– По освобождению заложников. Его нужно найти! Немедленно!
– Да как ты его найдешь? Если даже фамилии не знаешь!
– А хоть бы и знала – она все равно не настоящая...
– Тем более...
– А если он дома? У себя в квартире? – Она начала наспех вытирать ноги полотенцем. – Надо ехать! Проверить! Это шанс, понимаешь?
– С распаренными ногами? Не пущу! Воспаление легких схватить?
– Марин, поехали?! Ноги обсохнут! Туда и назад? Возьмем такси, оденемся потеплее? Ну?..
– Куда среди ночи?
– А если Андрей там? Представляешь?!
Марина посмотрела на нее, как доктор на больного.
– О-о! А капитан вроде бы что-то успел...
Илья долго бродил возле театрального центра, выискивая Надежду. Едва заметив женскую фигуру, бросался за ней, но все оказывалось впустую.
Он доставал фляжку, прикладывался, но коньяк не веселил и не согревал, а, напротив, нагонял озноб и мрачное настроение.
И вдруг увидел Крикаля возле штабных автобусов, кинулся к нему.
– Ты зачем послал Ивана? – Он не долго думая схватил его за грудки. – Ты куда его послал?! У него жена рожает!
Крикаль отчего-то был разгневан.
– Я сейчас и тебя пошлю! – Он оторвал Илью от себя и толкнул прочь. – Пошел вон!
Какие-то гражданские отогнали Илью за автобусы, а там его подхватили два милиционера с автоматами, третий зашел сзади.
– Ваши документы!
Илья порылся в карманах, вспомнил:
– Мой бумажник в машине!
– А следует носить с собой!
– Не следует, господа! Я не беру с собой бумажник, когда приходится посещать места скопления граждан.
– Вы обязаны иметь при себе документы!
– А вы обязаны ловить карманников! – И тут обнаружил билеты. – Впрочем, нет... Ага, билеты! Есть билеты на «Норд-Ост». Но я опоздал... Мы опоздали!
Ему скрутили руки, защелкнули наручники и повели к милицейскому автобусу...
К сталинскому дому они добрались под утро. Такси оставили на улице, сами вошли во двор и огляделись: окна были еще темными – за исключением лестничных площадок.
В том числе и на четвертом этаже...
– Мрачное место, – поделилась Марина. – Одной тут ходить страшно.
– Мне сначала тоже так показалось, – призналась Надя. – Потом ничего. Даже понравилось...
– Еще бы! – шепотом ухмыльнулась та.
– Маринка, ты язва, – без выражения констатировала Надежда. – Я у него в квартире ни разу не была.
– Шутка. Это чтоб ты не раскисала.
– Я не раскисаю.
Они уселись на обвисшие качели, тесно прижавшись друг к дружке и нахохлившись – озябли. Предутренний ветер прожигал насквозь.
– Вон в той «ракушке» у Андрея машина стоит. – Надежда указала рукой. – Тот самый зонтик. Пойдем посмотрим?
– Она же закрыта.
– Там в углу щелка есть...
– Все ты знаешь. Ну, отважный капитан...
Они подобрались к «ракушке», Надежда посветила фонариком-зажигалкой.
– Ну и что?
– Ничего не вижу... Вроде нет.
– Кого нет?
– Джипа...
– Ну-ка дай я! – Марина взяла фонарик, прильнула к щели. – Вроде пусто... Пусто! Нету нашего зонтика!
– Вот это да! Позавчера был.
– Ты здесь была позавчера?
– Конечно... Я сюда часто захожу.
– Зачем?
– Просто так.
– Понятно! – Марина взяла ее под руку. – Пошли посидим, подумаем.
Они снова сели на качели и теперь уже не мерзли. Марина достала сигарету, прикурила.
– То есть наш отважный капитан здесь был в эти два дня. Правильно? По крайней мере взял машину.
– Взял...
– Значит, может и поставить.
– Может, – машинально подтвердила Надя. – А если он сейчас сидит в квартире и смотрит на нас в окно?
В доме начали зажигаться окна.
Три заветных оставались темными.
И вдруг в крайнем к подъезду, в глубине квартиры, на мгновение вспыхнул свет!
– Ты видела? – шепотом и в голос воскликнули обе хором и засмеялись.
– Будто в прихожей включали свет, – восторженно прошептала Марина. – А из кухонного окна видно. Он дома! Пошли!
Они встали на крыльце подъезда. По очереди попытались угадать код домофона, давили на кнопки – бесполезно.
А ветерок опять начал прохватывать.
Из соседнего подъезда вышел мужчина, покосился в их сторону и с оглядкой удалился за угол.
– Давай погреемся? – предложила Надежда. – Уже зуб на зуб...
– Если заболеешь, этому капитану майором не бывать, – пообещала Марина.
Скорым шагом походили туда-сюда, Надежда, вскидывая ноги, даже сделала пару разминочных балетных упражнений.
– Смотри! – дернула ее Марина.
В крайнем окне вновь мелькнул приглушенный отблеск света.
