— Ну вот, — Адам подхватил меня на руки, — опять ты за свое.
Но я не прекращала возмущаться, пока он нес меня в спальню:
— …А мы каждый день снимаем по пятнадцать сюжетов, и каждый из них не меньше трех минут…
— Осторожно голову! — сказал он, переступая через порог.
Я пригнула голову, чтобы не стукнуться о дверной косяк.
— Готова поспорить, у тебя тут фотография президента или голых красоток.
— Это ты так решила после откровений о Картере? А если и то и другое?
Я игриво чмокнула его в щечку, пока он укладывал меня на постель.
— Осторожнее, приятель.
— Я ведь тебе сказал! — сказал он, придавив меня всем телом. — Сказал, что встал в пять утра смотреть твою передачу!
Он снял футболку. Во рту у меня пересохло.
— И как, говоришь, мне теперь тебя благодарить? — спросила я, расстегивая лифчик.
Он с улыбкой снова навалился на меня.
— А как получится!
— М-м-м… — пока мы окончательно не потеряли голову, мне обязательно нужно было выяснить один момент. — Адам, скажи, пожалуйста…
— Да-а?.. — его джинсы упали на пол.
— У тебя будильник надежный?
* * *
Вечность спустя, когда я вышла из ванной и оделась в свой лучший костюм, у меня так и не получилось стереть с лица сияющее выражение после прошедшей ночи. Может, вчерашний день и начался катастрофой, но завершился он в объятиях Адама совершенно непередаваемо.
Я сидела в операторской, пытаясь сосредоточиться на программе, что бы там ни происходило. Майк вел себя ничуть не лучше, чем накануне, но, по крайней мере, сегодня мы не делали оскорбительных нападок в адрес видных политических деятелей.
А я все думала о поцелуе, который запечатлел на моих губах Адам в тот предрассветный час, когда я выскользнула из его постели и практически сбежала домой. И вот что я узнала про Нью-Йорк через несколько недель после приезда из Нью-Джерси: все эти разговоры о «городе, который никогда не спит» — полная чушь. Если выйти из дома среди ночи, ты попадешь на тихие пустынные улицы. Никто не увидит твоей летящей походки, когда ты в первый раз идешь домой от своего парня, предаваясь воспоминаниям о прошедшей ночи.
— Эй! — потормошил меня Ленни. — Что с тобой сегодня?
— А? — Я вынырнула из облака грез. — В смысле, ничего.
— Ну конечно! — хмыкнул он.
— Да ладно тебе, — сказала я, стараясь избегать его взгляда. — Просто ночь выдалась длинной.
— Из-за?..
Я стала просматривать список последних новостей, которые для нас нарыла, когда добралась от Адама домой. На западе опять полыхал пожар, поговаривали о серийном поджигателе.
— Я дописывала материал про поджигателя…
— И? Сколько времени это у тебя заняло? Полчаса?
Я пристально на него взглянула.
— Отстань!
— Хорошо-хорошо! — ретировался он.
И тут в операторской с крайне озабоченным лицом появился один из редакторов — Дэвид.
— В «Добром утре, Америка» показали мать поджигателя.
Я так и подпрыгнула.
— Ч-черт! Я даже не подумала об этом. Хотя, конечно, я и про поджигателя узнала в третьем часу…
Ленни выразительно на меня поглядел.
— Ну ладно, — сказала я. — Давайте выясним, есть ли у поджигателя подружка. Черт. Надо пошевеливаться. А то у нас только картинка и комментарии…
Они не двинулись с места.
— Ребята, — я прищелкнула пальцами. — Сюжет. Его надо сделать.
— Но мы занимаемся садовыми инструментами… — подала голос Саша.
— Нам нужен поджигатель! — твердо сказала я. Что-то мне подсказывало, что Майк Померой за это ухватится.
* * *
Увы, подружки у поджигателя не оказалось. И отец его канул в неизвестность, а соседа по университетскому общежитию уже пригласили в «Сегодня». Вот ведь незадача. Нас опередили.
От этой новости румянец у меня на щеках немного поблек, но я еще не сказала свое последнее слово. У меня тоже был хороший материал. Я нашла солидного эксперта по поджогам, у нас были отличные кадры пожара и причиненных им разрушений, а интервью брал Майк Померой. Это было в сто раз интереснее, чем беседа с парнем, который не видел своего соседа по общаге с тех пор, как тот бросил учебу на первом курсе.
Но интервью с матерью, конечно, вышло интереснее.
— И куда мир катится? — ворчал Майк. Мы с ним как раз шли обедать, чтобы обсудить наши планы. — Народу куда интереснее взглянуть на женщину, «которая породила чудовище», чем попытаться понять, что с человеком не так и почему это привело к таким катастрофическим последствиям.
