними.
Озоруеву показалось, что он где–то их видел. Седовласый уверенно обратился к Максиму:
- Ошибаетесь. Мы, дорогой спаситель, не миллионеры, а бывшие миллиардеры. Вы нас арестуете и вернете в лагерь?
Озоруев присмотрелся к ним и узнал в побитых жизнью немолодых людях, стойких и упрямых политических и экономических сидельцев.
- Как звать?
- Михаил Борисович! — с вызовом заявил чернявый мужчина и поправил очки на переносице.
- Не дрейфить! Я вовсе не собираюсь никого этапировать в лагерь, лучше дам каждому по автомату. Идет, штрафники?
- Идет! — дружно ответили зэки.
Откуда–то сбоку к комбату подскочил Неумывакин и прошипел:
- Беглых надо бы расстрелять! Это государственные преступники! Личные враги ваших президентов!
- А мне плевать! — ухмыльнулся Озоруев. — Тут я царь и Бог! Где Президент и где мы? Он в тылу, а мы на передовой, и тут каждый штык на счету. Вот пусть он лично приезжает разобраться со своими врагами…
Особист сердито засопел.
- Успокойся, Неумывакин. Ты лучше займись поисками настоящих диверсантов!
Вскоре колонна достигла указанного в приказе района обороны. Вполне естественно, что войск в районе, как таковых, не было, и это был минус, но был и плюс: противник тоже отсутствовал. Комбат дал команду «стоп» и осмотрел в бинокль подготовленные позиции обороны. Передний край представлял собой пятикилометровую, наспех отрытую канаву с несколькими пупочками в виде пулеметных гнезд и четырьмя блиндажами, да еще с четырьмя полукапонирами с зачехлёнными орудиями. Ящики для снарядов валялись позади капониров, брошенные в страшном беспорядке. На первый взгляд казалось, что здесь никого нет. Но возле одного из орудий стоял сооруженный из веток небольшой шалаш. В шалаше явно кто–то был, потому что из укрытия торчали чьи–то худые, грязные ноги.
Заслышав рёв приближающейся техники, тело в шалаше начало шевелиться, а ноги перевернулись пятками вверх. Затем тело стало энергично выползать из укрытия, высоко приподняв тощий зад. Вскоре стало понятно, что это тщедушный солдатик, узкоглазый и широколицый, видимо, из аборигенов. Солдат был ростом едва выше полутора метров. В руках он держал карабин с примкнутым штыком. Солдатик торопливо нахлобучил на голову кепку, подтянул ремень, и пока Озоруев шёл к шалашу, тот успел даже намотать портянки и обуть сапоги. Затем заспанный вояка внезапно поднял ствол карабина, направил его в грудь комбата и подал голос:
- Стой! Назад! Обойди ф право! Или ф лево! Иначе стрелять пуду!
Максим даже обрадовался такому служебному рвению часового. Хоть один солдат несёт службу!
- Эй, бадмаха! Ты ошалел? Не видишь, что перед тобой стоит сам командир батальона?
- Наверное, стой! Однако буду стрелять! Иди назад и будет тебе хорошо, забодай тебя комар!
Черкасец подскочил к Озоруеву и потянул его за рукав назад.
- Товарищ подполковник! Христом–богом прошу вас по–хорошему, не связывайтесь с этим сыном степей! Я их хорошо изучил. Раз говорит, что застрелит — значит застрелит…
Максим покачал головой и хмыкнул. Перспектива околеть в бурято–монгольских степях, пав от руки недотепы–часового, его совершенно не устраивала. А как быть? Вот они — блиндажи и окопы, вот укрытия, а тут какая–то бестолочь под ногами мешается и не подпускает. Что делать?
- Команда для всех — спешиться! Занять оборону, ложись!
Уставшие бойцы, громко матерясь, горохом посыпали с машин на пыльную обочину и упали в придорожную канаву.
- Шмуклер! К пулемету!
