- А зачем мы этого тащим? — ворчал один из них, — он же совсем ещё сопляк.
- Тащи, — ему перечил второй, — полковник Дубов приказал всех подряд.
Большая толпа афганцев собралась недалеко от сарая, и до Фатимы доносились обрывки речи, из которой можно было всё понять. Перед пленниками стоял прапорщик и объяснял им на афганском языке. Речь шла о выкупе в две тысячи афгани за каждого пленника. Пленники еще долго стояли, никто не хотел платить выкуп. И вдруг один из пленников, засунув руку глубоко в штаны, (туда, где находится его мужское достоинство), и извлек оттуда свёрток завёрнутый в тряпицу. Он отсчитал две тысячи, положив свёрток обратно в штаны, и направился к полковнику. Его примеру последовали и остальные. Молва быстро разлетелась по кишлаку: женщины стали приносить деньги, драгоценности, освобождая своих мужей, отцов и детей. Группа заложников быстро редела, и под конец остался один мальчишка, тот, что орал на всю улицу. Возле сарая стояла его мать и голосила. Из её крика Фатима поняла, что у неё мужа убили на войне, а этот парнишка остался единственным кормильцем трёх несовершеннолетних сестёр.
- Что с ним будем делать? — спросил Лузенко у командира полка — видать у его матери действительно нет денег.
- Если отпустим, в следующий раз никто не даст, — сказал Дубов. — В овраг его и расстрелять.
Лузенко приказал двум солдатам: те с неохотой взяли пацана и потащили к оврагу.
- Отставить! — словно гром среди ясного дня загремел голос старшего лейтенанта.
От его крика все вздрогнули.
- Я приказываю отпустить мальчишку!
Солдаты с радостью встретили этот приказ, и мальчишка со всех ног побежал к оврагу.
В начале Дубов опешил, потом, придя в себя, он заорал на офицера.
- Ты кто такой, как ты посмел отменить приказ командира полка!? Да я тебя, — Дубов сделал несколько шагов в сторону старшего лейтенанта, — пристрелю, гадёныша.
Но, услышав щелчок затвора автомата, тут же остановился.
- Ещё один шаг, — заявил спокойно старший лейтенант, — и я этот рожок разряжу в ваш ненасытный живот.
Чтобы люди не слышали этой перепалки, Лузенко скомандовал всему личному составу: «По машинам». Солдаты с шумом отправились к БТРам
- Да я тебя под суд! — заорал Дубов, — за не выполнение приказа в боевой обстановке и покушение на жизнь командира.
- Можно и под суд, — продолжил офицер сдержанным тоном, — на суде я расскажу, каким мерзким делом занимается этот, так называемый, командир полка. А теперь, товарищ полковник, вы прекратите эту «дикую охоту» и отправьте людей в полк.
Дубов не ожидал такого отпора: он был сокрушен, спокойствием и металлом в голосе этого парня. Первый раз ему встретился такой сильный и волевой человек, младший по званию, заставивший распущенного полковника подчиниться. Он безропотно пошёл к своей машине.
- Откуда нарисовался этот старлей? — Дубов сердито спросил у Лузенко.
- Это Самсонов, новый командир роты, месяц назад как прибыл.
- А на хрена ты взял на дело нового человека?
- Я и не думал брать, он сам вскочил. Старый никогда с нами не ездил.
- Не думал, не думал, — Дубов скривил гримасу, — «индюк не думал, пока в суп не попал». А настучит куда следует, что будем делать?
- Чтобы стучать надо туда доехать. Не волнуйся, командир. Скоро в рейд пойдём, стрелять начнут, случайная пуля заденет — пуля дура, пойди разберись, чья она. Да и разбираться никто не будет.
-Ну, гляди, я на тебя надеюсь.
Фатима из–за своего укрытия наблюдала за этой сценой.
" Полковник Дубов, — думала она, — до чего же ты мерзкая личность. Тысячи честных людей, таких как этот старший лейтенант, как полковник Ромашов и мой Азат, помогают нам, а ты своим поступком перечёркиваешь всю их работу. Забираешь последние крохи у людей, нажитые непосильным трудом.
