– Должен же кто-то находиться с детьми, – сурово напомнила Нина.
– Ну да! Конечно! Так вы передайте ему!
– А как относится к подобным поездкам ваш муж? – поинтересовалась Наталья.
– Если вы ему не скажете, он и не узнает! – кокетливо сообщила Анжелика.
– А Володя?
– Володя его терпеть не может! Вот уж он меня точно не выдаст! Ну все, я поехала, а то ребята ждут! – И Анжелика упорхнула.
– Да, – протянула Наталья, – не представляю, что сказать Володе!
– Пойдем лучше спать! Завтра придумаем! Сил моих больше нет! – пожаловалась Нина.
В комнате Наталью ждала обиженная Катя.
– Мама, почему ты так?
– Катя! Это почему ты так! – сил еще на один разговор у Натальи не было.
– Ну подумаешь, не спросила тебя! Что тут такого?
– Ничего! И в том, чтобы два дня не погулять, тоже нет ничего такого!
– Ну, знаешь! – Катя отвернулась к стене и замолчала. Через несколько минут по ровному дыханию Наталья поняла, что дочь спит.
Наталье так быстро уснуть не удалось. Когда, проворочавшись около часа, она, наконец, заснула, сон ее был тревожным, снились кошмары, тяжелый день не отпускал.
От очередного кошмара Наталья проснулась, когда за окном было уже светло. Сообразила, что заснуть больше не сумеет. Часы показывали только половину седьмого утра. Вставать так рано не имело смысла. Наталья посмотрела на подоконник, где лежали книги и журналы, надеясь найти что-нибудь для чтения. Но книги были уже прочитаны, журналы тоже. Катя спала.
Наталья закрыла глаза, но, повертевшись немного, поняла бесполезность своих попыток. Борясь с раздражением, взяла первую попавшуюся книгу, без особого интереса начала читать знакомый детектив и неожиданно увлеклась им. Когда раздался уже привычный стук в дверь, она с удивлением заметила, что читает больше часа.
На пороге стояла Мария Ивановна:
– Наталья Павловна! Доброе утро! Вы детей сегодня посмотрите? – В глаза Наталье молодая учительница старалась не смотреть. То ли ей было стыдно за вчерашнюю сцену, то ли она осуждала старших за невмешательство в ситуацию с Анной Михайловной.
– Доброе утро, Маша! – приветливо произнесла Наталья. – Вы недовольны собой или мной?
– В каком смысле?
– В прямом.
– Я недовольна собой. Я не должна молчать, но мне... В общем, неважно. Вы ведь тоже молчите почему-то. Хотя, вам-то что.
– Значит, вы недовольны нами обеими.
– Вам смешно? – обиделась та.
– Нет.
– Я, правда, не знаю, как поступить.
– А что вы реально можете сделать? Поговорить со Светиной мамой, объяснить ей степень ответственности Анны. А вот официальным органам в любом случае понадобится кто-то ответственный. Маргарита Петровна вынуждена делать то, что делает.
– Вы ее оправдываете?
– Маша, вы должны понимать: Маргарита Петровна рассудила, что у Анны больше шансов найти новую работу, чем у вас. А это не игрушки. Куда вы пойдете?
– Не знаю. Ладно, извините. В общем, после завтрака мы вас ждем.
– Хорошо.
Маша помедлила.
– А на завтрак пойдете?
– Еще не решила. Сейчас дочь спрошу.
Катя лежала, отвернувшись к стене.
– Катя, завтракать пойдешь? – позвала Наталья.
Ответа не последовало. Очевидно, дочь еще обижалась.
– Катя! Ты меня слышишь?
– Слышу! – буркнула та.
– Пойдем позавтракаем! – мирно позвала Наталья.
– Не хочу.
– Ну и ладно! – Наталья тоже обиделась.
Она вышла из комнаты, не то чтобы хлопнув дверью, но закрыв ее громче, чем обычно.
В столовой стоял обычный утренний шум. Галина с Ванечкой уже сидели на своих местах. Наталья посмотрела по сторонам. На завтрак были вареные сосиски с горошком, по Натальиным наблюдениям, Ванечка их любил. Вероятно, сегодня завтрак пройдет без его обычных капризов.
К несчастью, Наталья не учла горошек, который давал большой простор Ванечкиной фантазии. Во всяком случае, до знакомства с этим замечательным ребенком Наталья даже не подозревала, что горошек можно брать по одной горошинке, отказываться положить каждую горошинку в рот не менее пяти минут, потом, предварительно раздавив между пальцами, бросать на пол. И каждое свое действие сопровождать нытьем и угрозами. Впрочем, мама Галя от своего ребенка не отставала.
– Ванюшечка, съешь горошечек! – нежно упрашивала она отпрыска. – Это ведь полезно для мозга. Ты станешь умным, красивым, будешь хорошо учиться! Вот спроси у доктора. Правда, Наталья Павловна?
