Таня сунула ручку в рот, зажала зубами и поежилась. Как она умудрилась влипнуть в столь скверную историю? Господи! – вдруг пронзила мысль. Ведь никакая она не Таня... У нее наверняка другое имя. Ее наверняка ищут. Родные, друзья.
В коридоре раздались тихие, словно крадущиеся, шаги. Тане стало страшно. Неужели близится развязка пьесы? Трагический финал... И она сейчас умрет, так и не узнав правды?
– Черта с два! – прошептала Таня сухими губами. – Я выдержу этот экзамен!
Она быстро сунула Библию с заложенной в ней ручкой в ящик тумбочки.
Дверь бесшумно отворилась, Таня даже не слышала звона ключей.
Вместе с потоком холодного воздуха в палату ввалился Сергей. Исполнитель роли мужа. А может быть, режиссер? Нет, вряд ли, слишком уж он туп.
На его носу красовались солнечные очки, оранжевая бейсболка с надписью «Чикаго Булз» была надвинута на лоб. Весь этот маскарад совершенно не вязался с классической дубленкой, накинутой поверх строгого делового костюма. В руках он держал поднос с обедом.
– Сереженька! – радостно воскликнула Таня и бросилась ему на шею.
От изумления он чуть не выронил поднос.
– Тихо ты, чума, – с досадой пробормотал Сергей, отстраняясь, – пиджак запачкаешь. А он, между прочим, штуку баксов стоит.
Сергей снял очки, и Таня увидела под его левым глазом огромный синяк. Сам глаз заплыл и теперь представлял собой узкую щелочку.
– Боже! Что с тобой? – на сей раз совершенно искренне ахнула Таня.
– Ударился, – буркнул муж и осторожно стянул бейсболку. Глубокая ссадина, покрытая запекшейся кровью, змеей уползала от рассеченной брови к виску.
– Да как хорошо ударился! Ловко! – восхитилась Таня, не скрывая сарказма.
Но Сергей сарказма не уловил, очевидно, не подозревал о его существовании.
– Ох, блин, башка раскалывается, – пожаловался он. Вылез из дубленки, аккуратно повесил ее на спинку стула.
– На, поешь. – Таня протянула ему тарелку с макаронами по-флотски, а в голове с бешеной скоростью закрутились мысли. Как на экране компьютера мелькают загружаемые файлы.
Необходимо любой ценой выбраться отсюда. Любой ценой...
Надо притупить его бдительность, поняла Таня, глядя на жующего Сергея. Сделать что-то такое, чтобы он переметнулся на ее сторону. Но что? Попытаться соблазнить? От подобной перспективы к горлу подступила тошнота. Нет, это нереально, нужны радикальные меры... Снотворное! – вдруг озарило ее. Надо раздобыть снотворное и в следующий раз подсыпать ему в еду, или в чай, или в компот. Во что – не важно, главное – подсыпать. Вечно голодный Сергей на халяву выпьет даже цианистый калий.
Неожиданно она вспомнила, что первое время ее регулярно пичкали какими-то таблетками. От них она начинала себя странно чувствовать. Ноги становились ватными, веки наливались свинцом. Таня перестала их пить. Заворачивала в салфетку и складывала про запас в тумбочку.
Она разволновалась, сердце забилось с удвоенной силой. Черт возьми, как же она раньше до этого не додумалась?
Не в силах высидеть на месте, Таня вскочила. Подошла к окну. Сергей тем временем спокойно доедал ее обед.
– А как там Валентина Васильевна? – спросила Таня.
– Валентина-то? Так она же... Это... – криво осклабился Сергей, водрузил опустевшие тарелки на поднос, привычно вытер губы ладонью и осекся. Его здоровый глаз, как теннисный шарик, заметался от страха из стороны в сторону.
– Что «это»? – Таня резко повернулась, обхватила себя руками, чтобы не было заметно напавшей дрожи.
– Че ты пристала ко мне, а? – заорал вдруг Сергей. Вцепился в узел галстука и яростно оттянул его вниз, словно внезапно ему стало нечем дышать. – Я к тебе лезу с вопросами? Нет, ну скажи, лезу, а? Умная выискалась, деловая колбаса! – Сергей заводился все больше, причем было видно, что он нарочно себя накручивает.
– Что ты так кричишь? – Таня закрыла уши руками и сглотнула колючий комок, застрявший в горле. – Я не понимаю, что я такого ужасного сказала, чем тебя обидела?
– Ну ты, блин, тупая, – замотал головой Сергей и тут же сморщился. – Черт, довела, у меня башка сейчас вообще на фиг треснет.
– Я все равно ничего не понимаю...
– Вот докопалась, коза. Объясняю популярно. Мать болеет. Когда выздоровеет, я тебе сообщу. Дошло?
– Дошло, – хрипло пробормотала Таня. Она чувствовала себя так, будто провалилась в глубокий колодец с ледяной водой.
