Драгоценности находились в незапертой шкатулке, которая стояла на трюмо в спальне.
Прошу произвести срочное расследование этой ужасной кражи».
И стояла подпись: Р. Ю. Автономова, заместитель управляющего Агробанка.
Прочитав, Автономов вскинул на меня глаза.
— Каково, Анатоль, а? — чуть ли не ликующе вопросил он.
— Что сказать? — отвечал я. — Художественное произведение. Мне бы так писать!
— Тебе так слабо!
— Да уж.
Возьмите назад эту мерзость, — протянул Автономов листок следователю. Тот с улыбкой взял и положил на стол.
— Итак, — сказал он очень радушно и улыбчиво, — вы, как я понимаю, отвергаете подозрения своей жены?
— Я даже говорить об этом не желаю! — вдруг заорал Автономов, вскакивая со стула.
— Спокойно, Константин Павлович, спокойно. Без эмоций, пожалуйста.
— А какого хрена, скажите на милость, я должен читать эту абракадабру?
— Заявление официальное. Я должен ознакомить вас.
— Как мужик мужику я вам так скажу, — Автономов перешел на таинственный шепот. — Это элементарная бабская месть. За то, что я ушел из дома и завел новую женщину, понимаете? А эти ее колечки и висюльки… она их припрятала, только и всего. И шьет мне дело. Думает, что я напугаюсь и вернусь домой. Тогда она заберет заявление, понимаете?
— Понимаю, но вы ошибаетесь. Судя по всему, драгоценности действительно украдены.
— Доказательства?!
— Есть доказательства. Вы, — перекинулся следователь на меня, что скажете?
— Я? — переспросил Сочинитель, поправляя очки на носу. — Что скажу? Скажу, что в этом деле я чист, как агнец. Впрочем, заявительница права, что я постоянно нуждаюсь в деньгах.
— Я читал вашу прозу, — внезапно сказал следователь Слепов.
— Да? — оживился Сочинитель. — И что же?
— Беспросветная проза, — дал он безжалостное определение. — Черные герои.
— Автор такой же, — предательски хохотнул Автономов.
— А вы любитель лучезарной прозы? — озлобился я.
— Нет. Но… Скажите, Константин Павлович, — внезапно покончил он с литературной темой, — ваша дочь имеет ключ от вашей квартиры?
Автономов не успел ответить, ибо дверь широко распахнулась и без стука, как свой человек в этом милицейском приюте, вошла Раиса Юрьевна Автогенова.
На этот раз она ничем не напоминала ту старую богодулку, какой предстала перед нами в памятное утро около гаражей. Раиса Юрьевна была в светлом элегантном костюме. Она держала под мышкой красную элегантную сумочку. Элегантные туфли — загляденье. Укладка волос безупречна. Полное, строгое лицо, омоложенное косметикой, дышало свежестью. Словом, очень представительная женщина. Словом, ответственный банковский работник.
Хозяин кабинета тут же почтительно поднялся со стула. А на Автономова блистательный вид его жены, похоже, не произвел должного впечатления. Он вскочил со своего места и разухабисто заголосил:
— А, вот она, дорогуша наша, явилась! Очень хорошо! В самый раз! Тебя-то нам и надо!
Раиса Юрьевна замерла на месте, едва прикрыв дверь. Ее лицо сразу пошло нехорошими красными пятнами. («Как у Милены».) Но самообладания она не потеряла.
— Эдуард Аркадьевич, — прозвучал ее низкий грудной голос, — я прошу избавить меня…
— Да, да! Константин Павлович, ведите себя прилично.
Но тот уже сорвался. Он схватил со стола следователя листок с заявлением, подскочил к жене и замахал им перед самым ее носом:
— Твое творение, а? Как ты посмела?! В ворюги меня зачислила! МЕНЯ?! После тридцати лет совместной жизни. Где твоя совесть, а?
Раиса Юрьевна отшатнулась. А следователь Слепов внезапно проявил характер: ударил ладонью по столу и зычно гаркнул:
— Тихо!
И сразу стало тихо.
— Сядьте на место, Константин Павлович. И вы садитесь, Раиса Юрьевна. Ваши семейные разборки оставьте для суда. Садитесь, говорю!
Автономов, заворчав, отступил, но успел при этом нанести жене оскорбление (какое-то детское, по-моему):
— Бесстыжая ты, Раиса!
— Не тебе говорить, старый распутник! — был ее ответ, и Раиса Юрьевна проследовала к столу следователя, уселась на хрустнувший стул и, открыв сумочку, нервно достала пачку сигарет. Э. А. Слепов поспешно поднес ей огонек зажигалки. Она глубоко затянулась дымом. Она растерзанно спросила:
— Ну что, Эдуард Аркадьевич? Есть результаты? — «Вы вызывали эту шлюшку? Вы раскололи ее?» — мысленно закончил я.
Молодой блондин загадочно улыбнулся. Он сунул руку в открытую дверку сейфа, стоящего рядом, и извлек оттуда две маленькие коробочки.
