-Говори.
-Только выполнив определенный ритуал можно не просто убить тебя, а отнять силу. Перелить ее в другой флакон. Вернее в десяток других флаконов. Они сочли себя более подходящими. Решили переиграть судьбу. Дошло, наконец? Тебя полу выпотрошенного, причем выпотрошенного особым образом, следовало... отыметь. Извини. Чтобы ты умер... в процессе. У меня есть специальные... приспособления. Показать?
-Не стоит.
-Я ответила на твои вопросы?
Даниллин скривился. Пожалуй, такое знание, действительно может отравить жизнь.
-Из безвременья тебя вышвырнуло по воле Хранителей. Они еще не решили, что делать с тобой. Подарить человеческую жизнь? Просто стереть с экрана? Ты и твоя девочка не вписываетесь в картину мира. Вообще. Вы лишние.
-Ясно. Здесь, в твоих объятиях я оказался по их воле?
-Нет. Хотя именно сюда ты попал не случайно.
-Ловушка?
-Да. Звезды жестоки. Ты угрожаешь их общему благополучию. Так решено.
-Моя основа?
-Ты сжег ее, Повелитель.
-Говори.
Она с видимым блаженством потерлась щекой о бедро Даниллина.
-Твои.. друзья не знают о Хранителях. Считают себя вершителями судеб. Почти богами.
-Без почти.
Уточнил Даниллин. Это была одна из самых распространенных теорий. Она объясняла очень многое. Когда-то и ОН тоже думал так. Глупец.
-Они решили, что ты попал сюда из-за отдачи. Когда твоя основа взорвалась. Вернее, они посчитали, что если ты уцелеешь, хотя и спорили, убеждали друг друга, мол твоя гибель предрешена. Но вдруг - уцелеешь. Нужно довести начатое до конца. Приготовили ловушку. Навели на нее вектор силы и стали ждать. Посадили меня. Я сделана не просто так, а именно для этого. Хотя... мною пользовались несколько раз. Тренировки ради.
-Молодцы какие. Затейники.
Она пожала плечами с быстрой виноватой улыбкой. Даниллин уточнил, догадался.
-Тебе приходилось... устранять Повелителей?
-Да. Увы. Дважды.
-Ладно. Забудем. Ты не можешь быть виновата, Зима. Как они справились с наведением вектора? Рассчитать куда меня отбросит, если я уцелею, не так просто.
-Собрались в круг. Вот и все, что я знаю.
Хихикнула.
-Им часто приходится вставать в круг. Даже, чтобы прийти сюда хотя бы одному из них. Слишком сложно.
-Выходит, что ловушку готовили задолго до сегодняшнего дня?
-Да.
-Спасибо, Зима. Нам пора.
-Откуда ты берешь силу, Повелитель? Ведь тебя первичного больше нет?
-Бог его знает, Зима. Я что-то туго соображаю сегодня. Вставай.
ОН, осмотревшись, потянулся, крепко взялся за края изнанки. Что с того, что от комнаты-кокона, закапсулированного временного кусочка, в котором они стояли сейчас до точки приложения силы были миллионы и миллионы километров и тысячи лет? Зима перепуганно охнула и вцепилась в ремень его брюк. Даниллин решил вывернуть действительность. ОН знал, что может это сделать. И вдруг передумал.
-Зачем это я из пушек по воробьям? Не знаешь, Зима?
Она, само собой не ответила. Тряслась, закрыв глаза. Почувствовала, что ОН делал и перепугалась.
-Сейчас мы это попроще как-нибудь сообразим. Раз. Два. Оп па. Даниллин усмехнулся. Взял рыдающую женщину под мышку, небрежно, точно груз и шагнул в стену, которая в последнее мгновение перестала быть стеной, вздрогнула и засверкала потоком воды.
-Оп па.
* * *
Прохожие выворачивали шеи, замолкали на полу слове. Вытаращенные глаза и приоткрытые рты купцов, позабывших о сделках некоторое время развлекали Даниллина, затем стали нервировать. Они вошли в город через южные ворота, как и подобает чужестранцам, прибывшим по торговым или каким иным делам в Моску. Но даже невозмутимые гвардейцы, опечатывающие у гостей оружие специальными бирками, впали в ступор. Теперь и подавно, следом тянулся людской ручеек, постепенно набирающий силу, густеющий, еще немного и идущие по пятам зеваки станут настоящей толпой.
-Зима.
-Да, повелитель.
-Ты выглядишь чересчур... эффектно. Нужно было подпортить твое личико и фигурку.
Она скромно опустила глаза. Невероятно густые и длинные черные ресницы бросили легкую тень на бледные щечки. Белые, не золотистые, не пепельные, именно белые локоны свешивались ниже талии. В Моске, справедливо гордились своими русоволосыми и голубоглазыми красотками. Мужья спорили у чьей жены косы тяжелее да толще. Еще полагалось иметь румянец и двигаться плавно, чтобы подол сарафана колыхался особым образом.
