— Не только! У араба от рождения в душе чувство — все, что существует от Бога. Они готовы принять наш довод: Бог дал нам эту землю.
— Держи карман шире! Есть ли хоть одно свидетельство этому… Их прессу видел? Она орет безостановочно, нон-стоп, — евреев к ногтю. А в палестинской Хартии… «примирительный» пунктик выбросили?.. Дождетесь, как же! Все инфраструктуры войны не тронуты. Арафат не выдал Израилю ни одного убийцы. Да что там Арафат! Арафаты приходят и уходят, как сказал некогда ваш великий гуманист. У моего родимого араба вчера было торжество. Не ведая того, ввалился я по своим делам. Вижу, в доме не продохнуть. Полдеревни толпится. Подают кофе. И мне этак деликатно — чашечку. Пригубил. Кофе сладкий. Значит, не траур, при трауре сладкое не подают. Что за праздник, шепотком спрашиваю у мальчика. «Ахмед ушел», отвечает. О том Ахмеде ныне вся израильская пресса. Террорист. Взорвался на автостанции, в гуще людей. Смотрю вопросительно на своего араба, а он мне: — Мы празднуем то, что он погиб во имя Магомета!
— Именно это, Давид, и подтверждает, что «высоколобые» раввины правы! Юра даже с табуретки вскочил. — Самое главное, чтоб изменилось отношение к убийству людей… Потому наши «высоколобые» идут к муфтиям…
— Юрий, не будь младенцем. Сколько десятилетий должно пройти, чтоб в пустыне зазеленел лес. Давал прохладу. Этого не дождутся и наши внуки-правнуки.
— Каков выход, Давид? Поселенчество? Это вечная война!..
— Есть другой путь?!. Американы Рабина с Пересом коленкой подпирали, чтоб те расщедрились, дали арафатам сколько-то миллионов на развитие палестинской автономии. Наши скупердяи поскрипели и дали… Где эти миллионы? Их тут же украли. До последнего цента… Раскрой глаза: Ицхак Рабин начал тяжбу не с избранно-гуманными муфтиями, он всех раввинов и муфтиев в гробу видел. Он имеет дело с матерыми террористами и делягами. Великий социалист Перес решил, их можно купить. А их нельзя купить. Они сами украдут. Без его высокого содействия…
— Значит, мы все в ловушке? — Юра начал терять терпение.
Давид поглядел на него молча.
— Э, парень! — воскликнул, наконец. — Да ты действительно Аксельрод… Как, что? Противоречить — это у тебя в генах. Кто был главным противником Мавзолея Ильича? Забыл? Ты технарь, тебе это не стыдно. Главным ненавистником Мавзолея Ильича был мудрый честняга-меньшевик; вождь его так любил, что даже отпустил умирать за бугор. Мартов его фамилия, слышал? Мартов, он же Аксельрод…
Тут уж как удержаться от смеха. Снова похохотали. Налили еще по стекляшке.
— Я не кровожадный кретин, Юрий, — уже спокойнее продолжал Давид. — Мир нужен… даже спортсмену. Историю знаешь? Во время Олимпийских игр утихомиривалась и Спарта… Решил кто из вас, карасей-идеалистов, замиряться со щукой, изучай Щедрина. Приближайся к зубастой с пистолетом и… торгуйся, как на арабском базаре: хлопай себя по груди, простирай белы руцы к небесам. А лучше всего — толкуй с ней… из танковой щели. Чтоб постигла, харя, глотать евреев ей невыгодно. Будет заворот кишок. Осознает зубастая наши стратегические интересы, и все! Ни шагу назад!
Юра поглядел на часы, поднялся на ноги. О чем с ним говорить? Думают они с Давидом во многом сходно, не слепые котята, а выход ищут в противоположных углах. Что, в конце концов, даст его ожесточение? Новые потоки крови… Пора домой… Понял, что вторично они вряд ли встретятся. Но… ругаться с сыном Шушаны не хотелось. Взявшись за ручку двери, сказал почти весело:
— Зря ты на Сулико налетел, как коршун. Он за твою мать жизнь отдаст. И моей семье много доброго сделал.
— Адвокатствуешь?.. Ладно, расскажу на прощанье. Был у меня серьезный разговор с раввином Эль Фрата. Еще до твоего появления. После «маарива» вечерней молитвы. При всем честном народе.
«В России, — говорю, — пятый пункт отменили, а в Израиле вы блюдете свято. Посчастливилось мне — у меня отец добродушный прибалтийский еврей Адольф-птицелов, весь наш дом был в соловьиных трелях. Мать — Шушана. А если б наоборот, мать — лютерантка? Как мой дед. Признали бы меня евреем? Включили б в национальную команду? Разве что после скандала… Из Московии хлынула алия, на треть из смешанных семей. Триста тысяч славян, готовых разделить нашу судьбу. Ради чего их — в татары и чингисханы? Второсортные, де, нежеланные. Вроде жидов в Московии.
