– Я о нем слышал, но мы не встречались. Это главный маркетолог университета, не так ли?
– Так. Сволочь порядочная, но у него должность такая. Назим дело знает крепко и панике не поддается. TCP работал с ним в плотном контакте. В наше время главное – имидж. Когда сверху начинает литься дерьмо, Назим раскрывает над нами зонтик Я ему скажу, что ты – новый кумзапой.
– Мукзэпой.
– Короче, я ему передам, что ты – наш новый человек. Идем дальше – набор студентов с Тихоокеанского региона. На данный момент это и есть дерьмо, льющееся сверху, да ты, наверное, и сам догадываешься. Не знаю, дошла ли новость до людей в Тихоокеанском регионе, что TCP дал деру, но мы его исчезновение афишировать не будем. Правда, вони все равно не оберешься. Придется тебе их ублажать.
Возможно, упоминание о Тихоокеанском регионе, TCP и ублажении в одном контексте побудило меня рискнуть и задать вопрос, несмотря на опасение показать себя полным профаном:
– Вы знакомы с Чанг Хо Ямом?
– Ч-ч-черт, он что, выходил на связь?
– Он мне звонил. То есть звонил он TCP, но я ему сказал, что теперь вместо TCP – я.
– А что еще ты ему сказал?
– В принципе, больше ничего.
– Молодец, правильно сделал. Чанг Хо Ям – наш человек, член ДОПОЛа.
– Вот и он так сказал. Господи, каких же размеров прибор у этого мужика? Наверное, про него фильмы снимают, а я даже не слышал. Мне бы такой.
– Какой?
– Ну… до пола. – Я покосился на свою ширинку.
– Ты что? ДОПОЛ пишется большими буквами.
– Да понял я уже. Инструмент серьезных размеров.
– Чего?! Чанг Хо Ям является членом ДОПОЛа, добровольного общества продвижения образовательных лицензий, которое ведет набор студентов в Тихоокеанском регионе. Ты же сказал, что абсолютно все знаешь?
Вот я и попался!
– Нет, я… действительно знаю. Это шутка такая. Ну, член ДОПОЛа звучит как до пола. Понимаете?
– Откуда у тебя на голове эта шишка?
– В сквош играл. Ракеткой заехали.
– Рентген делали?
– Нет, обошлось. Я в азарте и не заметил. Заигрался. Выиграл при сорока очках на больше-меньше.
– Сорока? Кажется, в сквош так не играют. Я слышал, что в сквош игра идет всего до девяти очков.
– Мы играли по египетским правилам, до первой ошибки. Ну конечно! Организация ДОПОЛ! Следит за набором в Тихоокеанском регионе. Мы с TCP об этом говорили. И не раз.
– Хорошо. Извини. ДОПОЛа – до пола, теперь дошло. Очень смешно. С бодуна у меня, видно, чувство юмора напрочь отшибло. Ну да ладно. Главные задачи сейчас – строительные работы и набор в Тихоокеанском регионе, особенно набор. Если его пустить на самотек, дело может принять хреновый оборот. И не болтай лишнего, все только между нами – ты, я и Назим. Ни к чему, чтобы каждая блохастая собака была в курсе. Я распоряжусь, чтобы Кристина тебя сразу соединяла, когда будешь звонить. Теперь ты за главного. Вопросы?
– Нет вопросов. Только сдается мне, что такой уровень ответственности довольно высок для мукзэпоя. Дэвид Вульф недавно говорил…
– Ч-ч-черт, да что он знает, твой Дэвид Вульф? Чего ему надо?
– Ничего. Ничего конкретного. Просто ему не понравилось, что мукзэпой имеет прямой выход на проректора.
– Вот видишь? А я что говорю? Именно поэтому нужно вести себя осторожно, малейшая оплошность – и не знаешь, кто тебе вцепится в задницу. С кем бы ни встречался, держи язык за зубами. Кто знает, что ты сейчас у меня?
– Э-э… Бернард Доннелли, я полагаю. Дэвид знает. И еще Полин Додд.
– Что еще за Полин Додд?
– Менеджер группы ассистентов библиотекарей учебного центра. (Джордж помотал головой: мол, хоть убей, не помню такую.) Рыжая, кудрявая… Веснушки… Тридцать с хвостиком… Любит хэбэшные индийские платья в цветочек…
– Ах, эта! Недурна собой, а? Пока другие горбатятся, она, видать, мантры читает над хрустальным шаром. Вреда от нее, наверное, никакого, но ты и с ней язык не распускай. Если Дэвид Вульф начнет тебя расспрашивать, то…
– Да?
– Просто скажи ему, чтобы отвалил на хер. Главное – чтобы дело делалось. Вместе с TCP мы держали нашу контору на плаву, теперь вместо TCP – ты.
– Гм.
– Уверен, что справишься, Пэл?
– Никаких проблем, Джордж.
– Молодец. Ладно, тебе пора. Пока.
Я поднялся и направился к двери. Джордж окликнул меня, когда я уже был на пороге.