— Полностью с тобой согласна, — сказала я. — Но люди хотят знать, может ли из их собственных карапузов вырасти что-то подобное. Они хотят взглянуть матери в глаза и задаются вопросом, что же она сделала не так.
— Видимо, ничего, — сказал Майк. — Она ведь не показывала его детские фотографии, где он играет со спичками. Они просто хотели посмотреть, как она расплачется на всю страну. А парни из «Америки» рады были всем этим поживиться, — ухмыльнулся он. — И ты еще спрашиваешь, почему я так презираю эти ваши пресловутые «шутливые беседы».
— Ну, хорошо, — сказала я, сворачивая за угол, — забудем о шутливых беседах. Я тут подумала, нам неплохо бы подготовить какой-нибудь биографический очерк. V нас планируется сюжет о Даниэле Булю…
— И что, сразу после этого мы пойдем на кухню готовить профитроли? — сухо поинтересовался Майк.
— Нет.
Он подозрительно на меня посмотрел.
— Как насчет бараньего рагу?.. — предложила я.
Он развернулся и пошел прочь.
— Ну ладно, — сдалась я. — Проехали. А как насчет интервью с Тимом Макгро и Фейт Хилл?
— Если кто-нибудь из них станет президентом или изобретет лекарство от рака, я подумаю.
— Майк! — стала упрашивать я.
Он остановился и скрестил руки на груди.
— До меня дошли слухи, что ты встречаешься с сеньором засранцем. Как ты могла такое допустить?
Я нахмурилась и быстро оглянулась — нет ли поблизости кого из сотрудников канала.
— Кто это тебе сказал?
Да уж, новости здесь распространяются быстро.
— Так это правда?! — Майк, похоже, пришел в замешательство от самой мысли, что такое возможно.
— Ну-у, не то чтобы…
— Обычно он встречается с девушками, которые… и у которых… — и он руками показал, что имел в виду.
Надо же, оказывается, у Майка даже хуже получается пантомима, чем у меня.
Я склонила голову на бок и стала его дразнить:
— Неужели ты хочешь сказать, что они любят конфеты-тянучки и мясные тефтели?
— Ты знаешь, о чем я.
— Да, — ответила я. — Но знаешь что, Майк? Я не попадусь на твою удочку.
— Хм… — Он двинулся дальше.
— А о том, что некрасиво давать людям обидные прозвища, мы с тобой потом поговорим.
Майк фыркнул.
— Я тоже умею обзываться.
— Да куда тебе, фанатка!
Я вздохнула. Мы прошли еще квартал.
— Как насчет интервью с Шоном Комбсом? — еще раз попыталась я.
Я решила во что бы то ни стало поймать Майка на слове. Хоть разок. Даже если мне для этого придется накачать его виски по самое не-могу.
— Я бы, может, и не прочь, только понятия не имею, кто это такой. Погоди-ка, кажется, у меня есть неплохая тема для интервью. В Олбани приключилась забавная штука. Проверили налоговую декларацию губернатора, и оказалось…
— Ради бога, Майк! — взвыла я. Это почище Эрни с его флюгерами. — Ты смерти моей хочешь? Нет, нет и еще раз нет!
— Но ведь это отличная тема для сюжета! — настаивал Майк. Мне показалось, что он вот-вот топнет ногой. — Отличный получился бы сюжет. Я знаю, тебе он не интересен, потому что туда нельзя приплести Бритни Спирс.
— А знаешь что, — сказала я, — если тебе удастся сделать сюжет про губернатора и Бритни Спирс — вперед.
Он гневно вышагивал рядом и молчал.
— Да что плохого в простом человеческом любопытстве? Я хочу, чтобы зрители лучше тебя узнали.
— Ну, если уж им придется узнавать меня, им придется принять к сведению, что меня совершенно не волнуют их дурацкие знаменитости!
— Майк…
— Тебе просто хочется, — сказал он холодно, — чтобы я их уболтал и чтобы им потом проще было впаривать лекарства от импотенции. А я этого не хочу.
Я остановилась как вкопанная. Мы уже подошли к ресторану, хотя сомневаюсь, что Майка здесь можно было бы угостить чем-то таким, что бы его смягчило. Но тут какая-то женщина показала в нашу сторону пальцем.
— Не может быть! — закричала она. — Так это вы!
Майк попятился от темпераментной поклонницы. Ей было за пятьдесят — как раз такие нас и смотрят — а одета она была в мешковатые брюки и свитер.
— Я видела вас сегодня утром! — Она почти визжала. — Я как раз смотрела «Сегодня»…
— Я не на… — поморщился Майк.
— …И там была реклама. Я стала переключать каналы, а тут вы! Там все ели фаршированные кабачки, а вы так привередничали, и я подумала — так это же он! Вы ведь вели новости, да? Ну, давно еще?
