«А где Аскольт?» — забеспокоилась Ника, поднялась и тут же споткнулась обо что-то. Она шлепнулась обратно на одеяло, сообразив, что Пологов здесь, рядом, спит, и именно об его ногу она споткнулась.
Внезапно Нике почудилось чье-то незримое присутствие. За ней явно кто-то следил. Ника встала и еще раз оглядела поляну. Все спали.
«Странно», — подумала Ника. Ощущение не отпускало. Неожиданно Ника заметила между березами кошку. Самую обыкновенную кошку. Ее шерсть была цвета жженого сахара, а глаза смотрели неотрывно и внимательно. Кошка не шевелилась и пристально смотрела на Нику. Девочке стало неуютно под ее взглядом: в этих темно-желтых глазах было что-то странное, что-то отрешенное, отчего со дна души поднимается необъяснимая жуть.
«Чего она так таращится?» — испугалась Вероника.
— Кыш! — крикнула она кошке. — А ну, брысь!
Кошка не шелохнулось. Ника хотела уже чем-нибудь запустить в кошку, как вдруг услыхала, как Аскольт, ворочаясь во сне, пробормотал:
— Ника…
Девочка оглянулась на Пологова, и соответственно, ничего не увидела.
«Чего это он?» — удивилась девочка и повернулась к кошке. Кошки уже не было. Как сквозь землю провалилась. Ника забегала по поляне. Кошки не было нигде.
— Ай!!! — вдруг вскрикнула Крылова. — Смирнова, ты мне на руку наступила!
— Извини, — пролепетала Ника, озираясь.
— Ты чего носишся, как угорелая? — спросил Павел, отряхиваясь от листьев.
— Да я…, - начала, было, Ника, но вдруг осеклась. Рассказывать про кошку вдруг резко расхотелось.
— Утренняя пробежка? — выручил ее Пологов.
— Ну да, — ответила Ника, улыбнувшись.
— Как мы вчера отключились, а? — зевнул Таунс.
— Точно! — поддакнул Алик, — все разом. Брык — и сопим в две дырочки.
— Устали, наверно, — протянул Таунс.
— Еще бы!
— Только Адка Смирновой гадать начала, как мы все и вырубились, — подхватила Райка, тряся волосами.
— А кто помнит, что Ада Нике нагадала? — вдруг спросил Брайан.
— Я не помню.
— И я.
— Я тоже не помню. А ты помнишь, Ника?
Ника нахмурилась. Она все прекрасно помнила, но пересказывать это ребя-там не хотелось.
— Нет. Не помню, — ответила она.
— Может, Ада помнит? — спросил Павел и стал трясти сестру, свернувшуюся в клубок на одеяле.
— Адка! Адка! Да просыпайся! — говорил он. — Помнишь, что Смирновой вчера ночью нагадала?!
— Отвяжись, Таунс.… Нет у меня настроения целоваться…, - промямлила сквозь сон Ада и снова засопела. Ника заметила, как покраснел Брайан. Крылова хихикнула.
— Бесполезно, — махнул рукой Павел. — Даже если бы мы ее разбудили, она все равно ничего бы не вспомнила. Она всегда так. Пробубнит пророчество, а потом спрашивает, чего это она сейчас сказала…
Разглагольствования Краснова прервал резкий гудок автолавки.
— Ой, у меня ж дома холодильник пустой! — подхватилась Ника. — Я побежа-ла, ребята, а то все раскупят…
Она резко повернулась и помчалась прочь, огибая березки. Ей просто хоте-лось остаться одной и подумать…
* * *
Ника примчалась домой и поставила продукты в холодильник. Приготовив себе импровизированный завтрак, девочка поплелась к себе в комнату. Горелыч был здесь. Теперь он занимал своей тушей весь чердак.
«Бедный!» — пожалела его Ника. Она распахнула окно и позвала:
— Горелко, гулять!
Дракон, изловчившись, вылетел в окно. В комнате стало темно: дракон заслонил солнце. Ника быстро наляпала своих копий на скорую руку. Одна заменит другую, когда первая исчезнет.
— Только следите за ним очень внимательно, — наказала Ника. — Не давайте выдыхать огонь.
Копии кивнули и уселись на ее вешалку, с визгом вылетев в окно. Вероника вздохнула и покосилась на свое зеркало, прислоненное к стене.
«Может, посмотреть?» — подумала она, как вдруг на тумбочке затренькал мобильник. Ника кинула к «Сименсу» и глянула на дисплей: точно, родители.
— Алло! — завопила девочка в трубку. — Мама! Папа! Как вы?!
— Никуша, это ты? — почему-то спросила мама.
— Я, конечно, а кто же еще!
— У тебя все в порядке?
— Да, мам, все хорошо! А что это у тебя с голосом?
Голос Софьи звучал непривычно, с легкой хрипотцой.
— С голосом? — удивилась мать. — Ничего. Кхем-кхем! Наверно, в море перекупалась…
— Мам, как папа? Как Сэлли? Где вы живете?
— Да все у нас отлично, зайчик! Сняли домик на берегу.