– Главное, помни… – Он не закончил, потер ноздрю, уткнул лицо в ладони и проскрежетал: – Ч-ч-черт!
Я тихо прикрыл за собой дверь.
– Как улучшить жизнь на пятьдесят процентов, не прилагая никаких усилий? – вбросил я вопрос, проходя с чашкой кофе за спиной Ру к столику.
Ру подождал, пока я сяду, и ткнул в меня согнутыми пальцами с зажатой в них сигаретой:
– Ликвидировать диктатуру носков.
– А-а, понял.
– Нет, не понял.
– Ладно, не понял.
– Носки – это зомбирование, от которого необходимо избавиться.
– Предлагаешь ходить без носков? Полный бред!
– Нет, сами по себе носки не виноваты.
– Он, очевидно, просто не советует носить их на ногах, – перебила Трейси. – Надо завернуть их в газету и засунуть в трусы – могу поспорить, дальше этого его мудрость не простирается.
– Трусы здесь ни при чем.
– Совсем ни при чем?
– Совсем. Я хотел сказать, что носки дурят нам голову. Сколько времени, Пэл, ты проводишь в отчаянных поисках парного носка?
– В неделю?
– Допустим, в неделю.
– Довольно много.
– Вот видишь – «довольно много». А сколько за всю жизнь набегает, знаешь? Нет. И никто не знает. Никто даже не пытается подсчитать, сколько часов уходит на поиски второго носка, никто об этом не задумывается, мы просто идем у носков на поводу. Кроме того, поиски пары вызывают крайнее раздражение и злость. И в какое время дня? Ну, в какое?
– Продолжай, я загипнотизирован.
– Ранним утром, вот в какое. Плохое настроение на весь оставшийся день обеспечено. На работу опаздываешь, завтрак пропускаешь…
– Как говорится, завтрак съешь сам…
– Вот-вот, съешь сам, да только съесть его тебе не дают, отчего ты впадаешь в бешенство и досаду. Поэтому я говорю «нет». Нет, и все. Вынь первые попавшиеся два носка из ящика и надень. Оказались парными – хорошо, нет – не бери в голову. Никто все равно не заметит, а если и заметят, всегда можно прикинуться «экстравагантным чудаком».
– Я будто заново родился, – прошептал я.
– А я носками не пользуюсь, – заметила Трейси. – Получается, что сие откровение не для меня.
– Теорию можно развить. Женщины всегда должны носить черные чулки с поясом с резинками.
– Что-о? Всегда-а? – изумилась Трейси.
– Ну, кроме как… Нет. Короче, всегда.
– Черт, – вставил я, – у него все продумано.
– Главное, с носками разобрались, резинки – дело десятое. Кстати, какого лешего тебе приспичило улучшать жизнь на пятьдесят процентов? Я считала, что у тебя дела идут хорошо – повышение получил, новый дом нашел и… э-э… да и этого хватит. Два таких классных события… а ты, Ру даже не встревай.
– Начнем с того, что повышение дали не просто так, а в придачу к старой работе. Мне по-прежнему придется выполнять обязанности диспетчера. Более того, сегодня утром я был у главного хозяйственника. Оказывается, работы в три раза больше, чем я предполагал. Кое о чем я не имел ни малейшего представления. Только-только начал привыкать к тому, что не понимаю, что я должен делать на посту мукзэпоя, как вдруг рамки моего неведения раздвинулись еще шире. Боюсь, что долго блефовать не получится. Меня скоро выведут на чистую воду.
– Если они сами не блефуют, – заметила Трейси.
– Ну да, конечно, – фыркнул я. – Думаешь, в университете все до единого, включая ректора, понятия не имеют, чем занимаются?
– Он мне не верит, – обратилась Трейси к Ру.
– Да уж, – горестно вздохнул тот. – На глазах теряем друга.
– Вот вам и повышение, – гнул я свое. – Идем дальше. Нам дали ссуду на новый дом, что правда, то правда. Но еще надо сдать в аренду наш теперешний дом, я повесил объявление в студенческом профсоюзе.
– Значит, вы теперь сдаете жилье?
– Ну да. В выходные мы с Урсулой провели семейный совет. Взвесили все «за» и «против», мне пришлось ночевать в ванной, но проблему все-таки разрешили. Покупателя на дом придется искать до посинения – проще сдать студентам. Однако в новом доме дел невпроворот – еще наплачемся, мне ли не знать. Когда надо засучить рукава, у нас всегда искры летят.
– Какая романтика, вместе переехать на новое место! Правда, Ру?
– Смотря на какое. Если на хорошее, тогда ничего.
– Тсс. Если место не очень хорошее – даже лучше. В хороших домах скучно. Романтично, когда дом запущенный и его приходится вместе ремонтировать – красить стены, править двери, ни тебе мебели, ни кастрюль, один электрочайник. Зато можно угощать друг друга чаем, пока кипит работа. Проработали день, потом прикорнули под пуховым одеялом прямо на полу, на матрасе. Света еще нет – одна свеча, приходится согреваться, прижавшись друг к другу.