Дождавшись, пока Изя занял место у станкового пулемёта и повернул башенку БТР, наведя ствол на военного маломерка, Озоруев возобновил переговоры.
- Боец! Даю тебе десять секунд, чтобы сдаться. Шмуклер, а ну–ка пальни короткой по шалашу!
Шмуклер выпустил очередь из КПВТ, и шалаш рассыпался.
- Командыр! Скажи парол!
- Пароль? Пошел ты на х…! Считаю! Семь, восемь, девять… А ну, руки в гору! Живо! Иначе следующая очередь твоя.
Часовой швырнул карабин себе под ноги и зашагал строевым шагом к комбату, преданно заулыбался и отрапортовал:
- Пароль верный, начальныка! Рядовой Бадмаев поста сдал!
- Подполковник Озоруев пост принял! Пароль был «пошел на…»?
- Так точно!
- Молодец, солдат, хорошо службу справляешь! А теперь подними карабин и докладывай, что ты охраняешь?
Солдатик повесил карабин на плечо, щёлкнул каблуками, чётко и как мог внятно доложил:
- Пушка железыныя четыре штука, сныряды мынога, даже без счету, патрон тыма, проволока намотанная на палка оченна далеко тянетыса, траншей так называемый окоп — тоже оченна дылинный! Шалаш мой адын. — Служивый оглянулся и с грустью продолжил: — ты его чичас развалил. Ещё несколько узкий нора и кухыня! Сабак был, однако совсем голодный, теперь убежал! Доклад акончин.
- Как твое имя, военный? Фамилия?
- Молонжон Моканов.
- Понятно! Молодец, Молонжон! Свободен, иди отдыхай!
Услышав знакомое слово «отдыхай», боец вернулся к разваленному шалашу, сел на землю, положил карабин в траву, прислонился к ящикам и почти мгновенно задремал.
Глава 10. Сражения местного значения
Президент Матюхин метался по резиденции, наматывая в день по несколько десятков километров, не зная, что ему предпринять для спасения страны. Мысли путались в голове, даже лица советников, помощников, охранников он перестал узнавать. Василий давно уже не понимал, кто из них кто и какие функции выполняет. Ситуация на Востоке никак не могла стабилизироваться, наоборот, день ото дня только ухудшалась. Впору было бежать на собственном самолете в швейцарские Альпы или ещё дальше.
В кабинет бесшумно вошел один из помощников с почасовой сводкой новостей.
- Разрешите?
- Ага! Читай…
- Противник после длительных и кровопролитных боёв овладел столицей Бурятии — городом…
- Мля! — простонал президент. — Ну, ты хоть что–нибудь хорошее скажи! Неужели ни одной хорошей новости?!
- Противник отброшен в двух местах от берега реки Селенга. Уничтожен разведывательный батальон и большая автоколонна противника…
Президент заметно оживился.
- Кто командир части этих героев?
- Некто подполковник Озоруев.
- Молодчина этот Озоруев! Всех героев немедленно наградить! Приказываю: в течение часа подготовить документы на подпись и об исполнении доложить! Может, ему и очередное звание присвоить?
Помощник поморщился и протянул лист бумаги.
- Вот у меня приказ подготовлен с фамилиями, представленных к наградам за мужество и героизм.
- А чья это фамилия в списке вписана второй после моей?
- Моя… — скромно потупился канцелярист.
- Ха, а тебе за что? — удивился президент, приняв свою фамилию в списке героев обороны страны как должное.
- За то, что не покинул свой пост, не сбежал…
- А–а–а… Ладно…
- Какую награду просишь?
- Орден «За заслуги перед Отечеством» второй степени.
- Достаточно и третьей! Комбату орден Мужества, всем солдатам — по медали! Озоруева поставить на должность комбрига! Исполняй! Что ещё? Как дела на Кавказе?
- Хуже некуда…
- Тогда не будем об этом. Перейдём к обстановке на Урале и в Сибири. Мобильный десант уничтожен?
