– Все получится, – успокаивала себя Дроздовская, убаюканная чарующими звуками музыки. – По-другому и быть не может. Ведь тест на совместимость дал положительный результат.
Неожиданно зазвонил телефон.
– Аллоу, – пропела Вероника, но телефон продолжал звонить.
– Это, наверное, мой мобильный, – с трудом произнесла Наталья – кожу лица стянуло так, словно ее намазали клеем. – Достаньте, пожалуйста, из сумки. – Дроздовская терпеть не могла все эти новомодные полифонии, поэтому установила на своем аппарате обычный звонок.
Раздался щелчок, и спустя мгновение в ее руке оказался телефон.
– Слушаю вас, – раздраженно произнесла Наталья, нажав кнопку на миниатюрной трубке. – Что? Что вы такое говорите? Я перезвоню, – коротко бросила она и рывком поднялась с кушетки, повернулась к Веронике. – Немедленно смойте маску.
– Но ведь прошло всего пять минут... – растерялась косметолог. – Активные компоненты еще не успели проникнуть в дерму. Нужно время, чтобы они начали работать...
– Я сказала – смойте! – зло крикнула Дроздовская. Вероника испуганно уставилась на Наталью. – Простите, – пробормотала та. – Просто это очень важный звонок, а с этой дурацкой маской я не могу разговаривать.
– Зря вы так, Наталья Андреевна, – обиделась Вероника, – это очень великолепная, качественная косметика.
– Это неправильно – очень великолепная, – машинально поправила Наталья.
– Что неправильно? – не поняла косметолог.
– Великолепная – и так превосходная степень. Ах, ладно, боже мой! Какая разница? Это не принципиально. Смывайте скорее.
Вылетев в коридор, Наталья быстро нажала повтор номера, отпечатавшегося в окошке умного аппарата.
– Это я. Теперь объясните все по порядку, – приглушенно попросила она. – Но как такое могло произойти? Хорошо, попробую... – Дроздовская с размаху захлопнула трубку, глубоко вздохнула и прислонилась затылком к прохладной стене, облицованной белоснежным сверкающим кафелем.
– Значит, все откладывается... Опять ожидание, опять неизвестность. Господи, я сойду с ума! – простонала Наталья. Хотя при чем здесь Бог? Бог давно отвернулся от нее.
Наталья сгорбилась. Неожиданно все ее годы тяжелым грузом обрушились на плечи. Медленно, старушечьим шагом, она прошла в фито-бар. Села за столик, закурила. Тут же подлетела сияющая официантка.
– Здравствуйте, Наталья Андреевна, – по-пионерски отчеканила она. Дроздовскую здесь уважали. Запах больших денег притягивает людей, как пчел мед. – Что будем заказывать?
– Заказывать будем удачу, – усмехнулась Наталья.
– Что? – удивленно улыбнулась вышколенная официантка. Неприлично юная, со свежей кожей, упругим телом, без капли косметики. Зачем ей косметика? Даже «очень великолепная».
– Шучу... Зеленый чай с лимоном.
В ожидании заказа Наталья снова вытащила телефон, пролистала записную книжку, нашла нужный номер и нажала на кнопку.
– Слушаю, – отозвалась трубка.
– Они разбили пробирку, – выдохнула Наталья и почувствовала, как колючий комок застрял в горле. Нет, скорее в пищеводе. Короче говоря, где-то в районе средостения.
– Ничего страшного. Мы еще добудем.
– Сволочи, гады. Ну скажи, ну что за безответственность, а? Ну как так можно?
– Прекрати истерику. Ничего непоправимого не произошло. Решение проблемы отодвинулось, только и всего...
– Решение проблемы? Естественно, для тебя это просто решение проблемы. Для всех вас. А что делать мне?! – с болью выкрикнула Наталья и осеклась.
Немногочисленные посетители, вернее, посетительницы фито-бара как по команде оторвались от своих кислородных коктейлей и соков-фреш, повернули головы с силиконовыми губами и с недоумением воззрились на нее. Здесь, в святая святых, в самых что ни на есть сливочных сливках, было совершенно не принято демонстрировать свои эмоции.
– Возьми себя в руки! Что ты нюни распустила? Ему от твоих соплей легче не станет, ясно?
– Ясно, – всхлипнула Наталья. – Это все нервы. Я понимаю. Я все прекрасно понимаю разумом, но сердцем, душой... Ладно, проехали. Какие у тебя планы на вечер? Мы с Владом приглашены сегодня на юбилей Порогова. Ты там будешь?
– Это где же? – усмехнулась трубка. – В том самом театре, где в поте лица своего трудилась твоя незабвенная сестрица? Вряд ли... Ни к чему мне светиться...
– Я так не хочу туда идти...
– Это необходимо для нашего общего дела. Ты обязана, – жестко оборвала ее трубка и отключилась.
