После заграничной эпопеи Петро чувствовал – на «Бермудах» произошли глобальные перемены, и он пропустил что-то важное. Весь карьер был утыкан кранами. Туда-сюда мотались грузовики. Строительный бум, вызванный генеральной реконструкцией, породил шум, пыль и веселье. Петро побежал к Опанасу и Арнольду узнавать свою судьбу. Начальники, пряча глаза, объяснили:
– Мы тебе предлагали, но ты отказался и купил лишь одну акцию. Поэтому ты пока вне этого процесса. Но я тебе обещаю, – обнадежил Петра Опанас, – закончим строить СТО, возглавишь ее.
Петро вышел из вагончика, в котором временно находилась дирекция, и поплелся в свой гараж. Его коматозное состояние слетело, когда он вспомнил о том, что скоро приезжает сынок Сашенька. Петро развил просто бешеную активность. Включил упрямство и упорство и успел-таки достроить второй этаж, потратив остаток денег. С чувством глубокого удовлетворения он констатировал, что, наконец-то, заработанное пошло впрок. Теперь у него был двухэтажный гараж, масса автопримочек, позволяющих ему смотреть с превосходством на Павла Викторовича и Виктора Павловича, и машина «Хонда».
Сын остался разочарованным бельгийской командировкой отца. Однако в Макеевку он уехал на «Хонде».
После всплеска деловой активности снова потянулись серые дни. Кипящая, бъющая ключом жизнь на Бермудах вызывала острую зависть Петра. Он опять стал заглядывать в стакан. Но, о ужас! Ему не с кем было выпить. Его друзья – и Коляныч, и Вовчик – были заняты. Слоняясь без дела, уворачиваясь от самосвалов и рассматривая, как катки закатывают Бермуды в асфальт, Петро дошел до озерца, служившего гаражной помойкой. Он остановился, потом прошелся вдоль берега, меряя расстояние шагами, его беспокойный мозг нашел новое дело. Сорвавшись с места, Петро побежал в вагончик к Опанасу и Арнольду. Те, выслушав просьбу и чуть подумав, согласились отдать помойку Петру в безоплатную аренду.
Петро потратил уйму времени – очистил водоем от старых покрышек, ржавых крыльев, дверей, аккумуляторов и другого автохлама. Укрепил берега, обсадив их вербами. Выпустил в водоем мальков карася и окуня. Привез два самосвала песка и сделал пляж, оборудовав его грибками, шезлонгами и лежаками. Главной достопримечательностью пляжа стали две искусственные пальмы по заказу Петра присланные из Бельгии его генеральным другом Григорием. Теперь озерцо окружал легкий, ажурный заборчик. Петро хотел фундаментальный бетонный – начальство запретило. У входа появилась табличка «Кооперативная собственность – вход платный» и прейскурант:
Купание – 1 грн. 1 час.
Лежак – 1 грн.
Шезлонг – 2 грн.
Фото возле пальмы – 2 грн.
Рыбная ловля – 5 грн.
Дети бесплатно.
Петро соображал так: пускай дети купаются бесплатно, их на Бермудах все равно нет, зато не будут думать, что я жлоб. А озеро будет меня кормить вместо акций. Еще увидим, как у кого работает кора головного мозга.
Первым посетителем стал Коляныч. Он зашел на территорию пляжа, внимательно рассмотрев оазис, стал раздеваться. Петро, сидевший в тени куста роз, зашелестел газетой. Коляныч оглянулся: «А, ты тут, привет». Он с удивлением рассматривал новый прикид Петра – длинные шорты с вышитым китайским драконом, сомбреро из соломы. Особенное изумление Коляныча вызвала толстая длинная сигара. Петро явно вживался в образ капиталиста.
– Молодец – здорово придумал, – похвалил Петра Коляныч.
Он с разгону прыгнул в воду. Накувыркавшись, нанырявшись, накупавшись, Коляныч бухнулся в соседний шезлонг.
– Между пночим, купание пнатное.
Коляныч лениво глянул на друга и ответил:
– Люди с такой миллионерской внешностью должны хоть изредка пользоваться своей головой, чтобы подумать – можно ли брать деньги с лучшего друга?
Петрович замялся и покраснел.
– Шучу, шучу. Снушай, Коняныч, ты… это… никому не наспностнаняйся пно беспнатное купание, надно?
– Заметано, – пообещал Коляныч.
На пляж зашел Арнольд Израилевич, поздоровался и, осмотрев прикид Петра, выказал свое восхищение драконом на миллионерских шортах. Обнажив молочно-белое тело, тоже прыгнул в воду. После него пришел Опанас…
Взбодренные после купания, все расселись кругом. Хвалили Петра и беседовали.
– Петрович, – обратился к Петру Опанас, – человек, который курит такие же сигары, как Рокфеллер, не может иметь подобный пункт о рыбной ловле.
– Почему? – спросил Петро.