В этот момент затренькал мобильный телефон. Скривившись, Сергей буркнул в трубку: «Понял, скоро буду». Натянул дубленку, очки, сунул бейсболку в карман, подхватил поднос и ушел.
Только когда в замке звякнул ключ, Таня перевела дух. Отсрочка приговора... Дрожащими руками она раскрыла ящик, извлекла драгоценный сверток с таблетками, зажала его во влажном кулаке.
Ей вспомнился сон про казнь. Вещий сон. Она готова была поклясться, что именно Сергей в том сне скрывался под заляпанным кровью плащом палача.
В красной рубахе, с лицом, как вымя,
Голову срезал палач и мне.
Она лежала вместе с другими
В ящике скользком, на самом дне...
Проснулась Катя поздно. Всю ночь ее преследовал кошмар: тонущие люди, бушующее море, огромные волны.
Она открыла глаза и долго не могла сориентироваться в пространстве. Сквозь задернутые шторы с трудом пробивался бледный зимний свет.
Катя со вздохом поднялась, уж очень не хотелось вылезать из теплой постели. Но на часах натикало уже одиннадцать, а к часу ей надо было подъехать на Маяковку, в любимую материну кофейню. Чтобы встретиться там с Фаечкой.
Сквозь шум льющейся в душе воды она услышала настойчивый телефонный звонок. Схватила халат, накинула на мокрое тело и выскочила из ванны. Прошлепала босыми ногами на кухню, оставляя на полу неровные лужицы.
– Привет, – услышала она знакомый голос, и сердце ее учащенно забилось. – Слава богу, наконец застал тебя.
– Привет, Антон, – неожиданно хрипло ответила она.
– Я два дня пытаюсь до тебя дозвониться. Уже хотел группу захвата вызывать, – усмехнулся Антон.
– Ну, зачем же сразу группу захвата? – Она никак не могла справиться с собой, в горле застрял какой-то комок и мешал говорить.
– Эй, – произнес Молчанов, – у тебя все в порядке? Голос у тебя странный.
– Да, да, все хорошо. Просто не ожидала, что ты позвонишь.
– Вот как? – протянул Антон. – Ну, прости, если побеспокоил...
– Нет, нет! – поспешно воскликнула Катя. – Ты не так понял. Я очень рада тебя слышать. Правда.
Повисла пауза. Катя судорожно пыталась найти слова, но они все куда-то подевались. Выскочили из головы.
– Знаешь, – наконец продолжил Молчанов, – просто хотел узнать, как у тебя дела. Мы ведь в тот вечер толком и не поговорили. Мне показалось, что я приехал не вовремя.
– Господи, перестань. О чем ты? Это я вела себя, как последняя идиотка.
– Кать, я хотел тебе сказать... – выпалил Антон, но в этот момент запиликал Катин мобильник.
– Ой, Антош, у меня сотовый, подождешь?
Катя рванула в коридор, телефон лежал под зеркалом. Звонил Богданов. Он был чрезвычайно возбужден и требовал увидеться вечером.
– Андрей, я не могу! – крикнула Катя, была плохая связь, – я вечером работаю. Подъезжай к театру после спектакля. – Она вернулась к телефону. – Извини, Антон. Я уже здесь. Так что ты хотел сказать?
– Ничего, – сдавленно пробормотал он. – В следующий раз. Мне пора, Катя. Пока.
– Послушай... – начала она, но Молчанов уже повесил трубку.
Катя обескураженно уселась на стул, не в силах понять, почему Антон так резко прервал разговор. Рассеянно включила телевизор.
– Вчера вечером на 82-м километре МКАД был обнаружен труп молодой женщины, – радостно вещал в камеру ведущий программы «Криминал». – У погибшей найдены документы на имя Нины Безугловой, уроженки поселка Лесное Белгородской области. Нам удалось выяснить, что у себя на родине Безуглова трудилась медсестрой в сельской больнице. Если вам что-нибудь известно, звоните по телефону...
– Ужас какой, кошмар. – Катя передернула плечами и переключилась на другой канал. На какое-то время она увлеклась перипетиями судьбы героини очередного сериала, как вдруг случайно посмотрела на часы. Стрелки показывали половину первого дня. – Черт! – ахнула Катя и стала судорожно собираться.
Когда она влетела в забитое до отказа кафе, Елена Анатольевна и Фаина Ильинична доедали уже третью порцию пирожных.
– Ну ты, Катерина, даешь! – недовольно пробурчала мать. – Я тебе когда сказала приехать? У нас ведь обеденный перерыв.
– Лена, перестань, – строго оборвала ее Фаечка и, глянув на Катю, расплылась в улыбке. – Девочка моя, иди скорее, я тебя поцелую.
Маленькая, кругленькая Фаечка выкатилась из-за стола. Обхватила Катю короткими ручками, приподнялась на цыпочки и расцеловала в обе щеки. От нее приятно пахло шоколадом и ванилью.