— Ух, ты! — восхитилась Вероника.
— Ну, ладно, зайчик, давай, а то деньги на счету кончатся! Пока, целую!
— Пока!
Девочка нажала на «Отбой» и, положив телефон на тумбочку, уселась на кровать. Делать было совершенно нечего. Она обхватила колени руками и задумалась.
«Да-а, не думала, что все так обернется, — с грустью подумала она. — И поче-му никто не помнит того, что мне Адка нагадала? Может, магия? Как там было? Волосом бел, росту среднего.… Имя начинается на «А»… Что-то там еще было? Что-то про смерть… Весело, ничего не скажешь!»
Из размышлений ее вывел стук в распахнутое окно. Вздрогнув, она вскочила. Прямо в окне парила уже знакомая скрипка.
— Привет! — поздоровался Пологов. — Ты чего это? Я уже минут десять здесь торчу, а ты сидишь с видом утонувшей русалки!
— Разве русалка может утонуть? — удивилась Ника.
— В том то и фишка, что не может, — ответил Аскольт. — Можно, я вот это надену?
Со шкафа слетела Никина соломенная шляпка, украшенная кокетливым бантиком. Шляпка была куплена в прошлом году, когда они всей семьей ездили в Лазаревское.
— Надевай, если тебе так хочется, — Ника подавила смешок.
— Я видел Горелыча, — сообщил Аскольт. — А вместе с ним — тебя. Почему-то в двух экземплярах.
— Я знаю. Это копии.
— Понятное дело.… Хочешь, полетаем?
— Я без вешалки.
— А ты со мной, на скрипке. Она прочная, двоих выдержит.
Ника опасливо покосилась на скрипку.
— Да не бойся. Руку давай.
Ника сообразила, что он протянул ей руку, и наугад ухватилась за его теп-лую ладонь. Встав на подоконник, девочка оперлась на руку Аскольта и ловко вскочила на скрипку.
— Ну, полетели? — спросил Аскольт.
— Сейчас, подожди…
Ника закрыла глаза и покатала в руках янтарь. Камень запылал. С левой стороны дома что-то звякнуло и грохнуло. Ника довольно кивнула. Дверь заперта! Она не стала закрывать окно, на случай, если Горелыч вернется раньше времени.
Они отлетели от дома. Нике пришлось вцепиться в Аскольта, чтобы не упасть. Рука нащупала что-то мягкое. Ткань?
«Свитер, футболка?» — недоуменно подумала она.
— Ты чего? — удивился Аскольт, когда они пролетали над лесом.
— Ты в футболке?
— Ну да, — Пологов засмеялся. — А ты думала, я голый по лесу бегаю?
— Нет-нет-нет! — замотала головой Ника. Ей не хотелось обижать Аскольта. Но Пологов не обиделся.
— Слушай, ты что, краситься взялась? — вдруг спросил он. Видимо, парень, обернувшись, рассматривал ее, поэтому не смотрел на дорогу и снизил скорость.
— Нет, — удивилась Ника. — С чего это ты взял?
— А ресницы? — Аскольт подвинулся ближе к ней.
— Что — ресницы?
— Чего это они у тебя такие длинные?
— Да нет, не особенно, — смутилась девочка. Ей, похоже, только что сделали комплимент.
— Ладно, полетели! — Аскольт прибавил скорость. Нике снова пришлось вце-питься в него. Ноги, обутые в сланцы, болтались в воздухе. Сидеть на седлооб-разном боку скрипки было не так приятно, как на велосипедном сидении вешалки, но терпимо. Девочка вздохнула. Здорово лететь вот так вместе с Аскольтом и ни о чем не думать. А мрачные мысли, как назло, так и лезли в голову, не давая расслабиться.
— С тобой все хорошо? — обернулся Пологов. — Ты какая-то встре-воженная…
— Да так, пустяки, — ответила Ника и улыбнулась.
— Вон там Руины, смотри!
Ника посмотрела вниз. На рельсах стоял полуразрушенный состав. Вагоны обвалились и осели. Колеса и поручни заржавели. Паровоз завалился на бок.
— Спустимся? — предложил Аскольт.
— Не-а, — мотнула Ника головой. — Не очень хочется найти еще одно драконье яйцо.
Оба засмеялись и полетели дальше. Болтая ногами, Ника спросила:
— Далеко еще?
— Уже скоро, — Пологов стал снижаться.
Ника сначала не поняла, где находится. Это было чудесное место. Даже в Лазаревском она такого не видела. Могучие сосны обступали укромное местечко, как будто охраняли его от дурного глаза. На небольшой площадке росла молодая травка, в которой прятались ягоды. Полянку окружал холм. С него маленьким водопадиком текла вода, скапливаясь и утекая в лес.
— Ух ты! — невольно восхитилась Ника.
— Нравится? — спросил Аскольт.
— Еще бы!
— Это еще не все, — сказал Пологов и щелкнул пальцами. В его руках возник-ли два стаканчика апельсинового мороженого. Ника, как маленькая, запрыгала и захлопала в ладоши.