– Потому что за рыбной ловлей скрывается больше, чем ловля рыбы. Ты же сам рыбак и должен понимать. Это целый ритуал. Встаешь рано утром, собираешь снасти, едешь на речку или озеро, ищешь место и тэ дэ и тэ пэ. А то, что предлагаешь ты – проще подняться и купить в магазине.
– Да, совсем забыл, – поменял тему Опанас. – Зайди ко мне завтра в девять, поедем на выставку «Автотехсервис» выбирать оборудование для нашей СТО.
Когда друзья разошлись, арендатор Петро, стоя на берегу своего озера, пробурчал.
– Днузья называются, взяни и обоснани мечту.
Озеро стало последним самостоятельным бизнесовым проектом Петра.
Вернемся к шведам. Выслушав сбивчивый рассказ Петра о звуковой атаке Оззи Озборна, Опанас и Арнольд клятвенно пообещали разобраться и принять меры. Но Петро был так взволнован, что пытался рассказать о своих душевных муках в пятый раз. Проснулся Свенсен, протер глаза. Опанас налил коньяка Свенсену и Петру, потом принес из холодильника холодного пива себе и Арнольду. В дверь снова постучали. «Входи», – обреченно вздохнул Опанас. Появился Коляныч. Без приглашения уселся за стол.
– Сверло принес, – ответил Коляныч на вопросительный взгляд Опанаса Охримовича.
Опанас снова вздохнул и поставил перед новым гостем рюмку.
Выпили.
– А где Петерсен? – строго спросил Арнольд. – С ним все в порядке?
– Так точно, – доложил Коляныч, – играет с Тирпицем в го, они так подружились.
Арнольд и Опанас переглянулись.
– Коляныч, тебе пора вязать с травой.
– Это точно, – согласился Коляныч, – гросс-адмирал скоро загонит меня в могилу.
Коляныч заметил, что у Петра нет половины зуба и, обрадовавшись, спросил:
– Опять ногти на ногах грыз? Ладно, не переживай. – В двести восемьдесят девятом гараже стоматолог Юрий Свиридович установил американское оборудование. Он работает неделю, а очередь уже на полгода вперед. Но бермудовцев обслуживает без очереди и со скидкой.
– Пнавда? – обрадовался Петро.
– Правда, – Коляныч налил себе рюмку коньяка, выпил и поднялся, – любые зубы, – продолжил он, – из фарфора, золота, мореного дуба, но я тебе посоветовал бы из титана, чтобы не только ногти, но и арматуру мог перекусить.
– Смішно козі, шо снака в гнязі, – парировал расстроенный Петро.
Коляныч поблагодарил Опанаса за угощение и вышел. Через минуту коньяк так вставил Петра, что он, забыв про Серегу, стал готовиться ко сну.
– Э нет, дорогой, – тряхнул его за плечо Опанас Охримович, – спать к себе.
Петро, качаясь, стал прощаться.
– Не забудь, сегодня собрание в час, – напомнил Арнольд Израилевич.
Петро уже не мог поддержать разговор, он только поднимал руку. Жест обозначал, мол, ребята, не волнуйтесь, Петро не подведет. И предпринял первую попытку телепортации своего тела в собственный гараж. Свенсен выпил вторую рюмку, посидел минуту, потом прилег на диванчике и опять задрых.
Опанас и Арнольд продолжили пивной марафон.
– Надо будет поговорить с Серегой. Совсем он загнобил Петра, – прервал молчание Арнольд.
Опанас, соглашаясь, кивнул. Разговор опять вернулся к повестке дня собрания акционеров. Минут пятьдесят их никто не беспокоил.
Опанас покончил с раками и приступил к чистке бороды. В дверь снова постучали.
– Входи, кто бы ты ни был, – бодро крикнул Опанас Охримович.
На пороге появился Серега.
– Які люди! – пародируя Серегу, приветливо встретил его хозяин. – Проходи и расскажи, когда ты закончишь издеваться над Петровичем.
Серега сел за стол и хмуро ответил.
– Дядя Опанас, такое у меня сегодня настроение гнусное – всё из рук валится.
– Это потому что человека хорошего ты обидел.
– Надоел мне ваш Петрович, – огрызнулся Серега, – придурок социалистический, не может понять, что началось другое время, страной уже который год управляет рынок. Вроде и в Бельгии поработал, а толку никакого.
– Рынок, говоришь, – прищурил хитрый глаз Опанас Охримович, – это где же тебе такое рассказали?
– В Национальном университете народного хозяйства.
– А-а-а, – протянул Опанас Охримович, – топ-менеджеры, селзы, супервайзеры, слушай, может, ты что-то не так понял? Хотя правильно ты всё сказал, Серега, правда, есть одна неточность. Не страной, бери выше – рынок правит человечеством, которое опрометчиво вручило ему свою судьбу. И радоваться, я тебе скажу, нечему.