– Запишите на мой счет, – хмуро бросила Дроздовская, когда официантка принесла заказанный чай.
– Ага, – пролепетала девица и поспешила скрыться с глаз долой, уловив настроение важной клиентки.
«Тебе бы в кино сниматься, а не разносить витаминизированные напитки ленивым богатым сукам», – равнодушно подумала Наталья. Просто чтобы о чем-то думать. Посмотрела на часы. Времени оставалось в обрез.
Дома, сидя перед зеркалом в своей спальне, Дроздовская с удовлетворением отметила поразительные результаты чудо-массажа. Кожа на скулах подтянулась, порозовела, куда-то исчезли безобразные мешки, набрякшие под глазами. И это несмотря на то, что «активные компоненты маски не успели проникнуть в дерму». Да вы и впрямь кудесник, мсье Паскаль Кош, улыбнулась своему отражению Наталья.
Она нанесла легкий макияж. Чуть тронула тушью ресницы, мазнула бледно-розовой помадой по губам. Брызнула за ушами любимыми «Черутти». «У женщины, которая не пользуется духами, нет будущего», – сказала однажды королева моды Коко Шанель.
Наталья облачилась в стильный брючный костюм антрацитового цвета, накинула на плечи невесомый жакет из серебристой норки.
Они с мужем одновременно вышли из своих комнат. Наталья окинула Влада пристальным взглядом. Хорош! Упакованный в безупречный смокинг, он походил на лондонского аристократа. Тщательно уложенные волосы, свежий цвет лица и идеальные зубы лишь усиливали сходство.
– Тусенька, ты потрясающе выглядишь! – радостно воскликнул муж. У него всегда было отличное настроение. Раньше Наталье это обстоятельство безумно нравилось, добавляло энергии и вкуса к жизни. Теперь раздражало.
У входа в празднично освещенный театр выстроилась, будто в очередь, вереница шикарных лимузинов, полностью парализовав движение по улице. Машины останавливались, лениво выплевывали драгоценных пассажиров – сплошь известных людей – и неторопливо отъезжали.
Толпа зевак, привлеченная повышенным скоплением знаменитостей в одном отдельно взятом месте, застыла, разинув рты. Кругом мелькали вспышки фотокамер.
Гостей встречал сам юбиляр.
– Порогов на пороге... – выдавал он заготовленный заранее каламбур и склонялся в шутливом поклоне.
В фойе установили накрытые столы с шампанским и легкими закусками. Смех, шум, блеск бриллиантов, часов «Ролекс» и силиконовых декольте. Обрывки ничего не значащих фраз.
– А вы не пробовали талассотерапию?
– Прелестная лампа от Тиффани. Дивная... И стоит копейки. Три, что ли, тысячи долларов или четыре, не помню...
– Говорят, приедет сам президент!
– Такого роста курса акций на бирже давно не было...
У Дроздовской закружилась голова. Она сжала пальцами виски. Олененок Бэмби там, в стеклянном стерильном боксе. Ему страшно, одиноко. А она здесь, в этом никчемном мире мишуры и напяленных масок...
– Дорогая, не хочешь бокальчик шампанского? – ласково спросил муж. Он явно наслаждался светской вечеринкой, купался в откровенных женских взглядах. С удовольствием позировал перед телекамерами. Ноги на ширине плеч, одна рука в кармане брюк, в другой – бокал с искрящимся шампанским, чисто выбритый волевой подбородок с очаровательной ямочкой поднят вверх... «Джеймс Бонд, ей-богу! Секс-символ! Кто бы мог подумать», – усмехнулась про себя Наталья. Кто бы мог подумать, что нищий аспирант из Нижневартовска, которого Дроздовская подобрала несколько лет назад, превратится в эдакого денди.
Наталья с трудом улавливала смысл происходящего на сцене. Видимо, действо было талантливым, остроумным. Зал ревел от восторга. Муж хохотал, как безумный. Периодически доставал белоснежный платок и утирал им выступившие от смеха слезы.
«В антракте поеду домой», – решила Наталья. Она еле дождалась окончания первого акта.
– Как домой? – растерялся муж, теребя в руках норковый жакет жены. – Зачем домой?
– Хочешь – оставайся, – раздраженно бросила Наталья, влезая в рукава.
– Наталья Андреевна, голубушка! – услышала сквозь зрительский гвалт Дроздовская. Повернулась на зов. К ним, продираясь через толпу и вытирая на ходу лысину, приближался Яков Борисович Пескарь, зав. труппой театра. Когда-то он приводил к Наталье на консультацию своего якобы племянника. Белокурого женоподобного юношу с нежной розовой кожей, с симптомами депрессии и бессонницы. Наталья сильно сомневалась в их с Пескарем родстве. – Куда вы? – одышливо прокашлял Яков Борисович.