Раббай Эль Фрата объясняет терпеливо, что это Законы Горы Синай. Основа основ. И вдруг возник на горизонте наш добряк Сулико. Как завопит: «Вай! Он не согласен с нашей галахой… Тогда пусть снимет черную кипу ортодоксального еврея!»
Ну, просит добрый человек, как отказать. Сгоряча сорвал свою черную кипу и ему под ноги. На, хорист пятого пункта!.. Назавтра, на утреннюю молитву, явился в черной жокейской шапочке. Никто мне слова не сказал: голова покрыта, с Богом не конфликтую…
— Ох, и сумасброд же ты, Давид! Немыслимый сумасброд!
— Юрий, честный живой человек, уж ты прости, не может не быть сумасбродом в этом окостенело-лживом мире… Тебе это, возможно, трудно понять. Ты, извини, программист! Да еще какой-то системный. Это, как догадываюсь, вреднейшая профессия. Ты укрощаешь технику, опасного тупаря, и, хочешь — не хочешь, приучаешься формально мыслить. А это, Шушана права, состояние уж не только ума, но и души. У профессионального программирования и еврейского изучения Торы (Тора — Программа Программ!) — сходный характер мышления! Программист по призванию — это характер. Ему сумасбродом быть не дано… Одно тебя спасает — ты какой год общаешься с туристами?.. Живое дело! А значит постиг, люди с радостью сживаются с любыми бредовыми мифами и не хотят от них отказываться. Так или нет?!. Так!.. Это уж всем плешь переело, а куда денешься?!. В России патриотки ходят с портретом Усатого, ночами дежурят на Красной площади, у Мавзолея Ильича, чтоб его, беднягу, не украли… Здесь, в Эреце, половина населения убеждена, что Израиль основал Бен Гурион…
— А кто же?! Именно он провозгласил…
— Провозгласил… Ха-ха! Петух пропел — потому утро началось… Спеть твой разлюбезный Бен Гурион смог только потому, что из Палестины ушли английские «томми». А вот кто их выгнал?
— В самом деле, кто?
— Мой отчим. В содружестве еще с одним. Таким же неудачником.
— Хвастун ты, Давид. А самолюбив — анекдотично!
— Красиво говоришь, Юрий! Сразу видно, человек с «верхним» образованием… Без самолюбия в спорте делать нечего. Здесь надо быть непременно первым. Первым добежать, первым доплыть, крутить «солнышко», пока у спортивного судьи голова не закружится… Одним словом, первую половину населения ничем не переубедишь. Петух пропел свое кукареку, и все! Так?!. Но ведь и вторая половина израильского люда, которая голосит прямо противоположное, той же самой выпечки. Полвека орет: «Исраэль шлема!», «Израиль неделимый!» Отдай им арабы всю Палестину, и лех! лех! отсюда к такой то маме…
— Вот-вот, Давид! Все поселенчество выросло из этого «лех-лех»! Но времена Моше Даяна прошли, весь каравай зубы не берут, так хоть откусить краюху. Если, Давид, серьезно, «территории» это безнадежно опоздавшая колониальная политика. Все страны — от Британии-владычицы морей до капелюшечной Голландии бежали от нее во весь дух. А для наших недоумков это как раз самое время. Для разбоя. У них зубы выше головы!
— Юрий, дорогой ты наш программист-идеалистенко, кто из твоего Эль Фрата это осознает?! Оголтелые туристы тебя, видно, не очень донимали, ты для них гид — авторитет. А когда я был в Штатах, на состязаниях по спортивной гимнастике, вдоволь нахлебался патриотов из России, которые умчали из СеСеРе «в Израиль на постояное жительство», как писали в бумагах, а затем объехали нас, как чуму… Эти про наши израильские беды вообще ничего не понимают и понимать не хотят. Но все и про всё знают… Как только я открыл свой клюв, обмолвился, к примеру, о министре из партии ШАС Дери знаменитом парламентарии — ворюге, они заорали на меня так, будто настоящие патриоты Израиля они, а не я. А я, естественно, лжец и злопыхатель. И даже преступный клеветник…
— Давид, для сефардов несменяемый Дери — Робин Гуд. Крадет у нас, европейцев — ашкеназим, и возвращает своей Африке часть у нее украденного…
— Юрий, если бы только сефарды вопили! Одесские патриотки с Привоза главные беглецы из Израиля — вот кто мне и рта не давал раскрыть: «Не трогай, антисемит, наш любимый Эрец Исраэль!».. Да ладно, не о том речь… Ты же хорошо знаешь твоих соседей по Эль Фрату. Не защищай ты, Бога ради, этих заизвесткованных ортодоксов, твоих гордых хареди м, как они сами себя называют. «Трепещущие, де, пред именем Бога.» Не перед Богом они трепещут, а перед арабами. Да еще перед золотым тельцом. Ненавижу!.. Куда ты двинулся, Юрий. Тут без оружия не ходи. Я же обещал — довезу.
Глава 10
«Пахнет порохом?.. и еще как!»