И в это время за дверью залаял пес. Подруги тут же влетели на крыльцо, встали с обеих сторон, как в карауле.
Из подъезда вначале вынеслась собака, за ней солидная тетка. Марина перехватила дверь – Надежда проскользнула внутрь.
– Вы к кому? – услышали они вслед, но было поздно.
Взбежали по лестнице на четвертый этаж, выбрали дверь – номеров не было.
Надежда надавила кнопку звонка. Марина приникла ухом к железу.
Тишина...
– Давай еще!
– Вроде звонок не работает...
– Стучи!
Оглядевшись, Надежда постучала раз, другой, уже посильнее, – ни звука в ответ.
– Но ведь мы видели свет, – с отчаянием проговорила Марина. – Затаился, что ли?
Надежда заглянула в скважину, потом почти прильнула к ней губами и прошептала:
– Сережа, это я. Ты мне нужен, Сережа...
– Что? – насторожилась Марина. – Какой Сережа?
Вдруг противоположная дверь приоткрылась на длину цепочки.
– Вы к кому? – боязливо спросил женский голос.
Надежда приблизилась к двери – та чуть прикрылась.
– Не подскажете, Андрей дома?
– Какой Андрей?
– Ваш сосед.
– Как фамилия?
– Я не знаю, – смутилась Надежда. – Молодой мужчина, лет тридцати пяти. Тут, напротив...
– Напротив нас давно никто не живет. Не стучите. – Дверь захлопнулась.
– Извините...
Надежда вдруг ощутила, что едва держится на ногах.
– Поедем домой, – вяло попросила она.
Подруга со вздохом пожала плечами:
– Ну, капитан, погоди!
Они медленно и обреченно спускались по лестнице.
Вышли из подъезда.
И сразу стала понятна природа отблесков в заветном окне: на крыше противоположного дома светилась неоновая реклама и одна буква изредка мигала, то полностью угасая, то вспыхивая ярче других, напоминая маяк...
Сумрачный серый рассвет скрадывал цвет и делал людей, дома и даже яркую осеннюю листву черно-белой.
Хорошо узнаваемый издалека, в дождевике и с посохом, с непокрытой седой головой, Игорь Александрович медленно двигался мимо оцепления. Иногда он останавливался, с высоты своего роста подолгу смотрел то на притихших, сбившихся в стайки людей, то в сторону театрального центра – и шел дальше.
С другой стороны, навстречу ему, прорыскивая толпу вдоль и поперек, спешил Илья. Он искал Надежду, высматривая ее везде, где были женщины. Вдруг мелькнул знакомый кожаный плащ – он бросился туда, наталкиваясь на людей.
– Надя?
Женщина шла не оборачиваясь – нет, не она...
– Молодой человек! – закричали ему. – Что вы как сумасшедший?!
Илья оглянулся, извинился и тут заметил высокую фигуру седовласого старика. Замер от неожиданности – и тут же кинулся к нему.
– Игорь Александрович? – спросил с сомнением. – Точно! Это вы!
– Ну я, – остановился тот. – С кем имею честь?
– Игорь Александрович... не узнаете? Я Сердюк, Илья. Ваш сосед... Бывший.
– Верно, бывший, – медленно проговорил он.
– Вы нисколько не изменились, – радостно затараторил Илья. – Надо же, сколько лет прошло... Какой были, такой и есть!
– Я не меняюсь.
– Вы как здесь? – Он вынул фляжку. – Вы же были в деревне...
– Приехал.
– Давайте за встречу? Коньячку? Так давно не виделись. Пожалуй, лет восемь, да?
– Извини, я не пью, – глядя мимо, проговорил Игорь Александрович.
– А что так? Здоровье?
– Свою цистерну выпил.
Илья убрал фляжку, снял очки, протер салфеткой.
– Какое странное ощущение... Я перед вами опять как мальчишка. Почему-то робею...
– Не робей.
– А где Надежда? – спохватился и заозирался Илья. – Она с вами?
Игорь Александрович сделал паузу, посмотрел сверху.
– Хотел у тебя спросить.
Они ехали в метро, уже с прическами и макияжем, броские, ухоженные, однако самым бессовестным образом спали. Вагон, как всегда, был набит до отказа, и на них то и дело валился какой-то взлохмаченный неустойчивый мужик.
Потом они точно так же спали в маршрутке и чуть не проехали свою остановку. После краткого переполоха вышли, встряхнулись и застучали каблуками – две гордые, сильные особы.
– Опаздываем на сорок минут, – мимоходом сообщила Марина.
– Наплевать, – отозвалась Надя.
Вокруг телецентра стояла дополнительная охрана – вооруженный ОМОН. На автостоянке и газоне собиралась пока еще жидкая толпа: бабушки, женщины, студенты – намечался стихийный митинг.
Сразу за дверью – шпалеры милиционеров в бронежилетах и с автоматами, пропуска проверяли придирчиво, на ухоженных молодых женщин смотрели как на досадную помеху – ходят тут, путаются под ногами.