— Мы не бездельничали, Раиса Юрьевна, — с некой гордостью произнес он. — Вот посмотрите, пожалуйста. — И поставил коробочки на стол.
Раиса Юрьевна поспешно схватила одну из них, открыла крышечку, и словно золотой отблеск осветил ее лицо. Она ахнула. Она воскликнула:
— Господи! Мое кольцо! Мое!
— Вы уверены? А второе посмотрите.
— Господи! — опять озаренно закричала Раиса Юрьевна. — Это тоже мое!
— Вы абсолютно уверены? — улыбался молодой сыщик.
— Да господи! Да что же я своих колец не знаю? Да я же давала описание, вы сравните… Вот этот изумрудик… И вот эта насечка…
— Да, с вашими описаниями сходится.
— Вот это с изумрудом я сама покупала, а вот это, с насечкой, это его подарок… — бросила она уничижительный взгляд па мужа.
— Дураком был! — немедленно отреагировал Автономов.
— Вы узнаете эти кольца, Константин Павлович? Посмотрите внимательно.
— Что смотреть! И так вижу. Ее кольца, ее! — в крайнем раздражении пробурчал Автономов.
— Наденьте, Раиса Юрьевна.
На левой руке заявительницы было золотое кольцо, с которым она, вероятно, путешествовала в Москву. Она его поспешно сдернула с пальца, короткого и толстого, нетипичного, я бы сказал, и тут же насадила на него кольцо с зеленым камешком. Оно пришлось тютелька в тютельку.
— Видите! — торжествовала Раиса Юрьевна. — В самый раз!
— Второе, пожалуйста.
И второе, с оригинальной насечкой по ободу, пришлось впору для правой руки Раисы Юрьевны.
— Видите, видите! Эдуард Аркадьевич, миленький, как вам удалось найти?
— Ну, это дело техники, — не скрыл некоторого торжества следователь Слепов.
— А где? Кто? — «Эта самая шлюшка, да?» — закончил я ее мысль — про себя, разумеется. Автономов, наверное, подумал то же самое. На его скулах заиграли желваки.
— Пока тайна, Раиса Юрьевна.
— А остальные… изделия? Их нашли?
— Не все сразу. Но, надеюсь, найдем, — мягко утешил следователь.
Автономов не выдержал этого воркования. Он порывисто встал, дернул меня за руку:
— Пошли, Анатоль. Нам тут нечего делать.
Но Э. А. Слепов его остановил:
— Еще одна формальность, Константин Павлович. Вам следует написать… кратенько, что вы ознакомились с заявлением Раисы Юрьевны, и… выразить свое отношение к нему. И вам тоже, — холодно взглянул он на меня. — Вот бумага. Вот ручка. В коридоре есть стол.
Мне кажется, я услышал, как прошелестел в воздухе злой шепот Автономова:
— С-сука! — К КОМУ ОН ОТНОСИЛСЯ?
За обшарпанным столом в коридоре я написал на листке: «С заявлением гр. Автономовой Р. Ю. ознакомился. Ее измышления в мой адрес категорически отвергаю».
Автономов написал: «Заявление своей жены прочитал с омерзением. К пропаже драгоценностей, мать их так, не имею никакого отношения. К жене тоже».
Мы понесли свои писульки в кабинет следователя, когда оттуда порывисто, как молодая, выскочила Раиса Юрьевна и зашагала по коридору.
— Эй, ты! — хамски крикнул Автономов. — Ну-ка подожди.
Она оглянулась и прибавила было шагу, но он догнал ее, схватил рукой за плечо и развернул. Я ожидал визга, но неожиданно Раиса Юрьевна широко и золотозубо улыбнулась.
— Что, Костенька? — услышал я и не поверил своим ушам. Автономов задохнулся. Он тоже не поверил своим ушам. А его супруга продолжала:
— Что, Костенька, нелегко тебе приходится, а? Погоди, еще не то будет. Лучше возвращайся домой, пока не поздно. Кстати, знай, дорогой, что развода я тебе не дам. Не надейся.
— Ты смеешь мне угрожать? ТЫ? МНЕ? — осатанел Автономов.
— Да, я. Тебе, — четко ответила, как будто четко плюнула, его супруга.
— Знай же и ты, дорогуша, что отныне я действую твоими методами. Немедленно, вот сейчас же подаю заявление о твоей причастности к угону машины, поняла?
— В психушку тебе пора, дорогой. Кстати, имей в виду, что если ты вознамерился продать дачу, то этот номер просто так не пройдет. Я тоже тратила на нее деньги, вспомни.
— Ты?! Пятака медного ты в нес не вложила!
— Тише вы, люди слушают, — встрял я. А чего встрял, зачем? КТО Я ТАКОЙ И ПОЧЕМУ ВООБЩЕ ЗДЕСЬ НАХОЖУСЬ?
— Это надо еще доказать, — опять отчеканила Раиса Юрьевна. И, круто повернувшись, зашагала по коридору, покачивая мощным крупом, постукивая каблуками.