Распущенные волосы чужеземки шокировали горожан, цвет лица удивлял, насыщенная яркая синева громадных глаз, подчеркнутых черными крыльями ресниц - вызывала восторг. У собственных женщин ресницы были светлыми, а красить их в Моске было не принято. И все бы еще ничего. Исключительно красивая чужеземка, в сопровождении весьма зверского вида парня, ну и что? Посмотрели, вздохнули завистливо, да и забыли через пять минут. Если бы не ее походка... Приличные женщины не должны так извиваться! Ни в коем случае. Тем более в мире, где еще нет ни стриптиз-баров, ни порно-индустрии и люди к подобному зрелищу абсолютно не готовы.
-Зима.
-Да, Повелитель.
-У нас будут неприятности.
Она посмотрела в лицо Даниллина. Миндалевидные прекрасные глаза зажглись на бледном личике. В толпе застонали.
-Почему, повелитель?
-Узнаешь. А я собирался тихо мирно тебя пристроить. Чем думал интересно? Придется остановиться здесь.
-Это не гостиница.
-Знаю. Но лучше немедленно скрыться. А здешняя обитель у меня в долгу. Очень старом, правда. Может о нем никто и не помнит?
ОН взялся за тяжелое медное кольцо и постучал в дубовые ворота. В узкую щель спросили.
-Кто?
-Смиренные паломники, умоляющие о приюте на несколько дней. Мы заплатим обители. Сколько положено.
Со скрипом отворилась маленькая калитка. Устроенная с таким расчетом, чтобы входящие кланялись. Неудобный высокий порог, низкая притолока. Даниллин пропустил вперед себя женщину, нагнулся и шагнул следом.
Во дворе было невероятно чисто. Особенно по сравнению с замусоренными улицами. Старик привратник запер калитку, повернулся к паломникам и глупо приоткрыл рот.
-Ох, Господи.
На него внешность Зимы тоже произвела впечатление. Даниллин сказал веско и уверенно.
-Мне нужно переговорить с отцом-настоятелем. Скажи, что пришел внук князя Ветрова.
Старик вышел из ступора. Осенил себя знаком.
-Подождите здесь. Я спрошу.
Засеменил, подобрав подол длинного, слишком длинного для него одеяния, через двор.
-Какой смешной.
Громко заметила Зима. Прильнула к плечу Даниллина, запустила пальцы в его рукав. Обняла запястье. Нежно погладила.
-Перестань.
Не обиделась, кивнула соглашаясь, но отстраниться и не подумала. Так, почти в обнимку стоящих у ворот их и застал вернувшийся привратник.
-Пойдемте за мной.
В коридорах пахло мятой и еще чем-то сладким, приятно щекочущем ноздри. Пришлось подняться на второй этаж по скрипучей деревянной лестнице.
-Вот эта дверь.
Пояснил привратник и прежде чем уйти добавил.
-Отец Филарет ждет вас.
Переписывающий в книгу из лежащих на столе листочков столбики цифр монах, оторвался от своего занятия, поднял голову. Он был слишком молодым для такой должности. Просто невероятно молодым, худым, усталым и спокойным. Жиденькая, буквально в три волоска, бороденка. Очень смуглое лицо. В узких некрасивых глазах, как свет за стеклом - недюжинный ум.
-Добрый день, пришедшие с миром.
-Добрый день, отец настоятель.
-Вы действительно тот, за кого себя выдаете?
Даниллин церемонно поклонился.
-Заслуги моего деда не забыты?
-Нет. Мы в долгу перед князем.
-Или тем, кто придет вместо него. И попросит о помощи.
-Предъявив доказательства.
Даниллин закрыл глаза, что же такое ОН наплел полстолетия назад отцу Варсонофию? Не перепутать бы.
-Лишь для него, единственного,
Пришедшего босиком,
Птицы не пели бессмысленно,
Владел он и их языком.
Лишь для него, непонятного,
Папоротники цвели.
Он ничего не прятал,
И не умел юлить.
Лишь для него безымянного,
Дети прощали врагов.
И выпускали камни
Из стиснутых кулаков...
Даниллин читал и внимательно смотрел в лицо настоятелю. Тот слушал с хмурой сосредоточенностью, явно повторяя про себя каждое слово.
-Все верно. Вы, кстати, очень похожи на князя. Просто невероятно. У нас сохранился рисунок. Небольшой. Отец Варсонофий иногда баловался красками.
Даниллин подумал, что всего не предусмотришь. Ну и ладно. Пусть это будет потрясающее фамильное сходство.
-Что привело вас в обитель?
-Важное дело, отец Филарет. Очень важное.
-Присаживайтесь на скамью. Говорите. Слушаю.
Даниллин окунулся в мягкую волну доброжелательного внимания, исходящую от настоятеля. ОН давно не сталкивался со священниками полными силы. Той особенной, которую может дать лишь истинная вера.
-Меня можете называть, как и деда, князем Ветровым. Эту женщину Зима. Она не знает ни слова по росски.