Азат и Батыр стояли в ожидании Шаика. Мимо сновали люди: пешие и возницы, нагруженная огромными тюками арба, проскрипев большими колесами, заехала на рынок. Навьюченный кулями с водой ишак шел на поводке за своим хозяином в горы, где прилепились, как ласточкины гнёзда, убогие хижины. Небольшого роста бородатый афганец толкал перед собой возок, доверху нагруженный пустыми жестяными банками из–под тушенки. Всё, что воинскими частями выбрасывалось на свалку, оказывалось здесь на рынке. В воздухе стоял запах свалки, немытых тел, ослиных испражнений и гниющих фруктов и овощей. Иногда он смешивался с ароматом плова и поджаренных шашлыков — еду невдалеке готовил молодой, проворный афганец. Рядом жевали сено ожидавшие своей участи барашки, и висела только что освежёванная туша, покрытая роем мух. Движимые инстинктом продолжения рода, мухи кружили над требухой, что валялась рядом, отгоняли друг друга, борясь за место под солнцем. В палатке слепленной из глины и накрытой невесть чем, спал торговец крупой и зерном. Его скромный товар в глиняных, круглых посудинах, похожих на большую пиалу, красовался на витрине. Потеряв всякую надежду продать свой товар, он использовал время в своё удовольствие. Его голые подошвы, высунувшиеся из–под тени палатки покраснели от жгучего солнца.
Азат взглянул на часы — Шаик опаздывал на встречу.
- Что будем делать? — спросил Батыр, — Уже двадцать минут прошло от назначенного времени.
- Я думаю, надо ждать, — сказал Азат, — упустить такой шанс нельзя.
- Вы правы. Когда ещё представится такая возможность познакомиться сразу с таким количеством полевых командиров.
Они продолжали ждать. Наконец появился Шаик, его заметили издали. Он подошел к Азату, положил руку на грудь, слегка наклонясь, стал извиняться за опоздание.
- Дустума долго ждали, — оправдывался Шаик. — Он хозяин, а без хозяина в его дом не могли вас пригласить.
В доме собралось много народа. Халес рассказывал всем, как он долго не мог поймать изменника, и как Азат враз его нашел, и связанного как барана привёз ему. О том, что Азат взял крупную сумму денег у шурави, уже знали многие, и всем с нетерпением хотелось посмотреть на этого человека. И вот в двери появился широкоплечий, черноволосый мужчина. Даже из–под афганского наряда, больше похожего на балахон, просматривалась игра его мышц. Халес представил Азата. Дустум на правах хозяина вскочил и, подойдя к Азату, стал с ним знакомиться.
Совещание началось. Многие полевые командиры, представляющие малочисленные группы, согласились объединиться с Дустумом. Тут же подписями на бумаге скреплялись соглашения, где указывались места дислокаций групп, их численность, имена командиров и их заместителей. Начальник штаба Дустума собирал эти бумаги и клал в железный ящик, что стоял в углу комнаты. Халес держался обособленно. Он ждал от Дустума, предложения объединиться под крылом ИПА и понимал, что это даст ему большие преимущества. Но переходить в подчинение к Дустуму он не желал.
- А чего молчит достопочтенный Халес, — сказал Дустум, — или не желает быть вместе с нами?
- Мы против объединения.
Халес посмотрел на Шаика, тот кивнул головой.
- Нам заграница оказывает помощь, — продолжил он, — вот, если бы с Азатом, мы бы согласились.
Халес улыбаясь, посмотрел в сторону Азата и Батыра.
- К уважаемому Азату многие бы хотели перебежать, — заявил Дустум и с ухмылкой посмотрел в сторону Азата, — да вот только согласится ли он? Скорее он должен предлагать, а не ему.
Азат в ответ одобрительно кивнул головой в поддержку Дустума.
- А почему Касым молчит? — Дустум обратился к молодому парню, что сидел недалеко от Азата. - У тебя же, Касым, совсем мало людей и карманы дырявые. Как воевать дальше думаешь?
- Ничего, — отозвался Касым, — скоро и у меня появятся деньги.
- А где же ты их возьмешь? — вмешался в разговор Халес.
- Там где и Азат взял, — зло откликнулся Касым, — на том же самом месте.
- Молодых всегда мечты обуревают, — рассмеялся Дустум. — Ты, что, думаешь, в Кабуле каждый день сейфы с деньгами ездят.
- Зачем сейфы, — возразил Касым, — можно и другое придумать: мне их дадут за неверного, а ты мне продай лучше пять гранатомётов.
- Зачем тебе столько–захохотал Халес, — у тебя и людей столько не наберется.
-Наберётся, — поддержал Дустум смущенного Касыма, — с десяток будет. Нет у меня лишнего оружия. Ты попроси у Махмуда: я слышал, он недавно из Китая большую партию завёз. Как, Махмуд, продашь ему гранатомёты?
- Продам, только недели через две. Мои люди узнали, шурави что–то затевают, оружие самому понадобится.
- Две недели ждать нельзя, мне они будут нужны через два дня.
- Помоги, — поддержал Дустум просьбу Касыма, — надо же молодёжь поддерживать.
Махмуд одобрительно кивнул головой, — присылай людей, договоримся.
В это время к Дустуму подошёл человек, и что–то шепнул ему на ухо.
- А теперь, уважаемые гости, приглашаю вас на обед! — объявил Дустум.
Гости стали покидать помещение и последовали за хозяином.