– Нет, – неожиданно твердо ответила Наталья.
– То есть как? – удивилась Галина, а Ванечка бросил горошину не на пол, а в тарелку.
– А вот так. Если вы и дальше будете его так воспитывать, он умным никогда не станет. Он весь свой ум тратит на капризы. И со стороны это выглядит очень некрасиво.
Ванечка слушал с открытым ртом.
– Ну знаете! – Галина покраснела. – У меня замечательный ребенок!
– Ребенок замечательный. – Наталья не могла остановиться. – И вы делаете все, чтобы испортить ему жизнь.
– Да что вы понимаете! Пойдем, мое солнышко! Мы не будем больше сидеть с этой злой тетей.
Галина схватила ребенка за руку. К сожалению, пока они с Натальей выясняли отношения, Ванечка времени не терял, женскими разборками он интересовался мало. Зато к сосискам подавали кетчуп. Его он использовал как краску, которой с увлечением изобразил на столе несколько абстрактных картин. Руки при этом он вымазал как следует. Так что, взяв любимого сыночка за руку, Галина немедленно сама перепачкалась в кетчупе.
Наталья, уже пожалевшая о своем срыве, протянула ей салфетку:
– Возьмите!
– Не надо! – Галина гордо отвернулась. – Мы не станем больше есть вместе с вами. Поищем других соседей, которые любят детей.
После этого они с Ванечкой торжественно удалились. Наталье было очень неловко. Ей казалось, что все присутствующие в столовой смотрят на нее. Причем смотрят осуждающе. Наталья механически дожевала сосиски, стараясь не смотреть на испачканный горошком и кетчупом стол. Потом встала и пошла к себе. Она понимала, что ей нужно немедленно закрыться в комнате. До того, как она расплачется, разрыдается, окончательно не сможет сдерживаться.
Наталья имела большой опыт общения и давно научилась спокойно переносить любые человеческие чудачества. Ванечка с Галиной были далеко не худшими, с кем ей приходилось общаться. Главное, она никогда не позволяла себе выражать свои эмоции, старалась сдерживать недовольство окружающими, искать в каждом человеке что-нибудь хорошее. Ее сегодняшний срыв был первым за много лет.
Наталья добежала до своей комнаты, влетела внутрь, закрыла дверь на ключ и, не обращая внимания на подскочившую от неожиданности Катю, уткнулась в подушку, бросившись с размаху на кровать.
Она больше не могла держать себя в руках, делать вид, будто у нее все в порядке, быть правильной и умной. Увольнение с работы, безумный отпуск, а главное – отношения с Сергеем. Она ведь поверила ему. Точнее, первый раз за много лет, впервые после развода позволила кому-то по-настоящему войти в свою жизнь. Да, она давно научилась не разрешать себе чувствовать боль. Ей нужно было выжить, вырастить Катю. В какой-то момент она поняла, что чаще бросают мужчины женщин. Способ не быть брошенной оказался только один. Наталья превратила его в принцип – оставаться одной всегда и быть довольной своим одиночеством. Нет, конечно, мужчины появлялись, но она никогда не относилась к ним всерьез: приходят – уходят.
Ради Сергея, который был рядом с института, она этому принципу изменила. Пустила его в свою жизнь по-настоящему. И все повторилось.
Наталья рыдала горько, как в детстве. Вскоре она почувствовала, что Катя гладит ее по плечу:
– Мама, перестань! Все наладится. Девочка поправится, Сергей позвонит.
Услышав про Сергея, Наталья зарыдала с новой силой. Но Катя была умной и хорошо знала свою мать.
– Мама, а ведь из-за тебя лагерь купаться не идет...
– Почему? – спросила Наталья сквозь слезы.
– Ну ты же детей не смотрела сегодня. Вот никто и не знает, кого можно на море вести, а кого нет.
– Я все равно не могу никого смотреть в таком виде.
– Подумаешь! Скажешь, что у тебя аллергия. Вставай!
– Не хочу я никого смотреть! – вырвалось у Натальи. – Я всю жизнь кого-нибудь смотрю, лечу, сочувствую. – Она забыла, что Катя – совершенно неподходящая аудитория для ее монолога. – Мне надоело. Понимаешь? Просто все надоело! Я устала. Смотреть, лечить – мне все надоело!
– Мама, ты что? – испугалась дочь. – Ты же всегда говорила, что это твоя жизнь. Ты сколько раз бабушке доказывала, что не хочешь ничего менять.
– Катя, люди вообще говорят много глупостей! – Наталья не могла остановиться. – А в жизни моей и без меня все прекрасно поменялось. Меня никто и спрашивать не стал. Кстати, ты тоже меня не спрашиваешь, когда что-то делаешь.
– Мама, ну при чем тут это? – Катя привыкла видеть мать выдержанной и спокойной.
